Александр Бушков - Дикарка. Неизвестный маршрут

– Давай пушку, напарничек. Пора! Самое время.

После секундного колебания он сунул руку под куртку и протянул Марине небольшой черный пистолет. Марка оказалась незнакомая. Судя по иероглифам под кожухом затвора, какая-то новая китайская игрушка, компактная, с интегрированным глушителем. Придирчиво выщелкнув обойму, Марина пересчитала патроны – восемь, девятого калибра – вернула обойму на место, загнала патрон в ствол, поставила оружие на предохранитель и сунула пистолет под блузку, за ремень. Бросила быстрый взгляд на напарника. Он, передав ей ствол, сразу напрягся.

– Расслабься, – сказала Марина. – Очень мне нужно тебя шлепать, вас тут еще до черта... У тебя какой ствол?

Он продемонстрировал близнеца того, что покоился у Марины под блузкой, все еще чуточку холодя тело. Скупо прокомментировал:

– Надежная машинка.

– Будем надеяться, что так оно и есть. Значит, так… Того, что в коридоре, делаю я. Потом ты открываешь дверь и на всякий случай подстраховываешь меня насчет охранника. Главного персонажа не трогать, ясно? Не помешает с ним сначала перекинуться парой слов...

– Зачем? – спросил он подозрительно. – Нам велели их всех сразу...

– Нам велели добыть футляр, а это не одно и то же... Предположим, мы его завалим с ходу. А потом окажется, что штука не при нем, а, скажем, на хранении в поездном сейфе... Логично?

– Логично, – хмуро согласился он.

– Вот то-то!

– Но ты все равно без глупостей...

– Милый, – сказала Марина с усмешкой, – я же прекрасно понимаю, что за дополнительные функции на тебя возложены. На тот случай, если я начну брыкаться. Успокойся, не собираюсь я тебя обманывать...

И подумала, что ей предстоит исполнить в ближайшем будущем вполне цирковой номер: смотреть глазами в противоположные стороны. Держать в поле зрения не только Бородина с его орлами, но и этого хваткого, мрачного здоровяка. Вполне может оказаться, что ему поручено позаботиться, чтобы Марина прожила лишь пару секунд после того, как добудет футляр. Вообще-то, если тщательно все прокачать, китайцам она пока что необходима, как ниточка к заговору, полноправным членом которого они ее считают... Но все равно возможны варианты, нельзя расслабляться...

– Все, – сказала она. – Пошли.

И, с грохотом откатив верь купе, первой вышла в безукоризненно чистый вагонный коридор, застеленный темно-бордовыми ковровыми дорожками, напрягшись, как струна, в знакомом и пленительном ощущении решительного мига: когда события рванулись вперед, и ничего уже нельзя переиграть, и поздно отступать...

Еще издали, громко и сварливо заговорила, почти крича:

– Да на кой черт ты мне сдался, импотент чертов? Задолбал по самое некуда! Я лучше пойду трахнусь с кем попало, лишь бы выглядел приличным человеком...

Спутник бежал за ней, как и полагалось по роли, с растерянным и жалким лицом, хватал за локоть, пытался что-то объяснить, успокоить, просил не устраивать сцен на людях. Она возмущенно вырывала руку и отругивалась, все ускоряя шаг...

Часовой косился на них, но пока что без должной бдительности. И они очень скоро оказались совсем рядом с ним. На его лице появилась откровенная досада: конечно, хуже нет, когда источником лишнего беспокойства служит такая вот взбалмошная парочка...

Остановившись сходу и переступая на месте, как норовистая кобылка, Марина спросила надрывным, капризным тоном:

– Молодой человек, можете вы для меня кое-что сделать?

– Ну, трудно обещать сразу... – настороженно ответил часовой. – А что именно?

Очаровательно улыбаясь, Марина ответила честно:

– Сдохнуть...

И нанесла удар, прежде чем он успел что-либо осознать, правой ладонью в горло, правым коленом в пах. Ее напарник, как оказалось, обладал вполне приличной реакцией – в тот же самый миг сильным рывком отвалил дверь в купе. И выстрелил внутрь, свалив второго телохранителя Бородина, успевшего приподняться с мягкого дивана лишь чуть-чуть. Тот рухнул, скрючившись в нелепой позе с черной дырой над переносицей, а в следующий миг внутрь ворвалась Марина, швырнув впереди себя в качестве живого щита так и не разогнувшегося часового прямо на Бородина, отточенным движением ушла чуть вправо, ударила ногой по запястью супермена, выбив пистолет, который он с похвальной быстротой успел-таки выдернуть из-под пиджака. Напарник ворвался следом, в купе моментально стало очень тесно из-за набившихся в него живых и мертвых.

– Дверь! – рявкнула Марина.

Напарник проворно задвинул дверь.

– Футляр! – повелительно крикнула Марина, держа Бородина на прицеле и видя, что тот ее пока не узнал. – Футляр, живо! Где коды, мать твою?!

Сейчас футляр этот, без сомнения, был для него важнее всего на свете. И он не справился с собой, взгляд инстинктивно повело в сторону лежавшей тут же, у него под боком, коричневой спортивной сумки.

Этого ей хватило. Гибко извернувшись, она рванула сумку из-под локтя Бородина, ухитряясь в то же время держать в поле зрения своего помощника и надзирателя. Дернула «молнию», выхватила левой рукой тот самый пластиковый футляр, казавшийся серым, совсем обыкновенным на вид, большим пальцем нажала вниз застежку. Конечно, они его давным-давно вскрыли, справившись с хитрыми замками, дабы убедиться, что добыли именно то, чего жаждали...

Внутри покоились дискеты, штук двадцать, на ребре, в аккуратных прозрачных коробках. На внутренней стороне крышки красовались большие красные буквы, сообщавшие, что данный предмет является особо ценной и засекреченной собственностью Северного правительства, и субъекты, решившиеся ознакомиться с содержимым, подлежат каким-то жутким карам согласно целой россыпи параграфов и статей, тут же скрупулезно перечисленных...

Не требовалось лезть Бородину в штаны раскаленными плоскогубцами – достаточно было видеть его глаза. Сразу ясно: это и есть оно, сокровище, нет нужды в допросах с пристрастием и изощренных психологических ловушках...

У Марины снова встал перед глазами обгоревший самолет, «птица-призрак», с черными косточками Тимофея Сабашникова внутри… И она, не колеблясь, потянула спуск. Удар пули, угодившей в правый висок, швырнул Бородина к стене, в его дальнейшем физическом существовании не было никакого смысла с позиций строгой рациональности. Марина, конечно, предпочла бы, чтобы он умирал подольше и не так легко, но сейчас у нее не имелось ни секунды на личные прихоти.

Напарник торчал рядом. Его пистолет уставился дулом вверх, а вовсе не в сторону Марины. Значит, поживем еще, мельком подумала она и встрепенулась, услышав не понравившийся ей звук снаружи. Кивнула своему помощнику. Тот проворно шагнул к двери и вмиг ее откатил.

Марина выглянула из-за его спины, справа. Достаточно было беглого взгляда, чтобы оценить ситуацию. Проводник, в распахнутом кителе, с сосредоточенным, решительным лицом, находился совсем близко, и в правой руке у него посверкивал вороненый короткий автомат с глушителем, вполне профессиональная штучка...