Илья Деревянко - Развод лохов

– Как бы не сдох! – шепнул приятелю Гоша.

– Не волнуйся, говно не тонет, – еле слышно ответил Леша и предложил: – Давай в картишки перекинемся?

Мерно тикал старенький будильник, «быки» увлеченно сражались в «дурака», а измученного господина Совкова преследовали галлюцинации. К дивану на инвалидной коляске подкатывал Бобков и совал ему под нос тарелку с двумя зажаренными и политыми кетчупом членами.

– Кушай, Женя, кушай! – ласково предлагал он. – Здесь и твой, и мой! Приятного аппетита!

– Отдай Светке, – вяло отмахивался Евгений Игоревич, – из-за нее, стервы, сыр-бор разгорелся!

– Нет, дружище, не из-за нее! – возражал Бобков. – А из-за твоей пьяной инициативы! Надрался до поросячьего визга, вообразил себя сицилианским доном [6], решил крутость проявить. Вот и кушай на здоровье! Хавай, пидор! Не ломайся!

По лицу Евгения Игоревича текли слезы. Зловредная галлюцинация ехидно смеялась...

– ...Дама... Король... А туза?! Ха, напугал! Бью козырем, – словно сквозь вату доносились до Совкова грубые голоса бандитов...

Сразу после наезда на офис Совкова Игнат с Рыжим отправились к Бобкову, дожидавшемуся их в своей московской квартире под присмотром двух молодых «быков» Паши и Саши, великодушно предоставленных Игнатьевым якобы для обеспечения безопасности бизнесмена, на самом деле – в качестве конвоиров.

– Все путем, – сообщил изнывающему от нетерпения коммерсанту бандитский бригадир. – Правда, сожрал он только яйца, а член и язык не успел. Потерял сознание от боли.

Вячеслав Олегович блаженно зажмурился, живо представив сию омерзительную картину и упиваясь ею. Прав был Игнатьев, считавший, что, дай Бобкову возможность развернуться, из него получился бы второй Влад Цепеш, а может, и похуже.

– Посиди пока здесь под охраной моих ребят, – распорядился бандит, – на всякий случай... мало ли чего?! – У дома с раннего утра трое пацанов ошиваются. На вид лет семнадцать-восемнадцать. Головы бритые, носы сплющенные, возможно, боксеры, – неожиданно сказал Паша, двадцатитрехлетний квадратный парень, смахивающий на питекантропа, но вместе с тем не лишенный некоторых зачатков интеллекта, уже замеченных Игнатом и суливших Паше в ближайшем будущем повышение в бандитской иерархии. – Похоже, «пасут» [7] его, – Паша кивнул в сторону коммерсанта.

– Что-о-о?! – опешил бригадир. – Ты уверен?

– Да. Они никуда не отлучаются. Время от времени внимательно разглядывают какую-то фотографию и зырят то на наши окна, то на подъезд...

Бобков чуть не грохнулся в обморок, а Игнат несказанно удивился.

«Совковские головорезы меня подстерегают», – панически подумал бизнесмен.

«Что за хреновина? – недоумевал бандит. – Кто такие? Откуда взялись? Неужто барыга еще где-нибудь накосорезил?! В любом случае нужно разобраться!»

– Трое, говоришь? – вслух спросил он.

– Ага, – подтвердил Пашка.

– Вдвоем с Сашкой справитесь?!

– Запросто.

– Хорошо. Возьмите щенков без шума, отвезите в наш спортзал, позвоните оттуда и дожидайтесь моего приезда! Все ясно? Тогда за работу!

Боевики молча покинули квартиру.

– Вот видишь? – нравоучительно сказал Игнат пепельно-серому от страха бизнесмену. – Ну как бы ты без нас жил?!.

Пацаны, ошивавшиеся у подъезда, были теми самыми воспитанниками боксерской секции, завербованными через посредство Валентины мстительной Светланой с целью измордовать господина Бобкова. Его она наметила первой жертвой, а с Совковым намеревалась заняться позже. Ребят звали Витя, Гена и Степа. Все трое являлись законченными отморозками, а такого понятия, как «щепетильность», вообще не ведали. Предложение Буяльской – двести долларов каждому за разбитое вдребезги рыло тщедушного мужичонки – привело их в неистовый восторг. В придачу «благодетельница» обещала, в случае успешного выполнения задания, предоставить в скором времени еще один аналогичный заказ. Лафа, да и только! Юные отморозки явились к дому Бобкова ни свет ни заря и, опасаясь ненароком упустить «клиента», не отходили от подъезда ни на шаг. Время шло, но коммерсант не появлялся. Пацаны начали заметно нервничать.

– Давайте позвоним в квартиру да отмудохаем прям там, – предложил наконец наиболее нетерпеливый Степа. – Заколебался я тут торчать!

– А откроет? – усомнился Гена, имевший на одну извилину больше.

– Куда, блин, денется?! – поддержал Степу Витя, в голове которого царил абсолютный вакуум. – Идем! Не хрена телиться!!!

Отморозки зашли в подъезд и нос к носу столкнулись с «быками» Игната.

– Привет, хлопчики, – вежливо поздоровался Паша, отвесив Вите мощный удар локтем в челюсть. Тот рухнул как подкошенный.

– У-у-у!!! – кровожадно зарычал Саша, усердно работая огромными кулачищами. Спустя полминуты Витя, Гена и Степа валялись в глубоком нокауте: по части рукопашного боя Паша с Сашей были гораздо опытнее молоденьких боксерчиков. К тому же немаловажную роль сыграли внезапность нападения и значительное превосходство в весе («быки» Игната тянули приблизительно на сто двадцать килограмм каждый, раза в полтора больше любого из своих нынешних противников).

Подогнав к подъезду джип, бандиты запихнули в него бесчувственные тела и в соответствии с приказом бригадира поехали по направлению к спортзалу, расположенному в подвале одного из домов сталинской эпохи неподалеку от метро «Новослободская». Прибыв на место, они отволокли пленников в спортзал. Затем Паша вышел на улицу и из ближайшего телефона-автомата передал на пейджер Игната информацию: «Груз доставлен. Приезжай».

Осознав, в чьи руки они попали, малолетки здорово перепугались и раскололись мгновенно, без пыток и мордобоя. Заслушав их сбивчивый, косноязычный рассказ, Игнат облегченно расхохотался.

– Адрес бабы? – успокоившись, потребовал он.

– Какая-какая, говоришь, улица? Ба, да ведь это совсем... Прокатитесь с нами, мальчики, и не бздите. Будете вести себя паиньками, ничего страшного с вами не случится...

Светлана, с нетерпением поджидавшая посланных по душу Бобкова «карателей», услышав длинный звонок, вскочила с дивана, оттолкнула Валентину, даже не удосужившись заглянуть в телескопический глазок, широко распахнула дверь и застыла в шоке. Разукрашенные синяками и кровоподтеками, молодые боксерчики выглядели как побитые шавки, а рядом с ними стояли два громадных детины (Паша с Сашей) и элегантно одетый мужчина на вид лет сорока с холодными, жесткими глазами.

– Чего вытаращилась, дура? – спросил Игнат. – Али не рада дорогим гостям?! Да не ссы, – заметив отпечатавшийся на лице куртизанки животный ужас, усмехнулся он. – Мы просто хотим поговорить...