Илья Деревянко - Кровавое шоу

– Надо завершить нашу с тобой сцену, – похотливо облизнулся «выходец из могилы». – Искусство превыше всего. Эй, вы там, подготовьтесь!!!

Ослепительно ярко вспыхнули прожектора, а по съемочной площадке деловито засновали призрачные серые тени, подбирая и устанавливая брошенные людьми камеры. Татьяну затрясло. Трусы предательски намокли. Перед глазами заклубился мутный туман.

– Переодевайся, лахудра! Согласно сценарию! – «Рудин» небрежно швырнул Голимовой грязную, изодранную в клочья ночную рубашку. – Кстати, дуреха, не вздумай подмахивать, – голосом Черкашиной добавил он. – Вообще не шевелись. Ты труп! Запомни!

Тут Татьяна вышла из оцепенения и, громко взывая о помощи, бросилась обратно к дому. Однако далеко убежать она не смогла. Железная цепочка с пентаграммой вдруг плотно обвилась вокруг шеи актрисы наподобие петли и стремительно рванулась вверх. Голимова зависла в воздухе, надсадно хрипя и суча ногами.

– Вот те, кретинка, «магический амулет»! Отлично защищает от «злых сил»! Разве нет?! – подпрыгивая в восторге и поправляя сползающую набок голову, веселился «Эрнест». Серые тени, побросав камеры, вторили ему злорадным улюлюканьем.

Наконец агония повешенной прекратилась, мертвое тело с прокушенным языком неподвижно вытянулось, а грешная душа отлетела в ад. В ту же секунду останки Татьяны рухнули на землю, а то, что совсем недавно казалось покойным актером Эрнестом Рудиным, превратилось в черного козла и, безумно хохоча, ускакало в сторону особняка. Серые тени бесследно исчезли. Прожектора самопроизвольно погасли. Съемочная площадка опустела. Только безучастная луна по-прежнему отражалась в кровавой ванне…

Там же.

Десять минут спустя

Главный герой модернового триллера Игорь Пузырев прятался под диваном в одной из пустых комнат. От рождения трусоватый, истеричный, он после «свидания» с оторванной головой Рудина и в особенности благодаря жуткому рассказу госпожи Хайкиной почти начисто утратил рассудок, превратившись в жалкое, дрожащее, беспрестанно потеющее существо, весьма отдаленно напоминающее человека. Впрочем, данное обстоятельство не помешало Игорю накрепко запереть дверь и навалить на нее массивный антикварный шкаф.

– У-у-у-у! – тихонечко хныкал скорчившийся в позе зародыша «герой». – Бо-ю-ю-юсь! Хочу домо-о-ой!!! К папе с мамой!!!

– А в нежные объятия Лилит не желаешь? – внезапно спросил незнакомый женский голос.

Пузырев мгновенно прикусил язык. «Меня здесь нет!!! Меня здесь нет!! Уходите, пожалуйста!!! – вздрагивая в ознобе, мысленно твердил он. – Я коврик, коврик, коврик, а вовсе не актер!!!»

– Пойми, парень, это твой единственный шанс на спасение! – не отставал голос. – Давай-ка, вылазь наружу!!! Учти – один-единственный!!! Не стоит им пренебрегать!!!

Слова «единственный шанс» и «спасение» оказались ключевыми для помутившегося сознания Игоря. Он по-пластунски выполз из-под дивана, с грехом пополам поднялся на ватные ноги и встретился с огненным взглядом голой, стройной, рыжеволосой девицы, непонятно как проникшей в надежно забаррикадированную изнутри комнату.

– Освежи в памяти сценарий! – чарующе улыбаясь, посоветовала она и ласково пропела: – Ты мне нравишься! Не бойся, я не причиню тебе зла!.. Ну, вспомнил?!

– Ага! Ага! Ага! – торопливо закивал Пузырев.

В заячьей душонке «главного героя» затеплилась искра надежды. От облегчения он с треском испортил воздух, однако «рыжая» не обратила на сей досадный инцидент ни малейшего внимания.

– Между прочим, я и есть настоящая Лилит! – непринужденно представилась гостья. – Не дешевая зассыха Литвинова, а подлинная! Божественная! Несравненная!! Уразумел?!

– Конечно, конечно! – скороговоркой залопотал Игорь. – Всегда готов, э-э-э, услужить!

– Молодец! – благосклонно кивнула инфернальная красотка. – Ценю послушных мальчиков! Раздевайся! Будем действовать по сценарию!

Пузырев поспешно стянул пропитанную вонючим потом одежду. В следующий момент и его самого, и рыжеволосую окатил поток выплеснувшейся из потолка крови.

– Медленно сближаемся! – не терпящим возражений тоном распорядилась Лилит. – Ты немного скован, растерян, зато я, божественная, полностью раскрепощена, сексапильна… А теперь сплетаемся в жарких объятиях!!! — Липкие окровавленные руки обхватили Игоря поперек туловища и с чудовищной силой сдавили. Словно сухие ветки, затрещали ломающиеся кости. Из горла актера вырвался короткий задушенный стон; потекла кровь… Рыжая злорадно рассмеялась. – Ну как, мальчик, нравятся тебе «нежные объятия Лилит»?! – провизжала она в лицо умирающему. – Чо молчишь, сопляк?! В зобу дыханье сперло?! Ладно, в аду объяснимся!!!

«Подлинная, несравненная» подняла Пузырева на вытянутых руках и с размаху шарахнула об пол. От страшного удара череп актера раскололся, обнажив серое мозговое вещество.

– А извилин-то не густо! – с издевкой заметила Лилит, перевоплотилась в черного козла и свободно просочилась сквозь каменную стену…

В отличие от остальных членов съемочной группы Равиль Гафаров из банкетного зала не ушел. «Нет смысла. Если захотят – везде найдут!» – справедливо рассудил технический директор. Сидя в одиночестве за длинным столом, Равиль, дабы успокоиться и расслабиться, курил анашу. Вино он, будучи правоверным мусульманином, принципиально не пил. Коран запрещает!!! Гафаров приканчивал третий по счету косяк, но, вопреки обыкновению, наркотик на него практически не действовал. Не отступал терзающий сердце страх, не унималась дрожь в конечностях, а уж о «расслаблении» даже говорить не приходилось.

«Во влипли, так влипли! – затягиваясь ядовитым дымом, затравленно думал технический директор. – В дело вмешались потусторонние силы! Гибель Телушкина еще можно попробовать объяснить с материалистических позиций (правда, с бо-о-ольшущей натяжкой!), но оторванная голова Рудина… – покосившись на упомянутую голову, по-прежнему лежащую на полу в луже крови, татарин содрогнулся всем телом. – Да-а-а! Это точно ни в какие ворота не лезет!!!»

– Эх, хорошо бы с ними договориться полюбовно! – вспомнив восточные сказки о частом плодотворном сотрудничестве людей с джиннами [11], вслух сказал Равиль. – Я бы ни перед чем не остановился! Жить-то хочется!!!

Произнесенные Гафаровым слова не остались без ответа. В воздухе резко похолодало, запахло тлением. Под потолком заметались уродливые тени. Мертвая голова Лазаря запрыгала по мраморным плитам наподобие резинового мячика. В огромном, сложенном из нетесаных камней камине (барская прихоть Дергачева) вспыхнуло яркое пламя, и прямо из него выскочил здоровенный черный козел со светящимися раскаленными углями глазами.