Александр Бушков - Пиранья против воров

– Вот так и сидеть, бакланы позорные, – сказал Мазур веско, с расстановочкой. – Будете дергаться – порву, как Тузик грелку...

– Да понятно, чего там... – пропыхтел колобок. – Ошибочка вышла, простите великодушно... Мы-то...

Не дослушав, Мазур шумно задвинул дверь и побыстрее направился в тамбур. Спрыгнув на перрон, уверенно пошел в ту сторону, где скрылась Света. Свернул налево.

Полдюжины ларьков со скудным ассортиментом ярких пакетиков, баночек и пачек – тот же нехитрый набор, что и по всей стране. Светки нигде не видно. С десяток аборигенов обоего пола возле автобусной остановки, синий жигуленок, пара-тройка мятых алкашей, примостившихся там и сям... Что за черт?

Размашисто шагая, он направился к вокзальчику. Огляделся от входа – нет, никаких закоулков или закутков, внутри вокзальчик являл собою одно-единственное помещение, открытое взору, кассы, несколько скамеек, людей почти нет... Да что такое? Куда она могла подеваться?

Быстрыми шагами вернулся на перрон. Нет, с другой стороны обойти вокзал она не могла, там попросту не было прохода – забор из высоченных бетонных плит...

И ведь ни на миг не терял перрон из виду, даже когда учил этих хамов хорошим манерам! Впервые ворохнулось беспокойство.

Почти над головой захрипел репродуктор:

– Скорый поезд Санкт-Петербург – Владивосток отправляется со второго пути...

Совсем хреново. В тамбурах вагонов уже маячили проводницы, кто-то опоздавший, балансируя двумя чемоданами, галопом несся к поезду, вот уже лязгнула сцепка...

Мазур побежал, с ходу вскочил на верхнюю ступеньку, кинулся по коридору мимо ошарашенно взиравшей на него проводницы. Дверь их купе по-прежнему была закрыта, Мазур рывком откатил ее – пусто... Заглянул к соседушкам – они уже оклемались, уныло сидели у столика, откупоривая очередную бутылку. Зыркнули на него недоумевающе-зло. Не вдаваясь в разъяснения, Мазур грохнул дверью, в два прыжка оказался в тамбуре. Под ногами громко стукнуло, поезд дернулся...

– Вы девушку не видели? – быстро спросил Мазур. – Которая со мной ехала?

– Не видела я никого... Мужчина! Вы чего...

Совсем невежливо отодвинув ее, уже склонившуюся было, чтобы поднять лесенку, Мазур ногами вперед прыгнул из тронувшегося поезда. Присел на полусогнутые ноги, тут же выпрямился. Успел еще расслышать удивленное оханье проводницы – а в следующий миг ускорявший ход поезд пронес ее мимо Мазура, колеса стучали все бойчей, двери вагонов уже закрыты, вот и последний проплыл мимо...

Мазур остался на пустом перроне. Он знал, что поступил совершенно правильно: Светка никак не могла оказаться в вагоне незаметно для него, он глаз не спускал с перрона, там один-единственный проход, подняться в вагон через другую дверь девушка опять-таки не могла: их вагон соседствует с почтовым, через него постороннему не пройти... Она о с т а л а с ь! Но за каким чертом?!

Спокойно, одернул он себя. Спокойно... В конце-то концов, вокруг – белый день. И самая что ни на есть сонная провинция, не то что военных действий, но даже паршивенького локального конфликта не имеет место быть... Сто верст от Шантарска. Должно же быть какое-то разумное объяснение... Не кошмарный сон и не фильм ужасов – мирная захолустная реальность...

Вот, даже доподлинный милиционер прохаживается, он и раньше тут был, Мазур его мельком видел, когда вышел из вагона...

Он потянул сигареты из нагрудного кармана, щелкнул зажигалкой. Глубоко затянулся. Дал себе срок – подождать спокойно, вдруг да появится, мало ли что в жизни случается, могло примитивно схватить живот, и вместо киоска с пивом Светка оказалась в привокзальном сортирчике...

Докурил сигарету – умышленно скупыми, с п о к о й н ы м и затяжками. Прошел десяток метров и выкинул окурок в обшарпанную урну. Светка не появлялась. А вот беспокойство крепло... В жизни такого случаться не должно, только в кино. Впрочем, последняя мысль ни малейшего утешения не принесла. Очень уж часто с ним случалось такое, что добропорядочные граждане привыкли видеть исключительно в кино...

Минут пять он убил, болтаясь по крохотному зальчику и расспрашивая всех подряд – перехватил даже выходившую из женского туалета тетку и осведомился, нет ли там, в покинутом ею заведении девушки в джинсовом платье, светловолосой. Тетка вытаращилась на него изумленно, но поклялась, что никого, подходившего бы под описание, в сортире не наблюдалось.

Милиционер на перроне? А чем он может помочь? Коли уж бродит себе спокойно, исполненный смертельной скуки, вряд ли был недавно свидетелем чего-то криминального...

Ему становилось все беспокойнее – но он держался, взял себя в руки. Вышел на крохотную привокзальную площадь с чахлым газончиком посередине, обложенным битым кирпичом. Нет, и здесь царила та же сонная, покойная тишина. Все, кто имелся в пределах досягаемости, выглядели мирно, ничто в их поведении не давало оснований подозревать, что они с четверть часа назад стали невольными свидетелями неких криминальных сложностей...

В голове у него бессмысленно вертелись обрывки неведомо чьих стихов, неизвестно почему привязавшихся именно в этот миг: «...я наклонюсь над краем бездны, и вдруг пойму, сломясь, в тоске, что все на свете – только песня на неизвестном языке...»

Стоп, стоп, стоп! К чему этот сюрреализм? Не произошло ровным счетом ничего н е з д е ш н е г о, потустороннего, чудесного и фантастического. Все происшедшее должно иметь самое житейское и примитивное объяснение. Всего-навсего заштатная деревенька с зачуханным вокзальчиком. Ни войны, ни шпионов, ни торговцев органами или ловцов белых рабынь. Не те места. Криминал здесь сводится ко взломанным ларькам и анаше в кульках из газетной бумаги, в самом крайнем случае – пальба из обрезов на танцульках или ограбление сберкассы с ломом наперевес... Спокойнее, ясно? Объяснение будет самым примитивным, возможно, непроходимо скучным...

Стоя на низенькой ступеньке, он огляделся еще раз, со всей возможной сноровкой. Подошел наконец автобус, дребезжащий облупленный ветеран советской автомобильной промышленности, люди лезли в него, сталкиваясь чемоданами и сумками – но, как и следовало ожидать, Светки среди них не имелось. Вон те кусты, справа... Затошнило, отошла подальше из воспитанности...

Он кинулся туда, в просвет меж двумя корявыми кустами желтой акации. Крохотный скверик, метров десяти в длину и столько же в ширину, за ним – стена из тех же бетонных плит. Тихо и пусто, только под скамейкой дрыхнет какой-то индивидуум, босой, в задравшейся синей майке, похожий на Светку не более, чем Мазур – на королеву английскую. След – ложный.

Что дальше? Тот мужик в синем жигуленке, определенно местный таксист? Или сначала – ларьки? Покупателей тут не так уж много, Светку мог кто-то и запомнить... Точно. Нужно, не мешкая, проверить, потому что других направлений для поиска попросту нет, и...