Александр Тамоников - Африканский ритуал

Майор же вновь обратился к Кегбе:

— А где твоя семья, вождь?

— Где ж ей быть, здесь, со всеми.

— Скажи, чтобы она отошла от остальных.

— Ей приготовлена особо жестокая казнь?

— Делай, что говорю, скотина!

— Тебе надо, ты и делай, прихвостень предателя Кубиде. Наступит время, он и тебя с капитаном вздернет на виселице. Сильному хищнику шакалы нужны, когда он идет к цели. Потом сильный хищник рвет их. А оставшиеся в живых пожирают раненых и друг друга.

— Заткнись, дикарь! — взревел Канзите.

Капитан Санкул продолжал усмехаться, глядя на эту сцену.

Глупый старик, ведь знает, кто перед ним, и все равно злит. А злить майора Канзите опасней, чем брать в руки черную мамбу, самую ядовитую змею в Африке.

Жителей деревни уже согнали к околице.

— Семью вождя выведите вперед! — приказал майор.

Из общей группы отделилась пожилая женщина, видимо, жена вождя, средних лет мужчина с женщиной, за юбку которой держались трое детей, один был на руках, рядом два взрослых подростка, еще одна девушка.

— И это все? У вас обычно большие семьи.

— У нас девять детей, и только двое, сын и дочь, живут с нами, остальные разъехались. Семья сына здесь. Господин майор, мы не сделали никому ничего плохого, мы не воюем ни с кем, прошу, отпустите нас! — взмолилась женщина.

Канзите умел перевоплощаться. Только что перед племенем стоял разъяренный зверь, сейчас же это был вполне дружелюбный человек:

— Конечно… Как тебя зовут, женщина?

— Дубаку.

— Конечно, Дубаку, мы отпустим вас. И первым твоего мужа, вождя, затем всю вашу семью, а затем мирных жителей племени руала.

— Я не верю тебе!

— Напрасно. Сама увидишь.

— Пусть к нам подойдет мой муж.

— Муж? Придется немного подождать. Недолго, обещаю. Для начала объясню, почему мы здесь. Ответ прост. Вы, племя руала, посягнули на собственность генерала Кубиде, достойного и влиятельного человека. Вы решили, что можете добывать золото там, где вам захочется.

— Золото и алмазы принадлежат всем, — перебил майора вождь.

— Нет, Кегба, они принадлежат избранным, к ним вы, дикари, отношения не имеете. А раз твои люди посмели покуситься на чужое, то тебя и племя ждет наказание.

— И как же ты накажешь все племя? Или, может, убьешь всех? Но тогда и тебе не жить, ни тебе, ни твоим солдатам. У нас много союзных племен, они отомстят.

— Ты спросил, как накажу? Объяснять нет смысла. Покажу. — Майор повернулся к толпе и крикнул: — Стоять смирно, не дергаться, предупреждаю, кто попытается сбежать, будет убит. Стоять и смотреть!

— Мбогу! — подозвал он капрала. — Треногу сюда.

Капрал отдал команду, и двое солдат притащили трубы с цепью и крюком, из которых соорудили высокую, метра под два, треногу.

Все с непониманием смотрели. Двое солдат подвели огромных собак бойцовой породы в намордниках.

— На треногу вождя! — кивнул майор капралу.

Не успел Кегба сообразить, что к чему, как его схватили, ввели внутрь треноги, сбили ударом с ног, на ступни прицепили оковы и подняли цепью вверх. Вождь висел головой вниз, собаки начали рваться с поводков, пуская слюну. Толпа зароптала, но капитан Санкул дважды выстрелил вверх из пистолета:

— Вам же сказали, скоты, стоять — смотреть!

К мужу бросилась Дубаку. Ее сбили с ног, бросили к сыну, подхватившему мать. Женщины заплакали.

Канзите поднесли кнут. Не простой, которым погоняют мулов, коней или домашних животных, а специальный, из толстой проволоки, к концам которой прикреплены выступающие крупные крючки.

