Андрей Дышев - Чего не хочет женщина (Сборник)

– Ой, молчи, дева! – замахал руками сторож и быстро скрылся за деревьями.

Убедившись, что сторожа уже не видно, Ольга со всех ног кинулась к своему участку. Заржавевший замок на калитке никак не хотел открываться, ключ не проворачивался, и Ольга, оставив бесплодные попытки, полезла через рабицу. Концы проволоки порвали ей куртку и в кровь разодрали руку, но Ольга, не замечая этого, подбежала к терраске и принялась колотить в стекло.

– Глеб! Глеб, это я! Собирайся быстрее!

Дверь приоткрылась, из-за нее высунулось подпухшее, поросшее клочковатой щетиной лицо Глеба.

– Что случилось, Олюшка?

– Сюда идет милиция! – Она распахнула дверь и влетела в терраску. – Надевай сапоги, телогрейку! Быстрее, Глеб, быстрее! Я ж тебя предупреждала, чтобы ты сидел как мышь!

– Да я и сидел как мышь, – начал было оправдываться Глеб и, опустившись на скамейку, принялся натягивать сапоги.

Ольга схватила его за руку и подтолкнула к двери. Телогрейку Глеб надевал уже на ходу.

– Беги в лес, – сказала она ему, выпроваживая с участка. – Там есть овраг. Сядь там и замри, пока я не приду. Понял?

– Понял, понял…

Покусывая губы, Ольга смотрела Глебу вслед, как он тяжело бежит по раскисшей пашне, и его сапоги чавкают, и к ним пристают комки глины и слипшиеся пучки соломы.

Едва она вернулась в дом, как к калитке подкатил забрызганный грязью милицейский «УАЗ». Хлопнули дверцы. По ту сторону рабицы, поправляя на плечах автоматные ремни, встали два рослых милиционера.

– Вы хозяйка? – спросил один из них. – Что у вас тут стряслось?

Ольга уже хотела извиниться за ложную тревогу, как из машины, кряхтя и что-то бормоча, выбрался сторож.

– Все-таки пошла сама! – рассерчал он, увидев Ольгу. – Эх, голова бедовая! А что, если б он тебя ножом пырнул? Или, не приведи господь, топором?

Милиционеры открыли замок и вошли во двор.

– Не было здесь никого, – сказала Ольга, стараясь побыстрее загасить этот ненужный и опасный переполох, поднятый слишком добросовестным сторожем.

– Нету, потому что он уже удрал! – кому-то погрозил кулаком сторож. – Я что ж, слепой, по-вашему? Вот в этом окне он стоял. Здоровый такой, упитанный…

Милиционеры, позвякивая ременными карабинами, вальяжно прошлись по двору, лениво поглядывая по сторонам.

– Окна целы? – спросил один. – Двери не выломаны?

– Все цело, – ответила Ольга, мысленно молясь, чтобы Глеб успел добежать до оврага и спрятался там получше. Вдруг милиционеры надумают лес прочесывать?

– Пойдем посмотрим, – сказал другой таким тоном, словно предлагал товарищу посмотреть скучный фильм.

Не церемонясь, они поднялись по ступенькам в терраску, оставляя на камышовой циновке следы сапог, оттуда зашли в прихожую.

– А здесь тепло, – сказал милиционер, который шел первым, и оглянулся на Ольгу, следовавшую за ними. – Замечаете?

– Вроде не очень-то и тепло, – пожала плечами Ольга.

– Точно, прогрето! – подтвердил сторож. – Я своим отмороженным носом тепло сразу чую. Грелся он тут, ворюга!

Милиционеры прошли в комнату, пощупали печь.

– Печь холодная, – констатировали они.

Сторож юркнул под рукой Ольги, опередил ее и подбежал к стоящему в углу столу.

– А гляньте-ка! – радостно сообщил он, поглаживая ладонью никелированный бочок электрочайника. – Теплый! И плитка теплая! Он тут, злыдень, чаи гонял!

Милиционеры посмотрели на Ольгу, ожидая от нее какой-нибудь реакции. Ольга колебалась. Первым ее желанием было сказать, что это она только что включила чайник в розетку, но тотчас испугалась, что этот обман милиционеры быстро и легко развеют каким-нибудь противоречащим фактом.

– Значит, кто-то здесь был, – признала она.

– Вот, дева! – удовлетворенно произнес сторож и вскинул кривой и отполированный указательный палец. – А ты спорила со мной. У меня глаз – алмаз! Я воришек за версту чую.

– Посмотрите, все ли вещи на месте. – предложил милиционер.

– Все, – подавленно ответила Ольга. – Я уже проверяла.

– И замки целы?

– Целы.

– А вот это странно…

Милиционеры сели в кресла. Они не торопились уходить. Ольга нашла на втором этаже бутылку крымского портвейна. Милиционеры налили себе и сторожу, выпили.

– Это хорошо, что у вас ничего не унесли, – сказали они и снова выпили.

Когда в бутылке ничего не осталось, они ушли. Насилу Ольга выпроводила сторожа. Тот, тугой от переполнившей его гордости, заверял Ольгу, что теперь будет постоянно держать ее дом в поле своего зрения и обходить ее участок едва ли не каждый час.

Оставшись одна, Ольга взялась было отмывать от грязи полы, но очень скоро закинула в угол тряпку и, едва не опрокинув ведро с водой, выбежала на терраску. Накинула куртку, повязала голову старым, изъеденным молью платком и побежала через поле в лес. Когда спустилась на дно оврага, ей показалось, что она нырнула в цистерну со смолой. Густой, плотный мрак окружал ее со всех сторон. Шумел ветер в верхушках берез. Сыпался сверху мелкий колючий дождик.

Ольга несколько раз тихо позвала Глеба. Он выплыл из темноты тихо и неожиданно, крепко схватил ее за плечи и кольнул ее лицо щетиной.

– Ну? Ушли? – зашептал он.

Его борода пахла чем-то кислым, и Ольга отвернула лицо.

– Ушли. Но тебе туда возвращаться нельзя. Сторож теперь будет следить за домом, как за блудной женой.

– Что ж делать? Куда мне теперь?

Ольга молчала. Это была ее проблема. Только ее и ничья больше.

– Может, в чужую дачу забраться? – предложил Глеб. – Хозяева вряд ли до субботы приедут. А там будет видно.

– Не хватало, чтобы тебе еще ограбление со взломом приписали! – зло ответила Ольга.

– А куда ж тогда? В Москву возвращаться как-то неохота…

Ольга вспомнила, что где-то на чердаке ее дома уже много лет пылятся палатка, спальник и прочее туристское снаряжение, с которым она в школьные годы ходила с одноклассниками в походы.

– Вот что, – сказала она. – Поживешь пока здесь, в палатке. А потом что-нибудь придумаем.

– В палатке? – безрадостно переспросил Глеб, немного помолчал и добавил: – Не думал, что я уже до такого докатился.

Ольга вернулась домой, забралась на чердак и снесла вниз несколько тяжелых, затхло пахнущих мешков. Вывалила их содержимое на пол. Ткань палатки хоть и покрылась во многих местах плесенью, но была цела, без дырок. Ватный спальник вообще был как новый, даже хлопчатый вкладыш в нем сохранился. Здесь же и пенопленовый коврик, на котором можно спать хоть на льду, и вполне исправный примус «Шмель», и пластиковая канистра с бензином, и несколько алюминиевых тарелок и ложек.

«Ничего, – подумала Ольга, упаковывая снаряжение. – Перекантуется недельку, а там, дай бог, найдем какой-нибудь выход».