Александр Тамоников - Яд власти

— Улан! Что все это значит?

Ответил Дунин:

— Не кричите, Владимир Алексеевич. На этот раз террористы переиграли нас. Страшно подумать, что сейчас где-то они могут закладывать заряды со смертельным веществом.

Полковник потер виски:

— Так, спокойно, спокойно. Ящики здесь, значит, со складом мы не ошиблись. Но… террористы каким-то образом узнали об акции. А посему вывезли заряды. И было это до выхода на позиции наблюдения группы УФСБ Шанина, то есть до 11 утра. В Москве переправить заряды без тары они не могли, да и в Переслав тоже. Их опасно по шоссе везти, не то что по грунтовкам, так как заряды без контейнеров, разобьется один, второй, и хана перевозчикам. Следовательно, вывезли аккуратно и куда-то недалеко отсюда.

Уланов проговорил:

— В районе, товарищ полковник, десятки населенных пунктов, столько же всяких делянок, глубже на северо-восток болота, но не сплошные, сначала с островами, охотничьи и рыбацкие дома на озерах, уйма мест, где можно спрятать заряды.

— Надо думать, Рома.

Голос подал Чернов, вошедший в холл:

— Охрана не могла не видеть, как заряды вывозились из усадьбы и направление вывоза. Нет, то, что это смертоносные заряды, они наверняка не знали, но машину…

Полковник кивнул:

— Охрану сюда. Всех троих. Развязать, кляпы снять. Привести в себя.

Охрана пришла в себя. Им дали время размять руки и ноги.

Лютиков и Лазарев ввели всех троих.

Те с испугом смотрели на вооруженных бесшумным оружием, в новой боевой экипировке суровых мужчин.

Полковник подошел к ним:

— Старший кто?

— Я, — ответил довольно коренастый мужчина.

— Кто, я?

— Жаров Алексей, начальник наряда по усадьбе.

— Когда заступили?

— В 20.00.

— Кто до вас стоял?

— Наряд Коли Матвеева.

— Сутками службу несете?

— Так точно.

Смолинский сунул перед физиономией старшего наряда удостоверение:

— Врубаешься, кто здесь работает?

— Управление по борьбе с террористической угрозой службы безопасности? — изумился Жаров.

— Именно, а я полковник Смолинский. Мне надо знать, что происходило в усадьбе вчера и сегодня до 11.00. Телефон есть?

— Ваши забрали.

Смолинский кивнул:

— Вернуть!

Лазарев сходил к Громову, находившемуся с Киселевой и перебинтовывавшему женщине ссадины на коленях у внедорожника. Вернулся.

— Ему! — кивнул полковник.

Жаров взял телефон.

— Твой?

— Так точно.

— Звони Коле Матвееву.

— Но…

— Никаких «но», плевать мне на время. И предупреди, взбрыкнет, его прессанут ребята из местного ФСБ. Да так, что на всю жизнь запомнит.

Старший охраны проговорил:

— Да я не в этом смысле.

— А в каком?

— У меня с той смены Толя Борисов остался. На вторые сутки. Отгулы зарабатывает перед отпуском. На море собрался с молодой женой.

— Так какого хрена… Борисов!

— Я, — вышел вперед молодой охранник, которого Уланов отработал у дома.

— Что происходило здесь вчера?

— Ничего особенного. Только турок приезжал.

— Кто такой?

— Гость господина мэра, а как имя, фамилия, не знаю.

— Дальше!

— Побыл тут до вечера, уехал. У него «Лексус», внедорожник.

— Больше никто не приезжал, не уезжал?

— Нет!

— Ночью?

— Тоже нет, а вот утром…

Полковник сблизился с охранником:

— Что утром?

— Я сам не видел, позавтракал и пошел спать, мне потом Черт рассказывал.

— Какой еще Черт?

— Чертов Вадик, напарник.

— Да говори ты, мать твою…

— Да, сейчас, извините, в туалет сильно потянуло…

— В штаны наложил?

— Вроде еще нет!

— Молчун, — вызвал полковник прапорщика.

— Я!

— В сортир этого и обратно.

— А задницу ему не подтереть?

— Я сам сейчас надеру тебе твою задницу… выполнять!

Борисова отвели в туалет. Вскоре привели.

Полковник тут же приказал:

— Говори, засранец!

— О чем?

— Ты что, придурок? О том, что рассказал тебе Черт… Чертов.

— А?!

Охранник сдвинул набок берет, почесал за ухом.

— В общем утром, часов в девять, может чуть позже, но ненамного, в усадьбу приезжала баба во всем черном, турок и с ними трое. Одного звали Василий, фамилия, по-моему, Лахно, он звонил кому-то, представлялся. Еще одного назвали Русланом, третьего Николаем. Баба приезжала на «Мазде», а вот турок и троица на «Лексусе»» и «Сузуки». Баба с турком зашли в дом, третий мужик, Николай, выгнал из-под навеса «Газель», поставил задницей к центральному входу. Из внедорожников вытащили кучу мешков, рюкзаков, сумок. С ними двое прошли в дом и через какое-то время в обратку, но с полной тарой. Это должны были камеры заснять, они охватывают всю территорию перед домом. Грузили в «Газель». Все делали быстро. Где-то около десяти уехали. Последним турок, что обошел территорию.

Уланов спросил:

— А турок заходил в сторожку?

— Он везде был.

Смолинский понял майора, дал команду своему помощнику, который подогнал «Хонду» к самим воротам, капитану Орленко:

— Вадим, проверь запись за сутки.

— Есть.

Капитан зашел на КПП, пробыл там недолго.

Вышел, неся коробку.

— Ну что? — спросил полковник.

— Мне надо поработать. Сейчас в записывающем устройстве стоят кассеты, фиксирующие происшествия в усадьбе с 10.00. Вчерашней нет. Но аппаратура здесь поставлена хитрая. Как раз предусматривающая случай несанкционированного изъятия носителя информации. Она, информация, автоматически копируется на внутренний микроноситель, доступ к нему закодирован, постараюсь раскодировать, тогда получим нужную информацию.

— И долго это? — спросил Смолинский.

— Как пойдет, — пожал плечами капитан.

— Ты поторопись, Вадим, очень тебя прошу.

— Сделаю все, что в моих силах.

Капитан устроился в машине, полковник повернулся к старшему:

— Почему не сказал, что турок изъял кассету?

— Так меня никто и не спрашивал.

— Номер «Газели», надеюсь, запомнил?

— Это да, конечно. Она тут постоянно стояла. Недавно выезжала с водилой в Москву.

— С водилой?

— Ну да, сменщик говорил.

— Точно в Москву?

— Да. Это уж от водилы узнали ребята.

— Кто водитель?

— Один из трех, что отираются тут то с турком, то с «черной» бабой, больше с бабой. Мы ее меж собой «черной вдовой» назвали.

— Почему?

— На ведьму похожа, лицо всегда закрыто, платье хоть и обтягивающее стройную фигуру, не узнать ее, не переодев, невозможно. Она всегда во всем черном. Даже волосы черные. Такая хуже любого бандюка.

— С чего ты это взял?

— Не знаю, но уверен, убьет, не задумавшись.

— Номер?

— …, но в Москву «Газель» выезжала под иным номером…

— Других знаков не применялось?

— Насколько знаю, нет. А что с нами будет?

— Расстреляем к чертовой матери.

— Да это-то за что? — ахнули охранники.