Александр Тамоников - Убитые голоса

— Ты, как сообщишь о приезде «москвичей», бери тачку — и в поселок, на хату.

— Хорошо, дорогой!

Помощник Кубарина вызвал на квартиру Бондаря, Суляка и Воробьева. Дабиеву и Шубину передал приказ находиться у стоянок машин, в готовности немедленно прибыть на «Подшипник». Это стало известно Уланову. Он вызвал с базы УВД группу «Шторм», передал приказ Цареву разместить свой спецназ во Дворце культуры, что в парке, за площадью, где возведена трибуна и выставлены тумбы под гробы. Их, двенадцать штук, так как шестерых погибших родственники решили захоронить в других местах, должны подвести в 9.30, установить, выставить почетный караул из членов администрации. На 10.00 назначен митинг перед тем, как похоронная процессия проследует на Новое кладбище, где жертвам террористических актов выделили отдельную площадку, на которой запланировали установку общего памятника.

В 8.50 отозвался командир группы СОБРа.

— Майор! Царев!

— Да, Жора?

— Группа во Дворце культуры. Готовы к работе.

— Вам сколько потребуется времени выйти на площадь?

— Минута.

— Хорошо. Без приказа никаких действий.

— Извини, майор, уточни, без чьего приказа? У меня получается четыре прямых начальника.

— Моего приказа. Твои начальники переподчинены Управлению по борьбе с террористической угрозой.

— Принял. Жду приказа.

— Огнетушители взяли?

— Все с собой!

— До связи!

Подъехали бойцы группы «Шторм».

Уланова запросил Чернов:

— Командир?

— Слушаю!

— Надо экипироваться и вооружиться, где это можно сделать?

Роман ответил:

— Свяжись с Царевым, он подскажет, как пройти во Дворец культуры. Там экипируетесь и вооружитесь.

— Действуем совместно с СОБРом?

— Задачу озвучу. У местных должен быть микроавтобус «Пежо», там семнадцать мест, для обеих групп хватит. Держать автобус при себе.

— Понял.

Время летело пулей. Уже 9.20. Работы на площади закончились. Стояла кухня, подъезжал наряд.

Уланов смотрел за обстановкой из-за трибуны. Подошел Гарин:

— Много людей собирается, Рома.

— Вижу. Но так и должно быть. Люди у нас добрые, жалостливые, чужое горе воспринимают как свое, смотри, сколько цветов, свечей, венков?

— Не все, Рома, чужое горе воспринимают как свое.

— А я о людях говорил, Боря, а не о шакалах типа Тополева, Кубарина и их подельников. Твои Клопа не обнаружили?

— Нет. Молодежи много, Клопа никто пока не видел. Да и вряд ли он сам пойдет на провокацию. Пошлет своих отморозков.

Телефон сработал сигналом вызова Гарина. Полковник выслушал, отключил трубку.

Уланов взглянул на него. Тот сказал:

— От храма, где проходило отпевание, гробы везут сюда. Время приезда не более десяти-пятнадцати минут, улица, по которой идут машины с останками, перекрыта для движения всех транспортных средств. Много людей сопровождает процессию.

— Понятно.

— Ты переодеваться не будешь?

— Нет, возможно, придется работать в толпе, а там экипировка не позволит действовать эффективно.

— Оружие?

— У меня же наградной пистолет. Что-то от твоего Евсеева сообщений нет.

И тут же телефон Романа сработал сигналом вызова:

— Да, — ответил майор.

— Это Евсеев, я с Колуном сзади вас, рядом с вашей машиной.

Уланов повернулся, увидел обычную «Тойоту». В салоне — майор Евсеев, на месте пассажира никого, задние стекла тонированы.

— Где остальные?

— Заходят на площадь.

— Это точно?

— Точнее не бывает. Рассредоточиваются по всей территории, двое должны выйти к трибуне. Приказ полковника Гарина.

— Понял. Сейчас подойду!

Уланов повернулся к Гарину:

— Зачем ты приказал двоим бойцам выйти к трибуне?

— Я видел список чиновников, которые должны выходить на митинг. После губернатора и мэра, председателей областной и городской думы, следует господин Дуганский. Думаю, ты не упустишь момента тихо взять его?

— Бери ты, Боря, и в Управление, там прессинг по полной.

— Но он депутат.

— С этим потом разберемся. Уверен, когда коллеги узнают, что Дуганский входил в террористическую группу, вопрос о снятии с него неприкосновенности будет решен мгновенно.

— А если депутаты не пожелают снимать, то им в этом помогут, так?

— Точно так.

— Хорошо. Дуганский мой.

— Приготовься принять и остальных. Но с ними никаких бесед.

— Сделаю.

— Петров в курсе.

— Я знаю, генерал звонил мне, просил оказать всю необходимую помощь, даже если для этого придется поднять полицию области.

— Ну и хорошо.

Со стороны нового проспекта показалась процессия. По площади прошел гул.

Уланов подошел к «Тойоте», сел на переднее сиденье.

Сзади молодой, коренастый парень, даже не скажешь, что он может быть главарем банды, скорее — студент какого-нибудь колледжа. Но далеко не отличник. Рядом с ним внушительного вида сержант в форме спецназа. От такого не сбежишь. Быстрее инвалидом станешь.

Евсеев пожал руку Уланову, указал на парня:

— Александр Колтунов, он же Колун, безработный, член запрещенной в стране общественной организации «Свобода», которую финансирует известный вам господин Тополев. Это информация ваших людей, нейтрализовавших банду.

— Понятно.

Уланов посмотрел на главаря банды:

— Ну, что, Колун? Хочешь помочь нам?

— Да.

— Ты знаешь, для чего вас послал в Переслав Тополев?

— Не сам Тополев, его помощник, Эдуард Губин.

— Значит, знаешь. И ты согласился?

— А куда деваться? Тополев платит хорошие деньги, поэтому и спрос большой. Попробуй соскочить из организации. Двое попытались, обоих в лесу закопали.

— А если не это, ушел бы?

— Не знаю. Бабки слишком хорошие. Хватает на всё.

— Понятно, к делу. Ты знаешь Клопа?

— Встречался. В прошлом году.

— Вы и сегодня должны встретиться?

— Да.

— Когда? Где?

— Где, не знаю, а вот когда… Тогда, когда начнется митинг. Я должен ему позвонить, он мне скажет, куда подойти.

— А в это время твои люди и люди Клопа должны устроить беспорядки?

Колтунов опустил голову:

— Да. Как начнет говорить депутат Дуганский. Он должен обвинить власть в произошедшем, но так, не особо. Наши люди в это время поднимут шум. Станут кричать: «Губернатора в отставку! Его племянника в тюрьму!» У людей Клопа должны быть плакаты.

— И «коктейли Молотова».

— Про это не знал.

— У твоих оружие есть?

— Нет! Зачем? Потасовку можно устроить и без оружия. Потом проще отмазаться.

В это время гробы установили на помосты. Встал почетный караул. На трибуну начали подниматься местные чиновники.

Позвонил Чернов:

— Командир, мы готовы!

— Хорошо.

— Кстати, видел Игнатьева.

— Где?

— Он сейчас у третьего и четвертого гробов слева. С ним полицейский и медицинская сестра.