Илья Деревянко - Кровососы

В одну бочку я засунул мертвого Козина, в другую – пропитанный кровью ковер-улику. Старательно оборудуя гнусное подземелье, добывая кислоту, садист вряд ли рассчитывал разделить в конечном счете участь своих жертв. Однако пришлось... Теперь даже если бывшие коллеги произведут обыск в берлоге Козина и доберутся до заветного погреба, то выяснят лишь то, что он являлся маньяком-убийцей и в настоящий момент, вероятно, находится в бегах... Поднявшись наверх, я плотно захлопнул люк, подобрал стреляные гильзы и наручники с ключом, протер мокрой тряпкой пол, застелил комнату чистым ковром, тряпку отнес обратно на кухню и с чувством выполненного долга покинул дом.

Хотя я не достиг ни одной из поставленных задач, зато избавил общество от очередного дьявольского отродья и спас как минимум несколько человеческих жизней.

Перемахнув через забор, я огляделся. Улочка была по-прежнему пустынна...

Дожидавшийся меня в машине Кудрявцев заметно нервничал.

– Трогай, – отворив переднюю дверцу, я кряхтя уселся на сиденье. – Времени в обрез.

– Есть результаты? – спросил Женька, выезжая на Дмитровское шоссе.

Я вкратце рассказал о встрече с бывшим следователем, о безрезультатном обыске и в заключение упомянул о подвале «а-ля Головкин». До синевы побледнев, Кудрявцев на мгновение выпустил баранку, и мы едва не врезались во встречную машину. Слава Богу, я успел перехватить руль.

– Там могли быть мои дети, – пробормотал Женька. – Он их там...

– Исключено, – отрезал я.

– Почему?

– Удав перед смертью однозначно утверждал – близнецов отвезли в поместье к шефу. Покойный Козин не шеф (того карлика мы видели на кассете), да и козинская хибара не тянет на поместье.

Женька успокоился, повеселел, а вот у меня в душе внезапно зашевелились чудовищные сомнения. «Жмуров, подыхая, выдавил: «Д...м, Д...м», а дом Козина неподалеку от Дмитровского шоссе. Понятие «поместье» весьма относительно. Для бомжа, например, и сарай – хоромы. По поводу же шефа... Возможно, у кровососов многоступенчатая иерархия, и Козин был непосредственным начальником отморозка. Неужели... О господи! Нет! – решительно отмел я панические мысли. – Удав говорил: «загородное поместье», Новодачная в черте Москвы. Загадочное «Д-м» может оказаться чем угодно, например, Домодедовом, в районе которого, между прочим, немало настоящих поместий отечественных нуворишей».

– Не волнуйся, дружище, – вслух обратился я к Кудрявцеву. – Близнецов мы обязательно разыщем. Не повезло сейчас, повезет позже. Вспомни о Коке, о Жоре, о мадам Захаровой... Кто-нибудь из них непременно выведет нас на след. Уверен...

До Савеловского мы добрались приблизительно в половине шестого. Кирилл стоял у здания вокзала под часами и нетерпеливо озирался по сторонам.

– Наконец-то, – воскликнул он, издали завидев меня. – Где вас носит?

– Маленькое незапланированное приключение, – устало вздохнул я. – Ты на чем приехал?

– Вот. – Старостин горделиво указал на замызганный «Москвич». – С виду неказист, в глаза не бросится, зато скорость развивает до 180 километров в час. Его специально так оборудовали. Свои ребята в автосервисе переделали мотор, поменяли коробку передач. Для слежки – лучше не придумаешь. Где же вас все-таки носило? – с любопытством переспросил он.

– Потом объясню, – отмахнулся я. – И не здесь. Давай перебазируемся к Киевскому вокзалу. До встречи у памятника осталось менее полутора часов, а нам следует появиться там заблаговременно... Кстати, ваши люди навестили «целительницу»?

– Пасут [26]. У ведьмы рабочий день еще не закончился, а врываться в офис Влад запретил. Нельзя, мол, шум поднимать. Перестраховщик, – раздраженно дернул щекой Кирилл.

– Твой брат прав, – заступился я за Корнева. – Зачем нашу доблестную милицию лишний раз тревожить? Мы уже достаточно им нервы потрепали ночной перестрелкой в Кунцеве. Машину казенную попортили. Беднягам нужно отдохнуть, успокоиться...

– Верно, командир, – ухмыльнулся Старостин. – Пускай отдыхают. Не дай бог перетрудятся.

– Хватит болтать, – посерьезнел я. – Поехали.

Внезапно у меня за спиной пронзительно, непрерывно завыл автомобильный гудок. Обернувшись, я увидел бесчувственного Кудрявцева, мешком повалившегося на колонку рулевого управления и грудью придавившего кнопку звукового сигнала. Пощупав пульс, я с облегчением убедился, что он жив. Сердце билось хоть тихо, но более-менее ровно.

– Обморок, – авторитетно заявил Кирилл. – Нервное перенапряжение плюс сутки без сна. Пойду принесу нашатырный спирт...

Нашатырь действительно помог. Приглушенно чихнув, Женька открыл глаза.

– Что произошло? – слабым голосом спросил он.

– Обморок, – лаконично пояснил Старостин.

– Елки-палки. Совсем раскис, – смутился Кудрявцев. – Падать в обморок, как малахольная тургеневская барышня. Стыдоба! – Бледное лицо Женьки покрылось красными пятнами.

– Ерунда! Со всяким может случиться, – утешил я друга. – За последнее время на твою долю выпало... Не дай бог никому... Ходить в состоянии?

– Вроде да.

– Тогда пересаживайся в машину Кирилла и постарайся немного поспать. Дальше поедем на «Москвиче». «Девятку» оставим на платной автостоянке.

– Какое спать? – попробовал возмутиться он. – Решается судьба...

– Заткнись, – бесцеремонно перебил я. – Детям нужен отец, а не его труп.

Упоминание о детях подействовало. Кудрявцев послушно перебрался в «Москвич» и спустя несколько минут задремал...

Киевский вокзал напоминал растревоженный муравейник. Взад-вперед сновали обремененные объемистыми узлами люди, большей частью жители Украины и Молдавии, несчастных обрубков великой державы, варварски расчлененной на Беловежском шабаше. Из «самостийных» псевдогосударств в Россию везли продукты, обратно – вещи (в основном одежду), а также заработанные в Москве деньги. Затеряться в этом людском водовороте было проще простого. Без пяти семь к памятнику лысого вождя мирового пролетариата вихляющей походкой потаскухи подошел напомаженный субтильный юноша лет девятнадцати-двадцати с подведенными косметическим карандашом глазами, подкрашенными губами, завитыми волосами и рюкзаком за спиной. «Курьер Кока с «грузом», – сообразил я, подавая условный сигнал стоящему неподалеку Кириллу (Кудрявцева мы оставили в машине). Вскоре к Коке присоединился плотный бородатый мужик с длинными сальными лохмами, собранными на затылке в «конский хвост». Ни того ни другого я на кассете не видел. Незаметно приблизившись и притворившись, будто высматриваю кого-то в толпе, я отчетливо услышал их разговор.

– Где Славик? – жеманно спросил Кока.