Максим Гарин - Викинг

— Тебе сказано не языком работать, а руками.

— Так Слоник, считай, в нокауте побывал. Он пока не боец. А один на один с этим киборгом я готов сразиться только в очко или подкидного.

— Хрен с тобой! — бросил в сердцах Сынок. Он тут же решил, что бунт на корабле следует пресечь в зародыше и лишить Тугрика довольствия, тем более, что бойцов у него теперь и без того хватает. А китайца нужно при первой же возможности испытать в серьезной уличной потасовке.

И такая возможность вскоре представилась. Страсть к презентациям, зародившись в крупных центрах, словно гангрена расползлась по всей стране. На одну из этих пьянок, зарубежных по названию, но типично русских по сути и последствиям для организма на следующее утро, и был приглашен Перстень, то бишь Илья Самойлович Кольцов, с семейством. Причиной торжества была то ли баня, построенная в чьем-то особняке, то ли сам особняк, возведенный за счет средств, выделенных на постройку общественной бани. Впрочем, подобные мелочи собравшихся не интересовали.

Мероприятие шло по накатанной колее. После краткого вступительного слова один из чиновников, привыкший наедаться на дармовщину, произнес речь. В ней он обозвал собравшихся самыми достойными представителями общества, нимало не смущаясь того, что еще несколько лет тому назад фотографии некоторых из этих достойных членов висели на стендах с надписью «Их разыскивает милиция». За такие проникновенные слова требовалось немедленно выпить. И неоднократно. В наступившей тишине слышалось лишь бульканье, звон бокалов да лязг вилок и ножей о посуду.

Сынок, опрометчиво поддавшийся на уговоры отца, затосковал. Как и большинство молодых людей, он предпочитал развлекаться в компании своих сверстников. А таких среди собравшихся практически не было. К тому же здесь находились люди слишком солидные для того, чтобы Сынок мог попробовать на них свои сомнительные шуточки. Наскоро пропустив несколько объемистых стопарей, он вышел на улицу перекурить.

Небольшая площадка перед приземистым зданием бывшей горкомовской столовой № 2 была забита машинами, в большинстве своем иномарками. Далеко не сразу Сынку удалось высмотреть среди них знакомый «Мерседес». На переднем сиденье, уткнувшись лицом в баранку, дремал шофер, на заднем Мо что-то втолковывал внимательно слушавшему Слонику. Видимо, наставлял на путь истинный боевого искусства.

— Не засиделись ли вы, ребята? — спросил Сынок, распахивая дверцу.

Китаец, оборвав на полуслове свое повествование, моментально выскочил из машины. Слоник беспрекословно последовал за ним. Шофер встревожено поднял голову, но, увидев своих, решил продолжить свое занятие.

— Не спи, замерзнешь, — наставительно порекомендовал ему Сынок.

Он наконец выудил из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой и махнул рукой с дымящейся отравой:

— Туда.

Троица зашагала к скверу, с двух сторон подступавшему к зданию, некогда идеально ухоженному, но сейчас напрочь потерявшему былой вид. Неведомое чувство прокладывало курс следования в поисках приключений, которые потребовались захмелевшему Сынку. Свернув на боковую аллею, он оказался всего в нескольких метрах от группы парней, сосредоточенно куривших в ожидании прохожего, а еще лучше — прохожей. Парней было шестеро, валявшиеся у скамейки пустые бутылки говорили, что необходимое для лихих деяний горючее уже залито, и они жаждут подходящего случая, чтобы от души поразвлечься.

— Слышь, мужик, закурить не найдется? — отшвырнув бычок, шагнул один из них к Сынку.

Тот неторопливо перекатил дымящуюся сигарету в уголок рта и скорбно сообщил:

— Извините, ребята, я не курящий.

Заявление было настолько наглым, что все шестеро на какое-то время изумленно замерли.

— Да он издевается над нами! — наконец опомнился один из них и угрожающе двинулся на Сынка.

Но было уже поздно. Сынок юркнул за спины своих защитников и потребовал:

— Мо, побеседуй с группой товарищей.

Возможно, китаец и не понял смысл сказанного, но с него хватило и интонации. К тому же действия шестерки, обступавшей их полукругом, не вызывали никаких сомнений относительно намерений парней. Мо тут же ринулся вперед. Действия китайца были до крайности примитивны и не смогли бы вызвать ни малейшего интереса у рьяных поклонников кинобоевиков. Удар — блок — уход, блок — удар — уход, уход — блок — удар. Сплошное разочарование для любителей эффектных зрелищ. Но еще большее разочарование ожидало нападавших. Один из них катался по земле, обхватив руками основательно поврежденное колено. Второй зажимал руками кровавое месиво, совсем недавно бывшее носом. Третий неподвижно лежал на молодой травке. А всего на то, чтобы произвести такое опустошение в рядах нападавших, китайцу потребовалось чуть больше десяти секунд. Выбор тактики в самом начале драки объяснялся одним простым обстоятельством: противник превосходил числом, а об его боевых способностях Мо не имел ни малейшего понятия. Теперь же, разобравшись, он решил немного поиграть на публику.

Сделав шаг навстречу уцелевшей пока троице, Мо подпрыгнул высоко вверх, одновременно выбросив ноги вперед и немного в стороны. Зрителям этот двойной удар показался хотя и весьма впечатляющим, но довольно слабым. Однако двое парней тут же, не удержавшись на ногах, пробороздили пятой точкой несколько метров заасфальтированной дорожки. Последний уцелевший в бою оказался настолько глуп, что не сумел ничему научиться на ошибках приятелей. Он попробовал достать зависшего в прыжке китайца, но нарвался на несколько неуловимых, словно нанесенных кошачьей лапой, зуботычин. Удары эти обладали каким-то специфическим действием. «Герой» остался стоять на ногах, но голова на неопределенное время потеряла всякий интерес к управлению телом. Поэтому, когда Мо угостил его напоследок легким пинком под зад, парень, словно зомби, неуверенным шагом двинулся вперед и, наверное, совершил бы кругосветное путешествие, если бы не встретился с деревом, обняв которое, так и застыл, возможно, до утра.

Тем временем жертвы двойного удара вскочили на ноги и, увидев, что китаец направляется в их сторону, не сговариваясь, бросились бежать. Причем, один из них от страха совсем потерял голову и налетел на мирно стоящего Слоника.

— Не сюда! — схватив беглеца за шиворот пояснил тот и, развернув, мощным пинком отправил в нужном направлении.

— Мо, берегись! — вдруг воскликнул Сынок, все это время не спускавший глаз с поля боя.

У парня с вдребезги разбитым носом в кармане оказался нож, а полученное увечье вызвало у него приступ дикой ярости. Выставив вперед отточенное лезвие, он пошел на китайца.

— Спряць, а то изувецю, — впервые за все время сражения подал голос Мо.