Александр Бушков - Дикарка. Неизвестный маршрут

– Куда ты меня тащишь?

– В машину, – сказала Марина, не останавливаясь.

– У меня тут тоже авто...

– Наплюй и забудь! Все равно ты уже столько выпила, что толком выехать не сможешь, обязательно кому-нибудь бок вспорешь.

– Ну и пошли они!..

– А это ты зря, – Марина уверенно обняла ее за талию и повела к своей машине. – С людьми нужно жить в дружбе и не выделяться без крайней необходимости.

Распахнув дверцу, Марина довольно бесцеремонно втолкнула девушку внутрь и уселась рядом. Поверх Жениного плеча бросила внимательный взгляд на стоянку – ага, незнакомец из «Датсуна», быстро усевшись в свою машину, сноровисто выехал задним ходом и пронесся мимо. Ручаться можно, сейчас займет позицию где-нибудь поблизости, откуда просматривается стоянка...

– Точно настоящее похищение! – сказала Женя, откинувшись на спинку сиденья вовсе не испуганно. – Меня еще в жизни не похищали...

– В твои-то годы? – фыркнула Марина. – Пора давно угодить в лапы коварных похитителей!

– Неужели выкуп будешь требовать?

– Нет, – сказала Марина. – Какие пошлости!..

Притянула ее к себе, взяла лицо в ладони и надолго приникла к губам. Женя закинула голову, не сопротивляясь. Очень быстро Марина почувствовала, как Женины пальчики довольно умело возятся с пуговицами ее брюк, удовлетворенно улыбнулась про себя, расстегнула черный узорчатый пиджак, развела полы и уронила руки, повернувшись в сторону девушки, гибко выгнулась, одним движением опустила брюки до щиколоток, закрыла глаза…

Женя склонилась к ней умело и сговорчиво. Ее губы, щекоча быстрыми поцелуями, перешли с шеи на грудь, влажными прикосновениями пропутешествовали по соскам, опустились к животу. Марина, расслабленно вздыхая, запустила пальцы в светлые волосы и властно пригнула Женину голову еще ниже. Быстрый язычок проник в нее с нешуточным опытом, нашел нужное местечко, легкими касаниями вызывая сладостные уколы во всем теле.

Протянув руку на ощупь, Марина откинула спинку сиденья и легла, закинув руки за голову, постанывая. Женя работала над ней сосредоточенно и мастерски, откинула соседнее сиденье, ловко освободилась от платья, окончательно сняла с Марины брюки, помогла снять пиджак, опустилась сверху, накрыв рот Марины влажными губами, и пальцами довела до оргазма так, что «царевну» прямо подбросило. Тяжело дыша, приподнялась, встала над Мариной на колени, насколько позволяла крыша машины, долго гладила ее груди, засыпая лицо растрепанными волосами, опираясь на руки, передвинулась вперед, сцепила пальцы на затылке Марины и требовательно приблизила ее лицо к узким розовым трусикам.

Разорвав их без церемоний, Марина стиснула Женины бедра и добросовестно и долго работала языком, пока Женя не свалилась расслабленно рядом с ней. Они долго лежали, обнявшись, обмениваясь ленивыми поцелуями. Мимо проезжали редкие машины, салон был залит разноцветным мерцанием.

– Ох, как ты меня изнасиловала... – сказала, наконец, Женя, потягиваясь.

– По-моему, обе стороны старались, как могли, – усмехнулась Марина.

– Поедем ко мне? До утра?

– А почему не ко мне? – спросила Марина вроде бы расслабленно и утомленно, но на деле собравшись с прежними ощущениями и стремлениями, свойственными дикому зверю на охоте.

– У меня будет лучше. Сама увидишь.

Ладно, подумала Марина, почему бы и нет? В конце концов, в мою задачу как раз и входит установить с этой особой самый тесный контакт. Вряд ли там прячутся за шторами убийцы, хотя как знать...

– Поехали, – сказала она. – Оденусь только...

– А зачем? – хихикнула Женя. – Ты что, не пробовала? Сама увидишь, какой кайф – голой рассекать город на тачке!..

– Пожалуй, – сделав гримаску, согласилась Марина.

Она подняла спинки сидений, включила зажигание и босой ногой выжала педаль. Лихо выполнила «полицейский разворот», вывела машину на дорогу и дала газ. Определенно в этом что-то было – вести машину голой по ночному городу, на приличной скорости...

Она не настолько расслабилась, чтобы не следить за окружающим. И очень быстро отметила, что «Датсун» вновь возник сзади, как чертик из коробочки. Мало того, в отдалении за ними, как привязанная, двигалась еще одна машина...

Она всегда просыпалась, как дикий зверь – в одно мгновение, сразу и полностью привязывая себя к реальности. Вот и сейчас хватило одной секунды, одного беглого взгляда по сторонам, чтобы определить: обстановка самая безмятежная, ничто пока не угрожает ни жизни, ни служебным интересам.

Марина, как и следовало ожидать, проснулась на огромной постели в светло-сиреневых тонах, за ночь так и не превратившейся в грязный каменный пол какой-нибудь подземной темницы. Чудовищ и злобных тюремщиков тоже не наблюдалось в пределах прямой видимости. Сплошь высокие, слегка раздвинутые шторы, сделанные словно из невесомого птичьего пуха, проникающее в комнату утреннее солнце… Растрепанная белокурая головка лежала у Марины на животе, а вокруг валялись всевозможные сексуальные игрушки и приспособления из богатейшего Жениного арсенала.

Ну, будем считать, что это мне – вместо отпуска, подумала Марина, блаженно потягиваясь и бесцеремонно сбросив при этом на простыню светловолосую голову. Случайная подруга буркнула что-то, не просыпаясь и посапывая с закрытыми глазами.

В спальне царила идиллия. Но взгляд Марины, устремленный на разметавшуюся ничком белокурую красотку, нежную и слабую, как стебель цветка, на какое-то время стал не просто холодным и жестким – совершенно пустым и безжалостным. С такими глазами видавший виды человек обычно убивает, несуетливо и грамотно.

Ее и в самом деле всерьез тянуло сомкнуть пальцы на этом хрупком горлышке – совсем ненадолго, но этой паршивке хватило бы с лихвой. Успела бы пожить еще достаточно, чтобы с минуту хрипеть, выкатывая глаза и синея личиком...

Ничего личного, если вдуматься. Просто-напросто эта холеная куколка имела все то, чего Марине двенадцать лет назад пришлось лишиться не по своей воле: покой и уют, достаток и безопасность, живых родителей и дом, куда никогда не ворвутся осатаневшие рожи с автоматами наперерез, воняющие по2том, водкой и безнаказанностью. Прилив ненависти был настолько острым и жгучим, что Марина с ним боролась вопреки обычным меркам добрую минуту.

Потом эта завистливая ярость улетучилась, но оставила деловую холодность. Преспокойно протянув руку, Марина двумя пальцами зажала Жене нос, а ладонью прикрыла рот, так что та поневоле моментально рассталась со сладкой дремотой и села, вырываясь, недоуменно отфыркиваясь и полной грудью хватая воздух.

– Что за шутки?! Ты вчера была такая ласковая...