Александр Бушков - Пиранья против воров-2

– Придется нижней дорогой ехать.

– Что там? – спросил Мазур.

– Какой-то придурок завалил грузовик поперек дороги. Балдой, ясное дело. Завалил и смылся, так что дорогу запечатало надолго.

Оглянувшись, Мазур рассмотрел за крутым поворотом лесной дороги уголок зеленого кузова и легковушку в милицейской раскраске. Гвоздь уверенно взлетел на параллельную верхнюю дорогу, мимо бензоколонки, свернул налево. Машина с охраной прилежно летела следом, повторяя все их маневры.

– В общем, ты попал в группу риска, таково мое твердое убеждение, – сказал Мазур. – В ту группу, которую начали отстреливать. Наш профессор – яркий пример. В общем… Я понимаю, что человек ты твердый, что так просто тебя не испугать, но пойми ты, Фомич: я не пугаю, я искренне тебя предостеречь хочу. По всем раскладкам, ты – очередной кандидат. Если ты глубоко влез в эти дела с курганным золотом… а ты, сдается мне, влез.

Машина летела вниз по широкой дороге, несколькими плавными изгибами вившейся среди высоких откосов, поросших наверху густым сосняком, Мазуру становилось все тревожнее. Что-то в окружающем – мирном, солнечном, летнем – было неправильно, и он не понимал, что…

– Я где-то читал, что опасность придает остроту жизни, – хмыкнул Гвоздь. – Опасность – она, Степаныч, повсюду. Тот придурок на грузовике мог его не просто поперек дороги завалить, а в нас нежданно-негаданно воткнуться, вот и…

«Дорога!» – мелькнуло в мозгу у Мазура. Из города на берег Шантары, к усадьбе Гвоздя вели две дороги… но теперь, из-за того грузовика, одна надолго стала непроезжей, и это можно повернуть и по-другому: теперь заведомо известно, по какой из двух дорог Гвоздь будет возвращаться…

– Фомич! – быстро, резко сказал он. – Разворачивайся! Поехали назад! Кому говорю, балда?! Потом все объясню!

– Да ладно тебе…

Гвоздь содрогнулся, коротко и жутко, его голос вдруг оборвался неразборчивым хрипом – и Мазур видел уже, что в лобовом стекле зияет аккуратная круглая дырочка с парой змеящихся от нее длинных трещин, а у Гвоздя прямо посреди лба зияет столь же аккуратное черное отверстие, разъясняющее понимающему человеку ситуацию с полувзгляда.

Потом смотреть стало некогда – Гвоздь рухнул лицом на руль, машину повело влево, вынесло на встречную полосу, и от нее, крутанув отчаянный маневр, едва сумел увернуться встречный «жигуль»…

Широкая дорога и откосы по обе стороны прямо-таки кружились вокруг неуправляемой машины. Что было силы крутанув руль, Мазур успел в последний момент увести ее вправо, чтобы не вмазалась в откос, а мигом позже разминулся еще с одной встречной, взвывшей сигналом так, что мурашки по спине пробежали. Вслепую тыча ногой, Мазур никак не мог освободить педаль газа от подошвы Гвоздя, конвульсивно вдавившей ее до упора, и никак не мог достать тормоз. Не колеблясь, рванул рычаг передач – черт с ней, с автоматической коробкой, хрена ли ее жалеть…

Где-то под седалищем гулко скрежетнуло, заблокированные колеса скребли по асфальту, сжигая покрышки, окажись за рулем водитель похуже, машину непременно перевернуло бы, и она долго кувыркалась бы, как бог пошлет. Но Мазура в свое время неплохо обучили управляться со всем, что ездило по земле, – и он, манипулируя рулем, изогнувшись в немыслимой позе, давя на тормоз прямо через туфлю Гвоздя, добился-таки своего – вывел «Волгу» на обочину, пролетел по ней в туче сухой пыли, а там и остановился.

Чисто автоматически он выхватил пистолет, еще выскакивая из машины, встал так, чтобы «Волга» защищала его от возможных выстрелов с откоса, густо поросшего высоким сосняком, – он успел сообразить, откуда стреляли, а как же иначе, такие вещи он умел. Но понимал уже, что стрелять в него не будут: появись у того, кто стрелял из-за сосен, такое намерение, он уже в первые секунды достал бы Мазура вторым выстрелом. Судя по всему, некто был на это способен – неплохо учен, сволочь…

«Волга» охраны, визжа тормозами, обошла боком стоявшую на обочине машину с покойником, встала впереди. Трое выскочили из трех дверок, на ходу выхватывая оружие – они видели позу Мазура и отреагировали соответственно. Целились в ту же сторону, но тянулись секунды, и они уже начали соображать, что палить вроде бы не в кого…

Стояла тишина. Ни единой посторонней машины. Дорога была накрыта густой вечерней тенью, солнце уже давненько опустилось за сопки, и Мазур поймал себя на том, что испытывает нечто похожее на сожаление и боль, – Гвоздь был дикий зверь, но зверь отнюдь не шакальей породы, и в чем-то они с Мазуром, как уже высказывалось вслух прежде, были друг на друга чертовски похожи, честное слово…

«Вот так», – сказал себе Мазур, медленно пряча пистолет в «горизонталку». В очередной раз подтвердилась старая, как мир, истина – нельзя считать себя самым крутым и недооценивать опасность…

– Папа… – растерянно, тихонько сказал тот из троицы, что стоял к машине ближе всех.

Мазур видел по его лицу, что шок у парня нешуточный, – ну да, конечно. Гвоздь казался этому обормоту бессмертным и неуязвимым, но эти качества присущи лишь Смерти, а с людьми бывает наоборот, и слухи про исключения из правил очень уж недостоверны для человека, привыкшего работать с информацией профессионально. «Теперь и за ним пришла та, что приходит за всеми людьми», – как повторял вслед за безымянными авторами «Тысячи и одной ночи» давным-давно погибший майор Юсеф…

А те трое так и стояли бессмысленными статуями, таращась на мертвого предводителя, и вряд ли кому-то из них сейчас могло прийти в голову, что он видит и собственный конец…

Мазур спохватился. Здесь он ничего не мог уже поправить и переиграть, а вот в другом месте…

Он подошел к «Волге» охраны, мельком глянул на приборную доску – ключ, разумеется, был в замке зажигания. Уселся за руль и в две секунды развернул «Волгу» на пустой широкой дороге.

– Кирилл Степаныч! – отчаянно возопил охранник, несомненно, страстно желавший, чтобы старый и опытный дядя Мазур принял на себя все тягостные хлопоты.

– Некогда! – рявкнул Мазур. – Нужно срочно…

Он намеренно и оборвал на этой многозначительной ноте, чтобы не терять времени. Конечно, они и не пытались его остановить, не опамятовались еще.

…Он старался не нарушать правила очень уж нагло, но везде, где только мог, подрезал, проскакивал на желтый, вылетал на встречную. Чертовски хотелось ошибиться, решить, что он гонит в уютный окраинный бордельчик зря, что Гвоздем все и ограничится… но холодная логика профессионала подсказывала: пошла усердная зачистка, бесстрастно и хватко рубятся концы, и вполне можно опоздать…

Еще издали, завидев красно-белый шлагбаум поперек солидных кирпичных столбов, он начал отчаянно сигналить: так, что шлагбаум взлетел вверх, что твоя птичка. Лихо затормозив, Мазур влетел в привратницкую, рявкнул с порога: