Александр Бушков - Дикарка. Чертово городище

Теперь она совершенно точно знала, куда ей бежать. И кинулась в ту сторону, пользуясь тем, что впереди не видно было противника, ни прежнего, ни нового, неожиданно нагрянувшего. По сути, и эти неизвестные нападавшие были ей врагами, потому что друзей у нее в этих краях попросту нет...

В лицо ударил прохладный ночной воздух – она оказалась на поверхности. Увидев совсем неподалеку мельтешение фонарей, суету нескольких человек вокруг огромного предмета, в котором она не сразу опознала вертолет, Марина бросилась в сторону, вдоль темной стены с выбитыми окнами, пригибаясь, держа палец на спусковом крючке. Насколько она успела рассмотреть, все окрестности больше всего напоминали самую обычную улицу, разве что деревьев тут не росло, поэтому вертолет и смог приземлиться у самого входа в бывшее здание...

Темные стены домов, звезды над головой, бледная луна... Она свернула за угол, прижалась к выщербленной кирпичной стене. Справа мерцающим сиянием светилось с полдюжины вытянувшихся в прямую линию проемов, походивших на подвальные окошки, – ага, это отблески разгоревшегося в подземелье пожара, туда, надо полагать, шваркнули сверху какую-то зажигательную дрянь.

Прислушалась. Вертолет стоял с выключенным двигателем, лопасти не вращались, было довольно тихо, и она отчетливо разбирала каждое долетавшее слово: насколько удалось понять, те, что остались на поверхности земли, перекликались по рации со спустившимися в подземелье...

– Есть сигнал! – вдруг истошно заорал кто-то из торчавших у вертолета. – Сигнал! Нарастающий! Здесь она, совсем близко! Во-он там, вон там!

Осторожно выглянув из-за угла, Марина мимолетно удивилась – трое бежали прямехонько к ней, к ее углу, туда, где она укрывалась. Здесь не было никого, с кем ее могли по какой-то случайности перепутать, она была за углом длиннющего дома единственным живым существом. А потому не следовало ломать голову над странностями, нужно просто-напросто делать ноги...

Она полоснула навстречу бегущим короткой очередью – один рухнул, вопя, остальные моментально сбились с лихого темпа, шарахнулись в стороны, залегли – и, перебежав неширокую улицу, опрометью кинулась меж двумя полуразрушенными домами.

Снова свернула за угол, наддала, перепрыгнула широкую и глубокую трещину в асфальте. Огибая деревья и кусты, повернула налево, понеслась по очередной улице. Шаги посреди здешнего безмолвия грохотали так, что хотелось выть от досады, но ничего тут не сделаешь, нужно хоть немного оторваться...

Далеко позади послышался свистящий гул вертолетного винта. Марина не остановилась, не замедлила бега, проносясь меж мертвыми домами, петляя по переулкам, заботясь исключительно о двух вещах: оставить как можно большее расстояние меж собой и погоней, а также накрутить побольше заячьих петель, убегать ни в коем случае не по прямой...

Какая-то мелкая тварюшка, габаритов кошки или некрупной собаки, кинулась прочь чуть ли не из-под ног, визжа от ужаса. Марина так и не смогла определить по крикам, что это было за создание, и не собиралась этим заниматься. Она бежала в хорошем, размеренном ритме, грамотно вдыхая и выдыхая, без тени паники или растерянности. Бояться и паниковать попросту не было причин. Наоборот, зубы сводило от дикого ликования: она все-таки вырвалась из чертова подземелья, оказалась, конечно, в местах не гостеприимных и опасных, во-первых, вокруг пока что не имелось никаких реальных опасностей, а во-вторых, как известно, у беглеца тысяча дорог, в то время как у погони – одна-единственная. Что было особенно справедливо для Чертова Городища с его поражавшими самое буйное воображение размерами...

Мать твою! Она, не сбавляя скорости, резко свернула вправо, огибая вбитый посреди улицы ряд из кольев, на которых философски пялились пустыми глазницами человеческие черепа. Не самое приятное зрелище в лунном свете посреди мертвой улицы, да что поделаешь?

Шум вертолета где-то слева. Далеко слева, высоко вверху. Понемногу Марина стала замедлять бег, переходя на шаг, пока не остановилась вовсе. Самая пора перейти от стремительных передвижений к рассудочной деятельности, проще говоря, осмотреться, подзадержаться, прикинуть, обдумать и взвесить...

Она огляделась, держа автомат наготове. Вертолета пока что не видно над крышами, на фоне звездного неба, но примерно можно догадаться, где он сейчас порхает – западнее, в нескольких сотнях метров от нее. Черт, близехонько...

Марина медленно присела так, чтобы от любых посторонних взглядов, звериных ли, человеческих ли, ее надежно скрывал разлапистый куст, неизвестный ей по названию. Главное, не колючий, можно забиться в середину и быстренько прикинуть, что делать дальше...

Кое-какие догадки у нее уже появились. Не бывает т а к и х совпадений. Кто-то из тех незваных пришельцев что-то такое вякнул про «нарастающий сигнал», и вся кодла тут же кинулась прямехонько в ту сторону, где Марина пряталась. Что уже позволяло строить версии. Рассмотреть ее г л а з а м и они никак не могли, человеческий взгляд через кирпич не проникает. Из подъезда она выбралась незамеченной. Значит... Тут не нужно быть семи пядей во лбу, решение на поверхности...

Но как отыскать эту штуку в темноте? Она определенно миниатюрная, на ощупь не получится, черт...

Вертолетное гудение надвигалось слева, и вскоре меж двумя крышами, плоской и остроконечной, наполовину обрушившейся, вынырнул и он сам. Гражданская машина с кабиной-пузырем, где поместится не более четырех человек, кажется, одна из модификаций «Стрекозы» – ну, это легче, господа мои...

Зависнув над плоской крышей, вертолет казался живым, разумным насекомым, он медлил совершенно по-человечески. Хотя тут, конечно, не было никакой дурной мистики: там, скорее всего, сейчас ориентировали по радио пешую подмогу, которая сюда несется со всех ног, надо полагать...

Метров тридцать, подумала Марина, привычно оценивая дистанцию. Ерунда. Пора его обидеть, иначе не отвяжутся...

Она аккуратненько и плавно опустила вниз рубчатый язычок переводчика темпа стрельбы, столь же плавно подняла автомат, ловя фосфоресцирующей мушкой стеклянный пузырь, совмещая мушку с прорезью. Потянула спуск.

Осколки стекла так и брызнули, причудливо и дико отсвечивая в лунном свете. Вертолет словно провалился вниз, раскачиваясь, видно было, что пилот пытается отчаянно выровнять машину. Марина, прикинув упреждение, выпустила вторую очередь, гораздо длиннее, и не снимала пальца со спускового крючка, пока автомат не умолк.

Доза оказалась достаточной. Вновь брызнуло стеклянное крошево, вертолет взмыл вверх, мотнулся на фоне звездного неба, упал метров на десять, его повело в сторону, и он весьма даже смачно, по мнению Марины, вмазался в стену того самого дома с плоской крышей. Дом, даром что разрушавшийся, оказался прочнее металлической стрекозы: полозья высекли искры из бетона, хвост угодил в оконный проем и маленький винт с противным визгом скребанул по стене, подняв тучу пыли, а потом вертолет обрушился вниз, грянулся на деревья, вспыхивая и грохоча. Взметнувшееся пламя ярко осветило неширокую улицу, что Марине было совершенно ни к чему, ее на фоне этой иллюминации видно далеко...