Виталий Донцов - Интерполицейский [СИ]

В несколько мгновений разбившись на двойки, маленький отряд вереницей устремился к заграждению далеко в стороне от завязавшейся схватки. Передовая двойка разрезала стальные тяжи, усеянные плоскими остриями, подавила немногочисленные сигнализационные датчики, и проникла за ограничительные столбы. Следом бесшумно всосало остальных.

Увлекшись взаимоуничтожением, на новеньких никто не обратил внимания. Действия воюющих сторон перетекли в более горячую фазу. Как неожиданно выяснилось, хозяева обладали легкой бронетехникой в виде разведывательной бронемашины «Фокс». Прикатившись со стороны наполовину скрытых за особняком ангаров, боевая машина стала заливать умело теснящих мафию партизан струями тридцатимиллиметровых снарядов. Некоторые осколки разрывных выстрелов с визгом долетали даже до пригибающихся спецназовцев, уже быстрыми перебежками передвигавшихся вдоль потрескавшихся от влажности и жары стен казарм.

Но коммунисты имели богатый опыт по борьбе с броневиками армейских и полицейских соединений родной страны. Меткий выстрел из противотанкового гранатомета обезглавил «Фокса», превратив в груду металлолома. А высоко подброшенная взрывной волной башня упала с треском и грохотом внутрь какого-то хлипкого жердяного строеньица, из которого только что высверкивали автоматные вспышки, а сейчас остался лишь завал обломков. Оттуда донеслись дикие вопли раненых и умирающих.

«Дель Лока» враз потеряла весь свой лоск, всю свою пасторальность, весь свой покой. Теперь на ее территории воцарились хаос, ужас, смерть. Все убивали всех. В этой вакханалии полицейский спецназ оставался незамеченным. Изредка только кто-нибудь шальной выскакивал на пути рассыпавшегося узким веером «форс эй», чтобы тут же пасть под бесшумными выстрелами сосредоточенных бойцов, являющихся истинными виновниками этого буйства смерти. Но они всего лишь действовали в пределах предложенных преступниками правил игры. Им важнее было сохранить жизнь своих людей, и выполнить задание, чем позволить жить тем, кто так легко научился отнимать чужие судьбы.

И все-таки, не смотря на то, что перед ними погибали сплошные отморозки, так или иначе испачкавшиеся в крови, Ганса съедала совесть. Не смотря на все оправдывающие доводы, его придавливало осознание того, что именно они, полицейские, запустили эту мясорубку для достижения своих целей. Подобные же мысли блуждали на самых задворках сознания у каждого бойца «форс эй», и нужно было обладать крепкой психикой и твердо быть уверенным в себе, чтобы не сорваться, не озвереть, чтобы остаться человеком. Пусть руки в крови даже у них, защитников закона и обычных людей. Главное — не убить собственную совесть, и не дать ей убить себя. Человек — вечный канатоходец на грани тьмы и света. От того, насколько ты способен сохранять баланс, будет зависеть, кем ты останешься в итоге…

Ганс, мотнув головой, прогнал неожиданно накатившие при созерцании жестокой драки мысли. Сейчас для них, пожалуй, не время. Он, вместе с напарницей, движущейся двух шагах позади (Ганс настоял на таком порядке передвижения, все-таки Герда — женщина) замыкал левый фланг отряда. Ганс и Герда уже решили, как будут действовать далее. Им был нужен Ларинча, а Джеф не имел права вынуждать сотрудников службы по борьбе с наркотиками подчиняться своим приказам. Так что капитаны Берн и Мейер стали изрядно забирать влево, к парадному входу в роскошный особняк. Ганс точно запомнил, в каком направлении скрылся наркобарон. По единому мнению офицеров, Ларинча не станет высовываться на передовую, а отсидится в тылу своих бойцов.

Где-то впереди ужасающе грянул взрыв, от которого задребезжали стекла и дрогнули стены зданий. Но произошел он не ближе, чем виднеющийся в сотне метров впереди особняк. Только теплый, наполненный гарью и чадом ветер обдал полицейских. И точно — при электронном увеличении Ганс увидел на белоснежном теле дворца остро бросающиеся в глаза закопченные, зияющие иззубренными провалами окон стены второго этажа. Он даже не взялся бы на глаз определить, сколько килограммов взрывчатки послужило тому причиной. Смахивало на эффект от взрыва крупнокалиберного снаряда, вот только вряд ли в округе найдется хоть один танк или орудие.

Герильерос, имеющие большой опыт лесных и уличных боев, начали неуклонно теснить эквадорцев вглубь их территории. Бой начал растекаться вширь, и обеспокоенный Джеф приказал стягиваться правее, чтобы уйти от него. Герда, молча посмотрев на Берна из-под короткого толстого козырька шлема, махнула рукой влево: — «Ганс, продолжаем движение…». Капитан, проводив мельком зеленые точки, поползшие от них в сторону, повел двойку противоположным курсом, с удовольствием повинуясь приказу, к одному из служебных входов огромного дома, расположенному в левом крыле. Он надеялся найти Ларинчу там, пока его прихвостни будут по горло заняты своими латиноамериканскими собратьями, пока никто не ожидает появления на арене полицейского спецназа.

Зашипело в наушниках шлема, и недовольный голос Джефа поинтересовался:

— Ганс, Герда, вы куда это собираетесь? Я, кажется, просил вас не отрываться от «форс эй»…

— Капитан Клифтон, — официальным тоном начала Герда. — Вы, кажется, забываете, что я и мой человек находимся вне вашей компетенции. У нас различные цели, и позвольте нам выполнять нашу работу…

— Черт побери, леди, у меня есть сильное желание надрать вам обоим ваши белоснежные задницы, простите за грубость! Я приказываю вам идти на соединение с основной группой! — рассержено заявил Джеф. — Вас всего двое. Вы что, не понимаете, что вы можете только нажить себе неприятностей на свои… Мало нам уже имеющихся проблем? Ганс…

— Джеф, я вынужден подчиняться приказам начальства… — с легкой дружеской ехидцей и фальшивым сожалением отозвался Ганс.

— Офицер Клифтон, считаю дальнейший диалог в подобном ключе потерей времени, — сухо произнесла Герда.

— Ваше дело, коллеги, — холодно возвестил в эфир Клифтон. — Но я вынужден буду подать рапорт, капитан Мейер…

— Ваше право, капитан Клифтон. — согласилась Герда. — А теперь давайте займемся делом. Отбой, — поставила она точку в недолгой перепалке, и отключила передачу. Ганс последовал ее примеру.

Секундой позже в динамики шлемов ворвался возбужденно-спокойный голос Жиля:

— Второй, говорит Четвертый. Мы нашли Первого… Пресса с ним…

— Красные недоноски! Коммунистические ублюдки! — брызгал слюной взбешенный Ларинча, тряся пистолетом, зажатым в пухлом кулаке. Его лысина яростно отблескивала в свете полуденного солнца. — Луис! Хесус! Чтобы ни одна гнида не ушла живой с моей земли! Я им покажу, кто здесь главный!