Сергей Самаров - Кавказский фокус

— А пока иди к семье. Успокой жену и ребенка. Если хочешь, я оставлю пару бойцов для защиты. Но только на сегодняшнюю ночь. Бабур может вернуться…

— Он — трус. Трусы никогда не возвращаются туда, где опасно. Я с удовольствием встречу его, если он появится… У меня есть дедовская старая булатная сабля…

Джамсутдин был категоричен, и категоричность эта подпитывалась жаждой мести. Наверное, в крови у каждого из местных парней живут многовековые понятия адата. Обиду прощать они просто не умеют.

— С чего ты взял, что Бабур трус? — спросил подполковник Староверов.

— Я видел его глаза, когда он испугался мою собаку. Там была не злость, там был только дикий испуг. Я мог бы простить издевательство над собой, но он стрелял в уже мертвую собаку. Со злостью пускал в нее пулю за пулей. Этого я ему не прощу. Собака для меня как родной ребенок…

— Иди, — сказал следователь. — Я сам собачник и понимаю, что такое потерять собаку. Для нас, людей, собака — только эпизод в жизни, а мы для собаки — вся жизнь. И собака всегда верит хозяину и всегда на него надеется. Я понимаю тебя, Абдурашидов. Но не в твоих силах было защитить собаку в этой ситуации. Иди…

Джамсутдин вышел из машины, но пошел не в дом, а к вольеру, рядом с которым в луже крови лежало крупное тело застреленной кавказской овчарки. Снял с собаки ошейник с цепью, цепь бросил на землю, а ошейник намотал себе на кисть. Свободную руку положил на бок мертвой собаки, словно пытаясь прослушать, не бьется ли сердце. Но ничего не услышал и только после этого ушел в дом, так и оставив широкий ошейник намотанным на кисть.

— Получается, товарищ подполковник, Бабур и на вас открыл охоту. Но сам не поехал — не рискнул, послал Мансура. Ответный ход за вами. Данные на банду эмира Ягдарбекова у вас есть? Если нет, можем передать. Мы уже отослали их в антитеррористический комитет республики. Они должны были вам или в МВД передать.

— Нам передали. Хотя я подробно их еще не смотрел. Они у начальника штаба на столе. Как вернусь, видимо, займусь изучением и я.

— Тогда — работайте… Флаг вам, как говорится, в руки…

— Работаем…

— Машина с вашими людьми стоит на улице.

— Я знаю. Но мы не прямо сейчас выезжаем работать…

В принципе, все данные для блокировки и уничтожения банды эмира Ягдарбекова были собраны, можно было приступать к действию. При этом в материалах, присланных из республиканского антитеррористического комитета, отдельное внимание уделялось уничтожению эмиссара ИГИЛ Бабура, носителя кирасы из дамасской стали. Слишком много разговоров о нем идет в определенных кругах, чтобы не обращать на этого человека внимания.

Группе дали день на изучение материалов и на подготовку к операции, которую в антитеррористическом комитете рассчитали и расписали поэтапно от начала и до конца, хотя давно уже знали, что напрасно заставляют ночами корпеть над картами офицеров своего оперативного отдела, когда проведение операции поручается спецназу ГРУ.

Еще полицейский спецназ, спецназ внутренних войск или спецназ ФСБ могут этих планов придерживаться, хотя последние тоже обычно действуют по-своему. Спецназ же ГРУ вообще всегда работает по собственным планам, хотя порой что-то заимствует и из готовых разработок. В основном данные разведки.

В данном случае материалы сначала передали просто начальнику штаба сводного отряда спецназа ГРУ, а уже из штаба они ушли в прикрепленную к отряду отдельную мобильную офицерскую группу «Лисий хвост, волчья пасть».

Для такой передачи было две причины. Во-первых, поступило указание сверху, напрямую от командующего войсками спецназа ГРУ, задействовать в этой операции ОМОГ подполковника Староверова, которого командующий хорошо знал лично и на опыт которого полагался. Во-вторых, сам подполковник уже имел контакт с участниками банды эмира Ягдарбекова, в результате чего один из бандитов, некий Мансур Абдулкеримов, лежал в настоящий момент прооперированный в реанимационном отделении лазарета следственного изолятора ФСБ республики.

Все следующее утро Василий Васильевич посвятил изучению материалов о банде. Отвлекся лишь на поездку в ФСБ, как и обещал следователю майору Лимонову. Но, вернувшись, снова засел за документы. И после подробного изучения этих материалов пришел к выводу, что сам он недостаточно грамотен в отношении такой значительной религии, как ислам, и потому воздействовать каким-то образом на религиозных фанатиков, что собрались в этой банде, возможности не имеет.

Фанатики всегда отличаются тем, что готовы жизнь за веру отдать. Чаще не только свою… Пока подполковник только сказал себе, что нет идеи, за которую стоит умирать, но есть идеи, за которые стоит убивать. Как воплотить свое желание уничтожить банду, он пока не знал. А ведь подполковник Староверов всегда отличался особым стилем боевой деятельности. Он обычно умел найти нестандартный подход к противнику и даже, как порой ему удавалось, выявить и обострить разногласия в бандах и тем самым сделать их небоеспособными.

В данном случае Василий Васильевич пока не видел никакого варианта — только конкретные боевые действия, которые чаще всего и случаются при задействовании других групп спецназа. Но в данном случае боевые действия были затруднены тем, что банда эмира Ягдарбекова пряталась в пещерах, имеющих больше десятка выходов.

Можно было, конечно, все выходы заминировать, оставив один-единственный. И около этого единственного устроить засаду всеми силами ОМОГ. А это немалая сила — четырнадцать опытных боевых офицеров, каждый из которых стоит нескольких обычных бойцов, в целом же группа благодаря своей сработанности стоит, пожалуй, роты.

Но тогда бандиты будут знать, что у свободного выхода их ждут. И что же это будет за засада! Выманить противника наружу будет невозможно. Начнется долгое сидение на противостоящих позициях, без возможности ускорить события.

Такая трактовка предстоящей операции, кстати, предложенная оперативным отделом антитеррористического комитета, самому Сварогу активно не нравилась. Правда, офицеры оперативного отдела почему-то были уверены, что бандиты обязательно пойдут на прорыв. Но в пещерах у них, как говорят те же самые данные антитеррористического комитета, склады с продовольствием на полгода и есть подземные реки с пресной питьевой водой. И бандиты, таким образом, смогут полгода пытаться пересидеть спецназовцев, был уверен Сварог. Кто дольше выдержит!

А идти на штурм пещер — равнозначно самоубийству. Бандиты обязательно заминируют все проходы, некоторые «горизонты» и галереи намеренно обвалят. Сами они будут знать заминированные места, будут отступать в глубину с осторожностью, заманивая преследователей туда, где дистанционным взрывом можно похоронить сразу всех.