Андрей Дышев - Ненужное зачеркнуть

По территории оздоровительного центра мы пробирались пешком, оставив машину на парковке у главного входа. Промытый дождем парк был напоен запахами цветов и листьев, повсюду прогуливались парочки, все лавки были заняты. Я позавидовал людям, которые отдыхали здесь и не загружали свои головы всякими глупыми проблемами. Мы уже слышали усиленный динамиками голос, музыку, аплодисменты и шли на эти звуки, как по стрелке компаса.

– Будем заходить внутрь? – спросила Ирина.

Я кивнул. Любопытство пронизало меня. Никогда прежде я не видел копирующего меня человека. Это было безумно интересно – как бы глянуть на себя со стороны, найти ответ на вечный, мучающий каждого человека вопрос: кто я есть?

– Не упустить бы его, когда все закончится, – высказала опасение Ирина.

– Будем стоять у двери и выйдем из театра первыми.

– Знаешь, я почему-то волнуюсь…

Мы уже видели белый бастион театра, по верхней кромке которого тянулась деревянная решетка, и край экрана. Метались лучи софитов, засвечивая прозрачные струйки сигаретного дыма. Под звуки лирической музыки актер читал прощальный монолог, и до нас доносились слова:

– …все тайное становится явным, справедливость торжествует, а оправдывающий нечестивого и обвиняющий праведного – оба мерзость пред господом…

Раздались аплодисменты, музыка зазвучала громче. Я направился к той двери, которая находилась ближе всего к сцене. Ирина взяла меня под руку, хотя так идти было неудобно и не к месту… И вдруг мы оба вздрогнули от оглушительной стрельбы и будто наткнулись на невидимое препятствие. Я только успел подумать, что организаторы серьезно потрудились, чтобы превратить выступление в настоящее шоу, как с треском распахнулись все двери и наружу с воплями и криками хлынули зрители. Оцепенев, мы с Ириной смотрели на толпу, несущуюся на нас, как туристы в Таиланде смотрели на приближающееся цунами. Зрелище было завораживающее, и мозг не сразу оценил степень опасности… Нас едва не сбили с ног, и я обхватил Ирину руками, подставляя толпе спину.

– Дорогу!! Дорогу!! – орал потный дядька в клетчатой рубахе, раскидывая людей налево-направо. Он налетел на нас, словно железнодорожный состав, но мы устояли. Полная женщина с обгоревшими до малинового цвета плечами, вцепившись руками себе в волосы, звала Диму. Кто-то крикнул мне прямо в ухо, чтобы я не стоял тут как столб. Молоденький милиционер без фуражки зачем-то расставил руки в стороны и, кидая по сторонам испуганные взгляды, хрипло кричал:

– Без паники! Спокойно, граждане! Спокойно!

Я пытался найти в толпе более-менее осмысленный взгляд и спрашивал всякого, кто пробегал мимо:

– Что случилось? Что там произошло?

– Стреляют! – на ходу ответила девушка в тугих шортах, глаза которой сияли восторгом.

Парень с голой грудью, на которой раскачивалась тяжелая цепочка с крестом, отхлебывая из бутылки пиво, выдал больше информации:

– Да там кто-то по сцене из автомата шарахнул!

– Из какого автомата, лопух! – встрял его приятель, ушастый, бритый наголо подросток. – Это скорострельная винтовка была!

Они искали своего третьего товарища и сразу забыли обо мне. Я как мог протискивался к дверям театра.

– Вы с ума сошли!! – брызгая слюной, крикнул перепуганный насмерть сухощавый мужчина в круглых очках. – Бегите!! Бегите отсюда!!

Я ухватился за ручку двери и под натиском людей чуть не оторвал ее. Ирина поддалась атмосфере паники, и ее глаза молили меня не испытывать судьбу и уйти отсюда. Я сам не знал, что хотел увидеть в зрительном зале, и когда наконец заглянул туда, то в глаза бросилась опрокинутая стойка микрофона на сцене да несколько сломанных спинок кресел. Зал был пуст, из него выходили последние зрители, то ли индифферентные, то ли смелые, и два милиционера в серых камуфляжных куртках с криками и матом подгоняли их. Нас вытолкнул бритоголовый детина с резиновой дубинкой на поясе, и двери захлопнулись перед нашими лицами.

– Расходимся!! Расходимся!! – кричал молоденький милиционер и хлопал в ладоши.

Поток людей вынес нас из парка к воротам оздоровительного центра. По ту сторону ограды уже собралась толпа зевак. На нас смотрели то ли как на героев, то ли как на воскресших мертвецов. Милиционеры, стоящие в воротах, подгоняли людей, чтобы выходили быстрее. Вернуться обратно было невозможно. Мы с Ириной переглядывались; в моих глазах были вопросы, но она знала и видела не больше, чем я. Очевидцы происшествия и зеваки смешивались, как два ручья, и через ворота выходили последние зрители. Мы теряли возможность получить хоть какую-нибудь информацию, заточая себя в темницу неведения и безответных вопросов. К воротам одна за другой подъезжали милицейские машины, что вносило еще больший хаос и смешение… Я вдруг увидел, как в вишневые «Жигули» торопливо садится тот самый сухощавый мужчина в очках, который кричал нам, чтобы мы бежали прочь. Я оторвался от Ирины и кинулся к нему, потому что он уже начал заводить мотор.

– Подождите! – крикнул я ему, хлопая ладонью по ветровому стеклу. – Очень вас прошу, расскажите, что там произошло?

Мужчина был взволнован, он испуганно смотрел по сторонам, ему хотелось быстрее уехать отсюда.

– А вы кто?

– Журналист!

Он завел мотор и заблокировал замок двери.

– Только не называйте моей фамилии! – предупредил он.

– Я ее и не спрашиваю!

Мужчина выжал сцепление и двинул рычаг скоростей. Машина дрожала и урчала на холостых оборотах.

– В общем, выступление уже близилось к концу… И тут как грохнет автоматная очередь! Я подумал, что это теракт и нас сейчас захватят в заложники, как в Москве, на «Норд-Осте»…

Он не смотрел на меня. Глаза его бегали, цепляясь ко всякому движущемуся рядом с машиной объекту. Он боялся террориста, который мог оказаться рядом. Которым мог быть я…

– Куда он стрелял? – крикнул я, чувствуя, что интервью вот-вот оборвется и «жигуль» рванет с места.

– В сцену, куда ж еще…

– По артисту?

– Ну да, по этому сыщику…

– Попал?

– Что вы говорите?

– Попал в сыщика или нет?

– Кажется, нет… А может, и ранил… Тот сразу на пол сел, а потом за кулисы отполз… Я не смотрел. Паника началась… Все, мне надо ехать!

Он отпустил сцепление. Я едва успел отдернуть руки от окошка. С пронзительным воем, расплескивая во все стороны синие вспышки, к воротам оздоровительного центра подъехала машина «Скорой помощи». Милиционер, стоящий на воротах, преградил ей дорогу. Из «Скорой» выбежал человек в белом халате, начались нервные объяснения, крики, в раскаленной обстановке эмоции воспламенялись, словно петарды в костре. Я почувствовал, как Ирина потянула меня в сторону.

– Пойдем к машине, Кирилл! Пожалуйста! – взмолилась она, напуганная и удрученная тем, что ее каприз мог стоить нам слишком дорого.