— Ты спрашивал, вождь, как я накажу тебя? — нагнувшись к Кегбе, оскалился майор. — Показываю! Смотреть всем сюда! — крикнул он толпе и, размахнувшись, ударил кнутом висевшего вождя. Ударил так, что крюки вырвали из тела куски мяса.

Дубаку и ее дочь, а с ними и все женщины селения громко закричали. Вождь, стиснув зубы, не проронил ни звука.

Майор ударил еще, еще и еще. Он вошел в раж и бил беспомощное тело с каким-то диким остервенением. С вождя стекала кровь, отлетали куски мяса, псы бесились на поводках.

Жене вождя удалось вырваться, и она бросилась к мужу.

Санкул, безразлично наблюдавший за картиной казни, достал из кобуры пистолет и хладнокровно выстрелил в женщину. Вопли стали сильнее. А он, повернувшись к майору, сказал:

— Пора заканчивать с вождем, Салиф!

— Да, а то, гляжу, солдатам уже невтерпеж.

Канзите подал сигнал, и солдаты спустили собак. Обезумевшие от запаха крови, они ринулись к висевшему телу, вонзились в голову. Каратели отпустили цепи. Тело вождя упало, собаки рвали его на клочья, заглатывая большие куски.

— Солдаты! Дикари ваши! — подняв руку, выкрикнул Санкул.

И тут же загремели выстрелы американских винтовок. Каратели стреляли выборочно, целясь только в мужчин, немощных женщин, стариков и слишком малых детей.

Раденко и Джамар снимали бойню, скрипя зубами.

Режиссер побледнел. Рогуен, осознав, что его трусливость привела к гибели целого племени, уткнулся в землю и рыдал.

Каратели между тем, расстреляв ненужных им людей, бросились на молодых женщин и подростков. Санкул крикнул одному из них:

— Аби, притащи ко мне дочь вождя и жену сына Кегба майору.

— Да, господин капитан!

Женщину и девушку притащили за волосы.

Санкул схватил молодую красавицу, ударил в живот, а когда она упала, оттащил ее к бронетранспортеру и начал срывать с нее одежду. Зола сопротивлялась и получила сильный удар по ребрам. Боль пронзила тело. Капитан, сбросив камуфляж, навалился на нее. Девушка открыла рот, чтобы закричать, но не смогла, кулаком Санкул разбил ей челюсть. Тем временем майор насиловал жену сына вождя прямо у треноги, от которой оттащили собак. Остальных женщин и детей солдаты загнали в хижины. Повсюду крики, вопли, стоны. Повсюду кровь. Весь карательный взвод принимал участие в этой дикой оргии.

Рогуен, оторвавшись от земли, схватил жердь, валявшуюся недалеко, дернулся к деревне.

— Куда? — схватил его за ногу Джамар и опрокинул на землю. — Куда?

— Там мои соплеменники!

— Раньше надо было думать. Им уже не поможешь. Только погибнешь напрасно.

— Пусть напрасно, но вместе со всеми. Я виноват перед племенем, я должен искупить вину.

— Ты искупишь ее, если мы, засняв кровавую расправу, сумеем уйти отсюда. А сейчас не дергайся. Было бы у меня оружие, я бы первым расстрелял этих ублюдков, ну а без него чего попусту говорить. Снимаем! А ты, Амос, будь рядом.

— Может, к машине отойти?

— Не хватало еще, чтобы ты и машину вместе с собой забрал. Лежи рядом, это приказ.

А в деревне лилась кровь. Изнасилованным женщинам, девушкам, девочкам и мальчикам отрубали головы и выбрасывали из хижин. Удовлетворив свою плоть и зарезав дочь вождя, капитан Санкул снимал на телефон, как режет голову своей жертве майор Канзите. Он что-то говорил майору, наверняка просил принять позу, более подходящую для съемки.