Кирилл Казанцев - Месть длиннее жизни

Подумал, что Глухов и это дело уладит: в войне за госконтракт все средства хороши, в конце концов. Парень яростно замотал головой.

— Оборона, само собой, — кровожадно глядя на бандита, проговорил он. — Я сам видел, как он с ножом на тебя кинулся, нож организуем, и отпечатки. Не переживай, что ж я, совсем пальцем деланный, по-твоему…

Андрей махнул парню рукой и уехал, не дожидаясь полиции и «Скорой». И те и другие попались ему по дороге, он пропустил спецтранспорт, от души понадеялся, что женщинам ничего страшного в дальнейшем не грозит, а полицейские примут бандита в лучшем виде. «У них как в банке». — Андрей поехал прочь и скоро оказался в своей халупе, минут десять умывался, приходя в себя. Очень хотелось пить, а в кухне на глаза первым делом попались злосчастные Ритины таблетки. Пока грелся чайник, Андрей развернул инструкцию размером с лист А4 и в самом конце нашел раздел «противопоказания». Их оказалось полно, в самом начале шло «возраст до двенадцати лет». Снова права Титова, а Рита врет: эти таблетки не могли выписать ее сыну, они только для взрослых. И дата выпуска — полтора года назад, срок годности выходит через месяц. Андрей выкинул их в ведро и лег на продавленный диван, закрыл глаза. Думал, просто полежит так немного, а сам отрубился, причем надолго, когда пришел в себя, было уже темно. И телефон звонил где-то далеко, как оказалось, в брошенной в коридоре куртке. Это оказался Глухов, и звонил он уже в третий раз, посему голос был недовольный.

— Что у тебя? — вместо приветствия выдохнул он, — я прилетаю послезавтра. Есть новости?

«Полно», — едва не сорвалось с языка, но Андрей сдержался. Эти новости пока лучше держать при себе и подумать, как их преподнести заказчику.

— Есть, — ответил он, — расскажу при встрече. У вас как дела?

Послышался тонкий звон, потом негромкий стук, потом Глухов шумно выдохнул и икнул в трубку.

— Нормально, — бросил он, — лучше не бывает. Все продал, бабки получил, успел и в свой банк их перегнать и сегодня последний счет закрыл. Мне до среды срок давали, а я раньше все сделал. Теперь не подкопаются… Контракт в четверг подписывают, завод мой, никому не отдам, а эту, — Глухов звучно выругался, — что все устроила, живьем зарою.

Судя по голосу, Глухов был, что называется, «в дрова», держался чисто на морально-волевых. Отмечает победу, разумеется: все долги закрыл, завод свой спас, будущее себе, Наташеньке и сыну обеспечил. Тут нажраться сам бог велел.

— Хорошие хоть новости? — вдруг развеселился Глухов. — Ну хоть намекни, кто крыса-то. Понимаю, что из заводских кто-то, но кто? Хоть мужик или баба?

Раздался тихий щелчок, Глухов шумно вдохнул, закашлялся, точно подавился дымом или вискарем, или чем он там наливался в этот момент.

— Из заводских, — не стал мучать его Андрей, при этом не соврал вот нисколечко: один Шпиньков чего стоил, да и личность Титовой тоже надо бы разъяснить, ибо известно, кто в тихом омуте водится. Ну и Рита, само собой, дочь своего отца.

— Я так и думал, — сквозь зубы бросил Глухов, — вот же твари неблагодарные…

— Вы когда в последний раз видели свою бывшую жену? — оборвал его Андрей.

В трубке стало очень тихо, потом стук повторился, послышались звуки шагов. Глухов точно мерил шагами немаленькое, похоже, помещение, потом сказал:

— Разболтали, уже и ты в курсе моей личной жизни. Ладно, было бы смешно думать, что тебя оставят в неведении. Давно, год или два назад. Это важно? Не знаю, что там тебе натрепали, но у нас с Риткой друг к другу претензий нет, мы по-хорошему расстались.

Он говорил нарочито спокойно, будто все равно ему было, но в голосе появилось напряжение.

— Я понял, — сказал Андрей, — но остальное не по телефону.

— В понедельник поговорим, — бросил Глухов в трубку, — из аэропорта позвоню.

И дал отбой. Андрей подошел к окну, прижался лбом к стеклу. Первым делом подумал, что в понедельник покинет этот городишко и забудет о нем навсегда, что получит деньги и отдаст их Светке, пусть сама купит квартиру по своему вкусу и тоже навсегда исчезнет из его жизни. А он останется… С чем останется, с кем?

Будущее показалось чем-то вроде уходящей за горизонт серой равнины, где вода, земля и небо неотличимы, им нет конца и края, и сколько бы ни шел, ничего не изменится, и эта пустыня, как зыбучие пески, будет вечной. Накатило вдруг желание по примеру Глухова надраться хорошенько и не вспоминать хоть денек ни завод его, ни крыс сотрудников, ни рейдеров, ни Светку, ни мать. Ничего он не потеряет, в понедельник сдавать все равно некого: Шпиньков в морге, рейдеры кто экономисту компанию составил, кто в полиции, Рита пропала, искать ее смысла нет, да и шансов тоже немного. Получалось, что Андрей совершенно свободен: договор он выполнил, рейдеров обезвредил, крысу заводскую вычислил, можно и отдохнуть. Но привычка доводить начатое до конца взяла верх, Андрей посидел еще немного, припомнил, как все было — от гроба в директорском кабинете до сегодняшнего дня, — собрался и поехал на другой конец города, где у магазина «Спиртной» уже собрались постоянные покупатели. Среди них был и молодняк, которому по фиг, что пить, лишь бы в голову шибало, и постарше, предпочитавшие напитки из стеклянной посуды, имелись тут и особи женского пола.

Сам магазин представлял собой переделанный вагончик-бытовку: стены обшиты мутно-желтым сайдингом, примерно половина отгорожена прилавком с решеткой, вмурованной в потолок, за решеткой рыжая рыхлая бабища, золотозубая, с писклявым голосом. Недобро глянула на Андрея, окатила презрением с головы до ног, но спеси поубавилось, когда он выбрал самое дорогое, что тут имелось, безусловный контрафакт, но во внушительной посуде. Сдачу не взял, вышел, неспешно оглядел хануриков, те насупились и примолкли. Их барышня, толстенькая, изрядно потасканная брюнетка с жуткими «стрелками» едва ли не до ушей, напротив, мило улыбалась Андрею и строила ему глазки. На вид ей было под сорок или около того.

— Девушка, вас как зовут?

«Девушка» брюнетке понравилось, она подошла ближе и поджала криво намазанные губки.

— Аня, — неожиданно приятным голоском выдала она. Андрей показал ей бутылки, поманил ее к себе, Анюта сунулась вперед, но ее оттолкнул длинный сутулый детина с бритой башкой.

— Стоять. — Он повернулся к Андрею.

Тот поставил покупки на груду ящиков, чуть согнул руки в локтях. Детина сдал назад, Анютка врезала ему промеж лопаток, и тот согнулся еще сильнее.

— Отвали. — Она прошлась ему по ногам, встала напротив Андрея.

Вблизи стало видно, что «стрелки» неровные, дешевая помада скаталась на губах, а крашеные пегие волосы давно не мыты.

— Пойдем прокатимся. — Андрей пошел к машине. Анютка подхватила пакет с бутылками и заторопилась следом.