Александр Бушков - Пиранья. Флибустьерские волны

В двери появился Викинг и, так же держась в простенке меж высокими окнами, жестом доложил, что в машинном отделении все обстоит в лучшем виде. Мазур столь же выразительным кивком велел ему туда вернуться, прошелся мимо сгрудившихся заложников – даже в полумраке видно было, какие удивленные у них лица. Они решительно не понимали, почему их по-прежнему держат под прицелом, если все кончилось. Стоя в картинной позе, рявкнул:

– Внимание, дамы и господа! Майор Джонс, специальные силы армии США! Прошу оставаться на местах и сохранять спокойствие, операция еще не закончена, вам все потом объяснят!

Присмотрелся к троице в белых форменных кителях. Этих знаков различия он не знал – мало ли на свете гражданских моряков, запоминать все цацки памяти не хватит. И выбрал среди них капитана по простейшему признаку: у него были самые широкие золотые нашивки на рукавах да вдобавок разлапистая золоченая эмблема на кителе слева, какой у других не было. Нагнулся:

– Капитан?

– Вот именно, сэр, – чуточку сварливо отозвался «первый после бога», пытаясь сохранять хотя бы видимость осанистости. – Почему ваш парень по-прежнему...

– Вам всем потом объяснят, – сказал Мазур, подпуская в речь столько американских оборотов, сколько мог. – Операция гораздо сложнее освобождения одного вашего корабля... Живо за мной!

Капитан нехотя повиновался. Выведя его на палубу, Мазур кивком указал на лестницу вверх:

– Идите на мостик. Сможете в одиночку поднять якорь и управлять кораблем?

– Да, – угрюмо кивнул капитан. – У нас все по последнему слову...

– Вот и прекрасно, – нетерпеливо сказал Мазур. – Снимайтесь с якоря и идите вдоль берега, прочь от города. В машинном – порядок, а остальное я вам потом объясню... Живо! Полный ход!

Капитан, пожимая плечами и бормоча что-то, стал проворно взбираться в рубку. Мазур за ним не последовал – не стоило соваться под прицел, в этом вороньем гнезде он был бы как на ладони. Он хорошо знал, что такое снайперы САС – и потом, нужно было в темпе забрать пожитки...

Он успел к люку как раз вовремя – якорная цепь дрогнула, с лязгом поползла наверх. Рывками развязывая узлы, Мазур один за другим подхватывал мешки с аквалангами, укладывал их у борта.

Палуба под ногами чуть вздрогнула, забурлила вода под форштевнем – теплоход двинулся предписанным курсом. Не было нужды торчать у капитана над душой, если взбрыкнет, всегда успеется призвать его к повиновению...

По борту, обращенному к открытому морю, Мазур перебежал на корму и, стоя так, чтобы его от снайперов и наблюдателей загораживала надстройка, смотрел на город – россыпь огней и мельтешащих разноцветных реклам. Дорогие увеселительные заведения, надо понимать, работали в обычном режиме. Интересно, каким будет следующий ход спецов из британского «антитеррора»? Должны же они что-то предпринять в изменившихся условиях...

Так-так... В небе послышалось отдаленное тарахтение, и Мазур почти сразу же высмотрел на фоне звезд источник шума. Небольшой вертолет – не боевой, гражданский, обычная стрекозка со стеклянным пузырем кабины – поднялся откуда-то с набережной и держался примерно в километре позади, на высоте метров пятисот. Ну что же, логично. Следить на моторках не особенно и сподручно, а вертушка надежно висит на хвосте...

Он свистнул в два пальца, и, когда на палубу выскочили Викинг с Пешим-Лешим, одной фразой объяснил задачу. Сам направился в капитанскую каюту за самым доверенным человеком Аугусто.

Распахнув дверь, присвистнул без малейшего сочувствия. Усатый молодчик извивался на полу, тщетно пытаясь прикрыть наиболее деликатные части своего тела, а блондиночка, очаровательная растрепанная мисс Фурия, пылая нешуточной жаждой мести, неумело пинала его, от чего не было особого толку, потому что она так и осталась босиком. «Молодежь, – не без превосходства подумал Мазур. – Только пальчики себе собьешь, заинька, Пяткой надо, пяткой, да ты босиком...»

Но не было времени ее учить, и он, сграбастав прелестное создание в охапку, утихомирил не без труда. Блондиночка воинственно выдиралась и пробовала неумело ругаться – судя по неуклюжести попыток, у нее не было прежде особенной практики.

– Тихо-тихо-тихо, – сказал Мазур, ухмыляясь. – Это уже неспортивно.

– А вы знаете, что он собирался делать? – огрызнулась она, барахтаясь. – Я дочь сенатора США, а этот скот хотел, чтобы я....

– Трусики и лифчик подберите, – сказал ей Мазур на ухо. – Они на полу валяются. Неприлично...

Отчаянно ойкнув, она перестала барахтаться. Мазур ее отпустил и, глядя, как она кинулась подбирать вышеупомянутые детали туалета, спросил с любопытством:

– Я так понимаю, мне не дождаться горячего поцелуя в благодарность за спасенную добродетель?

– Все вы одинаковые, – огрызнулась она, зажимая в кулаке свои невесомые кружевные причиндалы. Не сердито, впрочем, огрызнулась, помнила добро. – Мужчины...

– Мисс, нам, военным, свойственно чувство прекрасного, – сказал Мазур. – И даже некоторые начала эстетики...

– Спасибо, – запоздало спохватилась она. – Вы, правда, так лихо его скрутили... Я про вас обязательно расскажу папе.

– Майор Джонс, – сказал Мазур, лихо отдавая честь на американский манер. – Дэвид Джонс, рота «С».

«Пусть ищут, – подумал он, – пусть голову ломают. Всех, кто был на корабле, наверняка не менее суток будут допрашивать, вымучивая все, что они видели и запомнили – а что они, собственно, видели и запомнили? Да ни хрена почти, нескольких субъектов с испачканными рожами, болтавших на классической американской мове...»

– Оденьтесь, – сказал Мазур. – А я доставлю этого скота куда следует. И оставайтесь в каюте, ладно? Ничего не кончено...

Он развязал тот конец веревки, что спутывал ноги пленника, поставил его вертикально и подтолкнул к двери. Гнал по коридору, не церемонясь, пинками и подзатыльниками, поскольку это ничуть не нарушало инструкций далекой родины...

Викинг уже опускал большую спасательную шлюпку, повисшую вровень с бортом. Пеший-Леший гнал перед собой двух спутанных по рукам революционеров – ну вот, вся восьмерка в сборе, чтоб они сдохли еще маленькими...

Мазур посмотрел в небо. Вертолет надоедливо жужжал, прекрасно различимый в лунном свете, на фоне блистающего звездного неба – не та погодка, чтобы остаться невидимкой...

Оглянулся. Они достаточно уже удалились от города, чтобы надежно пропасть из пределов досягаемости любых ночных биноклей и ночных же оптических прицелов. Вертолет назойливо зудел, снизившись метров до трехсот, но от него особенных неприятностей ждать не приходилось: в такую птичку втиснется самое большее два-три человека. Там только наблюдатели, снайпера нет, один-единственный снайпер на такой вот пташке – совершеннейшая бессмыслица в данных конкретных условиях. Не исключено, что вслед теплоходу вышли моторные лодки, но их пока что не видно, так что и с этой стороны нечего опасаться.