Илья Деревянко - Обелиск для фуфлыжника

– Ай-яй-яй! – причитал он. – Сто тысяч долларов! С ума сойти! При нынешнем курсе это будет в рублях...

– Не береди душу, – стонал Елкин. – И так в пору с Останкинской башни вниз бросаться!

– А когда отдавать?

– Через три дня, вернее, уже через два!

– Я бы на твоем месте... – многозначительно начал Стеклышкин, но продолжить не успел. Требовательно зазвонил стоявший рядом с креслом Елкина телефон. Подняв трубку, Сергей Игнатьевич услышал низкий, басовитый голос владельца фирмы «Пьедестал» Платонова.

– Ты собираешься должок возвращать? – без всяких предисловий поинтересовался Станислав Кириллович.

– Извини, Стас, кризис, – привычно начал изворачиваться Елкин.

– Увянь! – бесцеремонно прервал коммерсанта Платонов. – Деньги ты получил аж в июле, в аккурат за месяц до обвала рубля, а срок поставки, между прочим, был две недели!

– Заминочка вышла, – юлил Сергей Игнатьевич, – не успел по ряду объективных причин, а потом началось...

– Твои проблемы, – холодно отвечал Станислав Кириллович. – Меня они не колышут! Короче, так: либо в течение десяти дней завози гранит, либо отдавай обратно деньги из расчета нового курса доллара и цен, либо...

– Либо что? – насторожился Елкин.

– Увидишь! Фуфлыжников никто не любит! – Платонов прервал связь.

Елкин побагровел от бешенства.

– Кто это? – полюбопытствовал Валерий Иванович.

– Еще один урка, в рот им дышло, – злобно перекосился Сергей Игнатьевич (Платонов отмотал пятнадцать лет за хищение социалистической собственности в особо крупных размерах и вышел на свободу как раз к началу девяностых). – Пришла беда, отворяй ворота!

– Эдак тебя обдерут до костей! – посочувствовал Валерий Иванович. Елкин, вспомнив скелеты из сна, глухо зарычал.

– Ты говорил, что на моем месте поступил бы иначе, – вдруг вспомнил он, но как иначе , не успел досказать, Платонов помешал...

– Да, да! – воодушевился господин Стеклышкин. – Необходимо предпринять решительные контрмеры!

– Какие же? – скептически усмехнулся Елкин.

– Есть тут один человечек...

«Человечек» имел рост метр восемьдесят пять сантиметров, весил сто семь килограммов, носил звание подполковника МВД и занимал крупный пост в Региональном управлении по борьбе с организованной преступностью Н-ского округа г. Москвы. Звали его Вениамин Михайлович Касаткин. После телефонного звонка Стеклышкина он не поленился лично приехать на квартиру Елкина. По некоторым соображениям, подполковник предпочел встретиться в неофициальной обстановке. Вениамин Михайлович уселся в кресло, благосклонно принял из рук Валерия Ивановича чашку чая с лимоном и терпеливо, не перебивая, выслушал длинный, путаный, сверхэмоциональный рассказ Сергея Игнатьевича о злодеях-рэкетирах, ни с того ни с сего вымогающих у него, честного строителя светлого капиталистического будущего, сто тысяч долларов. Сохраняя невозмутимое выражение лица, Касаткин мысленно корчился от смеха: «Ни с того ни с сего! Ха! Знаем мы вас, голубков сивокрылых, коммерсантов отечественных! Яйца даю на отсечение, ты, мил друг, не вернул долг, а бандиты включили счетчик. Ну заливай, заливай. Меня прикалывают твои байки».

– Слова, одни слова! – вслух произнес он, когда Елкин, выдохшись, замолчал. – Их к делу не подошьешь! Нужны факты!

– А сломанные ребра? – горячо возразил Сергей Игнатьевич. – Я чуть не умер вчера!

– Ребра! – фыркнул руоповец. – Доказательств-то нетути! Иволгин, насколько я понял, не осмелится дать свидетельские показания по поводу группового избиения (Елкин умолчал о том, что драка была честной), а также по поводу вымогания у вас указанной суммы. А уж бандиты, уверен, заранее запаслись стопроцентными алиби. Прокуратура не выдаст ордера на арест.

– Как же быть?! – понурился разочарованный Сергей Игнатьевич. – Хоть в петлю лезь!

– Зачем же в петлю? – отечески улыбнулся подполковник. – Будем брать с поличным в момент передачи денег! Когда они собираются с вами встретиться? Послезавтра? – Руоповец что-то пометил в карманном календарике. – Возьмем красавцев как дважды два! Только не выезжайте туда, куда они укажут. Ссылаясь на плохое самочувствие, пригласите к себе в офис. Там мы ребятишкам ласты и завернем! Операция «Приманка»!

– А дальше? – спросил коммерсант.

– Что дальше? – сделал удивленное лицо подполковник.

– Остальные члены банды и... и... другие возможные вымогатели!

В глазах Вениамина Михайловича на долю секунды вспыхнул такой дьявольски-алчный желтый огонь, что, заметь его господин Елкин, он бы крепко призадумался, стоит ли вообще связываться с Касаткиным. Однако Сергей Игнатьевич в данный момент угрюмо смотрел в пол, а потому ничего не увидел.

– Дальше-то как? – тоскливо повторил он.

– Не беспокойтесь! – вкрадчиво сказал руоповец. – Думаю, мы сумеем договориться...

Первым, как ни странно, заподозрил подвох не недоверяющий ни единому слову Елкина Снегирев, а сам Антон.

– Чувствую неладное, – переговорив по телефону с Сергеем Игнатьевичем, задумчиво молвил он, закуривая сигарету. – Не понравился мне Сереженькин голосок!

– Чем конкретно? – поинтересовался Снежок, лениво прихлебывающий из темного пузатого бокала охлажденный «Тархун» (импортных прохладительных напитков Игорь не признавал, именуя их «химией» и «отравой»).

– Затрудняюсь сказать определенно, – пожал плечами Соболев. – Странный у него какой-то тон. Заискивающий и самоуверенный одновременно, настаивает на встрече непременно у себя в офисе, завтра в одиннадцать тридцать. Место встречи объясняет болезненным состоянием поврежденного тобою организма. Куда-либо выезжать наотрез отказыва-ется.

– Наверное, добавки опасается, – шутливо предположил Снежок. – Вот и боится высунуться из норы!

– Добавку он может получить где угодно, – возразил Антон. – И не в испуге Елкина тут дело. Видишь ли, дружище, за последние двадцать лет у меня развился нюх на различного рода «сюрпризы». И сейчас я чую запах «сюрприза». Пренеприятнейшего «сюрприза»!

– Подозреваешь ментовскую засаду? – посерьезнел Снегирев.

– Именно! – подтвердил Соболев.

– Но ее можно устроить в любой точке города!

– Можно-то можно, но очень сложно. Тьфу, блин, стихами заговорил! – Антон нервно скомкал окурок в пепельнице. – Зачем мусорам напрягаться, когда рыбка сама заплывет в сеть!

– Неужели Елкин решится на такую подляну, – недоумевающе пробормотал Игорь. – Он ведь не глупый мужик. Должен понимать, кранты ему тогда!

– Жадность ослепляет! – философски заметил Соболев. – Давай-ка устроим Сергунчику небольшую проверочку! Подстрахуемся! Если я ошибаюсь в своих подозрениях, то слава Богу! Если же нет – мы избежим крайне вредной для здоровья процедуры общения с отмороженными руоповцами или собровцами. Не знаю, кого он там подписал под это грязное дело. Помнишь нового парня, погоняла Каштан?