Кирилл Казанцев - Месть длиннее жизни

— Меня не будет неделю, уезжаю в Италию. Дом продавать еду, а не то, что ты подумал! — он точно оправдывался, хоть Андрею было все равно. — От кредиторов попробую откупиться, хоть половине пасть заткну. Квартиру в Москве уже продали, на дачу покупатель есть, осталась за границей недвижка и пару машин в хорошие руки пристроить надо. «Мазератти» и «Бентли», — важно добавил он. — А в нашей дыре они никому не нужны, непросто будет. Но потом все верну, все!

Он прикусил губу и посмотрел на Андрея. Тот кивнул: воля ваша, хозяин — барин. Хоть на органы себя продайте, господин Глухов, если это поможет, только заплатить не забудьте.

— Ладно, — Глухов отключил два телефона, третий сунул в карман джинсов, — я погнал, у меня самолет вечером, а в Шереметьево вечно пробки. Оставляю тебе Иванова и Ирку, насчет твоих полномочий я всех предупредил, полное содействие обеспечено.

Глухов пробежался по кабинету, присел на край стола, точно на дорожку. Андрей еще раз проглядел распечатку, решив подождать Мартынова возле его дома. Вряд ли он работает с девяти до шести, шансов поймать его у логова больше. Глухов повозился на столе, сказал негромко:

— Если разрулишь все, вдвое получишь против того, о чем договорились. Или ко мне перейдешь работать, чего тебе у Корнеева делать? Он жадный, я со школы помню. — Глухов стучал кулаком себе по колену, а взгляд пустой, точно в стену смотрел, а не на живого человека напротив. — Ты представляешь, какие тут объемы будут, какие обороты? Это же и себе, и детям, и внукам по поместью в Тоскане купить можно.

Глаза у Глухова загорелись, он вскочил со стола и сжал кулаки. Андрей молча смотрел на него.

— И не только в Тоскане, как ты понимаешь. У тебя дети есть?

— Нет, — спокойно сказал Андрей, удивившись, как легко дались ему эти слова.

— И у меня нет, — бросил Глухов, — но это дело поправимое. Ты подумай над моим предложением.

Он направился к двери, махнул Андрею рукой на прощание.

— Удачи в Италии.

Андрей выждал еще четверть часа, чтобы Глухов гарантированно смылся, и вышел из кабинета.

— Вот. — Ира выглядывала из-за стойки и толкала к Андрею коробку из-под бумаги для принтера. — Как вы просили.

Внутри обнаружились клочки серой шерсти и несколько бурых пятен. Крышка без надписей, самая обычная, таких в любом офисе пруд пруди.

— Кошку не выкинули пока, у охранников лежит, — доложила Ира, — хотите посмотреть?

— Похороните ее. — Андрей подмигнул оторопевшей секретарше и пошел на парковку.

В городе первым делом нашел себе жилье, на удивление приличный отель в центре. Заплатил за неделю, решив, что Глухова все равно придется ждать из Италии, а если закончит все дела раньше, то отоспится. Поел в кафешке поблизости и поехал к дому Мартынова. Шапочник обитал на посадской окраине, в одной из блочных пятиэтажек тридцати-сорока лет от роду, со старыми дворами, парковками вместо газонов, полудохлыми деревьями и стаями бродячих псов. Андрей по навигатору свернул с проспекта, аккуратно пересек здоровенную лужу и чуть ли не нос к носу столкнулся с мартыновским «Фордом». Иномарка покатила дальше, вырулила на проспект и пропала, Андрей неспешно развернулся у магазинчика с незатейливым названием «Спиртной» и поехал обратно через весь город. Мартынов правила не нарушал, ехал аккуратно, Андрей держался неподалеку в довольно плотном потоке и повторял каждый маневр «Форда». Постояли в пробке на светофоре у монастыря, потом на повороте, потом свернули на вокзал. Тут было веселее, народу больше и вообще как-то живенько в отличие от полуживых окраин. Мартынов припарковался у многоэтажного торгового центра под названием «Счастье». На гигантском баннере изображались четыре разновозрастных и разнополых дебила, что с полными пакетами еды катились с горки. Очевидно, счастье по-посадски выглядело именно так. Мартынов обошел машину, протер рукавом зеркало на водительской дверце и двинул внутрь торгового монстра. В ресторан фастфуда, как оказалось, на последний этаж, в круглый зал без окон в конце длинного коридора. По пути переговорил с кем-то по мобильнику и топал дальше, сжимая трубку в лапе. Прошел боком между столиками и плюхнулся за колонной, Андрей видел только обтянутую черной тканью спину и макушку шапочника. Постоял немного, делая вид, будто разглядывает мороженое в большой витрине, отошел чуть правее, потом еще, и выглянул из-за колонны.

Мартынов сидел к нему боком и пил колу из высокого стакана с трубочкой. Напротив, лицом к Андрею, сидела блондинка, невысокая, неопределенных лет: ей можно было дать и тридцать, и сорок. Желтоватые волосы собраны в неопрятный хвост на затылке, худое лицо, глаза серые, губы сжаты то ли недовольно, то ли озабоченно. Одета обычно: черная футболка под коричневой курткой, джинсы, черные с белым кеды, насколько успел рассмотреть Андрей. На коленях у нее большая синяя сумка, девушка ничего не ест, не смотрит в телефон, а куда-то вбок, и внимательно слушает, что там бормочет парень. Андрею тоже очень хотелось послушать, он высунулся из-за колонны, старясь не попадаться на глаза шапочнику, и тут же шарахнулся обратно. Напротив девушки помещался очкастый Алексей Алексеевич собственной персоной, он с аппетитом кушал курицу и в разговоре участвовал в основном жестикуляцией.

«Почему я не удивлен?» — Андрей попятился под прикрытие витрины, выдохнул облегченно: не ожидал, что проблема решится так быстро. Дело было за малым, он выждал немного, обошел компанию, повернувшись к ней спиной, встал напротив рекламного плаката, притворившись, что делает селфи. А сам заснял заговорщиков за столиком у колонны, щелкнул три или пять раз для верности и был таков. Вернулся к машине и погнал к заводу, понимая, что мог уже и опоздать. Сам по себе факт встречи ничего не значит, это лишь косвенное подтверждение его догадки о связи бухгалтера, или кем там Алексей Алексеевич числится, и пособника рейдера, что тоже надо доказать. Сам не мог себе объяснить, что будет делать на заводе, но решил-таки вернуться и подумать, как можно использовать новую информацию. Понятно, что Алексея Алексеевича можно расколоть легко и просто, есть масса способов скачать информацию с ее носителя, но эти методы Андрей решил оставить на крайний случай. Поднялся на директорский этаж и у лифта столкнулся с Ирой, та аж вскрикнула при виде своего нового шефа.

— Я до пяти! — предупредила она на всякий случай, — у меня рабочий день нормированный!

Андрей отмахнулся от нее, прошел мимо, и окликнул, когда девушка уже входила в лифт:

— А кто сегодня был в приемной, когда гроб принесли?

Орать об этом он мог без опаски выдать страшную тайну: весь завод был уже в курсе дел, и смысла скрываться Андрей не видел.