Александр Бушков - На то и волки

…Первым забеспокоился Степаша, а за ним и Данил стал поглядывать на часы – по времени самолет давно должен был начать снижение с десяти километров, но он все так же летел, держа горизонталь, над сплошным ковром чуточку сероватых облаков, казавшихся отсюда твердыми, жесткими. Кое-кто из их соседей по салону первого класса тоже начал проявлять недоумение. Однако вскоре нудившая в динамиках «Юбочка из плюша» резко оборвалась, и на смену ей пришел искаженный отечественными микрофонами, едва узнаваемый голосок белокурой стюардессы, чей стан Степаша ласкал умильными взорами всю дорогу:

– Уважаемые пассажиры, наш самолет совершит посадку в аэропорту Кедровый города Байкальска. Шантарск не принимает по метеоусловиям…

Они переглянулись, и Данил пожал плечами. Сколько бы гнуси ни было связано с Байкальском, усматривать в происходящем козни – уже паранойя… Сезон летних гроз для Шантарска начался, порой неведомо откуда приволакивает такие тучи, что у ребят, пилотирующих изношенное советское наследие, чуточку сдают нервишки…

Степаша, смирясь с неизбежным, нажал кнопку вызова.

– Опять пепси? – ехидно спросил Данил. – Ведь описяешься…

– А иначе лялька не подходит… Экипаж-то наш, в Шантарске, глядишь, и подклею…

Подошла белокурая лялька, сделала едва заметную устало-философскую гримаску, но забота о пассажирах в этом салоне стояла на высоте, и она покорно принесла Степаше очередную баночку пепси. И грациозно ускользнула, пресекая всякие поползновения. Самолет клюнул носом, явно намереваясь снижаться.

Данил усмехнулся чуть садистски – Степаша заерзал-таки в кресле, но оба туалета оказались занятыми, да и очередь перед посадкой к ним наметилась человек из четырех.

– Дуй в хвост, пока не приказали застегивать ремешки, – сказал он, лениво листая старый номер «Совершенно секретно».

Степаша вернулся минут через пять – самолет уже шел вниз по отлогой – и сразу же наклонился к его уху:

– Там минский хвост. Ихний главный.

– А ты не ошибся? – спросил Данил, мгновенно напрягшись.

– Я его, козла, срисовал твердо… Похоже, один, никого из тех двоих…

«Жизнь вновь становится загадочной, – подумал Данил. – Ничего удивительного, что „пожилого“ они не засекли в Минске – первый салон, как исстари заведено, и загружается первым, он мог подъехать в последнюю минуту… Но где „пожилой“ отсиживался при посадках в Самаре и Омске? Оставался в салоне, что ли? В принципе, так нетрудно отсидеться, разжалобить бортпроводниц жалостным рассказом о едва зажившей сломанной ноге… или показать некое удостоверение? Что же, это таки Логун? Шантарский „Икс“? Кто бы он ни был, в Байкальске у него должны быть хорошие заточки, его район, до родимого Шантарска – семьсот километров, а в город к Хоменко еще нужно добраться… Отсиживаться в самолете? Черт его знает, сколько он тут простоит, в аэропорту могут и сгрести, если твердо задумали сцапать…»

– Сколько стоять будем? – спросил он беленькую симпатяшку, когда самолет замер на полосе в ожидании трапа.

– Неизвестно… Но похоже, долго.

– Ну что ж, тогда возвращайте наши игрушки… – тихо сказал Данил.

– Сходите?

– Ага, – сказал он с наигранной беззаботностью. – Мы ж байкальские, если так обернулось, проще будет ехать домой, а дела не убегут…

Он и в самом деле не собирался возвращаться: очень уж чревато – сидеть, прикованными к аэропорту, к неизвестно когда взлетающему самолету, шантарские грозы порой затягиваются, и на всякий случай лучше не убаюкивать себя колыбельной о совпадениях, по воле слепого рока занесших «пожилого» на тот же борт…

Стюардесса принесла их пушки, стыдливо упрятанные в бумажные пакеты. Из багажа у Данила был один «дипломат» с полученной от Ростислава папкой, а у Степаши не было и того, тем лучше…

Подкатили трап – и тут же объявилась белая «Тойота». Кое-кто нетерпеливо привстал, и стюардесса вновь попросила подождать. Данил прижался лбом к иллюминатору, вывернув голову – в гордом одиночестве «пожилой» сбежал по трапу, нырнул в машину, и она резко взяла с места. Хреново… Степаша понятливо кивнул в ответ на его многозначительный взгляд:

– Приплыли, шеф?

– Не суетись, – сказал Данил сквозь зубы, наклонился к верному ландскнехту. – Так… Вряд ли у него здесь рота, он, как и мы, до последнего момента не должен был знать про метеоусловия… Тачка-другая, не больше. До города – сорок верст, пока свяжутся, пока нагрянут… Если они запечатали выход, разделяемся. Ты звони Хоменко, поднимай, кого сможешь, место встречи – возле того завода, ну, этот, красивый, импортные люди строили… Не могли же тут перехватать всех наших, кто-то должен сидеть на связи в час дня… Если удастся созвониться, ко мне не подходи, мигни издали. Окрестности здешние знаешь?

– Более-менее.

– Возьмешь тачку, кинешь водиле достаточно, чтобы не дергался, и сиди в отдалении, жди, когда меня отсюда повезут на «скорой помощи»…

– На чем?

– На «скорой помощи», – сказал Данил. – Машина такая. С красным крестиком. Поедешь следом, в игру вступаешь, смотря по раскладу. Конечно, если все проскочит…

– А сцапают?

– Старайся, чтобы не сцапали. Я тоже буду стараться…

Из автобуса они вышли, словно не знали друг друга отроду. Держась так, чтобы их разделяли человек несколько, вошли в здание аэропорта. Данил, подобно спутникам по рейсу, не кинувшимся к выходу, а лениво разбредавшимся по залу, остановился у расписания, присобаченного к четырехугольной колонне.

Степаша, обогнав его, поднялся на второй этаж – и никто вроде бы за ним не метнулся. Зато Данил совершенно четко зафиксировал троих плечистых парней, занявших позиции в тамбуре, меж стеклянными дверями – они курили, лениво болтали в обществе румяного сержанта из транспортного, позы самые раскованные, вот только глазенки так и щупают каждого, кто собрался выйти… Вот уже и докурили все, вот один из них лениво огрызнулся, когда его толкнула чемоданом дебелая тетка в коже, но с места никто не стронулся. Опаньки! Срисовали…

Данил тем не менее торчал на том же месте, как человек, которому совершенно некуда спешить. Лишь бы только медпункт оказался открытым, лишь бы его за тот месяц, что Данил здесь не был, не переделали под киоск с парфюмерией… При Кедровом есть поселок городского типа с одноименным названием, оттуда «скорая», вероятнее всего, и придет, иные инструкции не меняются, как ни оборачивается жизнь…

Так. К троице присоединился «пожилой» – этот не глядит в его сторону. Ждать до скончания века они не станут, быстренько что-то решат, пора поторапливаться… Где ж Степка?

Вот он, не запылился… Подмигнул и слегка кивнул, равнодушно проходя мимо, к прилавку с бижутерией. «Комитет по встрече» его тоже срисовал, сразу видно, но никаких действий не последовало. Ну, начали…