Анна Оранская - Скажи смерти «Да»

Да, непростые люди обитают в городе Тюмени. Я ведь не дура, понимаю, кто скормил Ларисе Польских факты, — и понимаю, что, если я буду и дальше артачиться с Ленчиком, тот же самый человек может сообщить журналистке и мое имя, и имя Корейца заодно. И та напишет с удовольствием — в газете ей почет и слава за такой сенсационный материал, а заказчики и деньжат подкинут, тысчонку там баксов, а то и на пару тысчонок расщедрятся. Я ее понимаю, конечно, это все объяснимо — но с удовольствием повесила бы ее на доску почета, вниз головой разумеется, и набила бы рот газетой, как мои родители набивали старые ботинки, убирая на зиму на антресоли.

Знакомое почему-то имя, Лариса Польских. И тут этакое прозрение на меня нисходит, и я вспоминаю, что это та самая девица, которая давным-давно написала про тебя, что ты причастен к убийству одного деятеля шоу-бизнеса, что сам ты отпетый бандит, что еще несколько раз тебя в убийствах подозревали, только доказать не удавалось. Это как раз в самом начале нашей совместной жизни было и произвело на моих родителей такое впечатление, что мама потребовала в буквальном смысле, чтобы ушла от бандита и убийцы. Она потом еще что-то писала — мне Кореец показывал статью, вышедшую после твоей смерти, и говорил, что и после моего убийства была статья в газете, наверняка тоже ее. Но те статьи не важны, важны первая и последняя. Да, хреновую роль играет в моей жизни Лариса Польских, одни неприятности мне от нее, и серьезные притом. Я понимаю, что у нее работа такая, и бабки ей за это платят, и явно не газетные зарплату и гонорар, и что это бизнес для нее, но этот бизнес угрожает даже не бизнесу моему, а моей жизни. Что ж, мне до нее сейчас все равно не дотянуться, мне бы с этими как-то решить — но я тебя не забуду, Лариса. Можешь мне поверить, моя милая, — я тебя никогда не забуду.

Многовато козырей Ленчик припас для последнего раунда: и Виктор, и имя мое настоящее, и угроза родителям, и статейка. Может, отдать ему эти деньги? В конце концов, Кронин убит, фильм снят, и мне останется дай бог, даже без того, что в Швейцарии. Но дело в принципе, в одном принципе — к тому же прекрасно понимаю, что отдай я эти деньги, ему меня проще убить, чем оставить в живых. Не только для того, чтобы деньги отданные зажать или солидную их часть, хотя для него это самое важное, но и для того, чтобы со мной рассчитаться, отплатить за дерзкие речи и неуважение и свой авторитет беспредельщина поднять. Но беспредельщиком он может считаться только по местным меркам, и то хреновым, а в Москве бы его давно завалили.

Ну деньги он с меня возьмет, а потом и остаток попробует вытрясти — ему, как негру, только палец стоит дать, и он всю руку отгрызет. Он же шакал натуральный — как только увидит страх, начнет откусывать кусок за куском. Будь он настоящий вор — или настоящий авторитет, каким ты был, например, или истинный беспредельщик Кореец — я бы с ним так не разговаривала, он бы меня давно сломал морально, запугал и уничтожил. Но я же воспитанница твоей школы и Корейцевой, хотя напрямую никто из вас не воспитывал меня, но я была рядом — “разговоры разговаривать” умею.

Ну а если по делу — то все удары его сегодня крайне неприятные, и показывают они мне только одно. А именно то, что, выражаясь боксерским языком — недаром летала с великим любителем бокса мистером Каном в Лас-Вегас на бои, — хотя первые два раунда были за мной и ловушки, ждавшей меня в Нью-Йорке, я избежала, сейчас по очкам ведет он, и если бой будет так продолжаться и дальше, то он его выиграет. Если только я не пошлю его в нокаут, что я и собираюсь сделать через знакомых Ханли. И хотя мне нужны только Ленчик, тюменец и Виктор, меня не смущает, что, возможно, на мне будет семь трупов, а вместе с Виктором восемь. В случае их победы трупов этих будет куда больше. И потому лучше уж я их, чем они меня.

А пока пусть думает, что ничего не дает ему эта статья. Он хоть и дурак, должен понимать, что у нас с ним, так сказать, нулевой вариант — как в свое время у России с Америкой. И русские, и американцы могли в любую секунду нажать на ядерную кнопку, только на хрена — какой, к примеру, американцам смысл радоваться тому, что их ракеты упадут на Россию на минуту раньше, чем выпущенные в ответ русские боеголовки на Америку? У Ленчика есть компромат на меня, а у меня — на него, и куда более убийственный: я потерей денег и нынешним положением рискую, а он — свободой и высылкой в Россию после долгой отсидки здесь. А то и электрическим стулом, которому без разницы — Ленчиков зад жарить или чей-то еще.

— Ну так это туфта, Леонид, — говорю, подумав и делая вид, что только кончила читать. — Натуральная туфта, пустой базар, доказательств — ноль. Вот я, между прочим, тоже могла бы статейку организовать — в местной прессе, разумеется, связи-то у меня есть по Голливуду — про убийство преуспевающего бизнесмена одним нью-йоркским авторитетом, с иллюстрациями, кстати. В общем, газету оставьте себе — я лучше детектив куплю, все поинтересней и интриги побольше… Мне пора — надо будет по пути еще в книжный заехать. Счастливо!

Начинаю привставать, видя, что он молчит, недоумевает по поводу моей реакции, другого, падла, ждал. И тут вдруг вижу верный ход и опускаюсь на место и изображаю, что задумалась, всерьез задумалась.

— А Кореец у ваших людей, да, Леонид?

— Я ж тебе сказал уже, не поняла, что ль? — Но, кажется, клюнул, удивился перемене тона и тому, что я продолжила разговор.

— Да нет, поняла, просто сомневаюсь и доказательств нет, да и не последний человек был в Москве Кореец, и связей у него там много…

— Да кто твой Кореец — бычина! Че он против вора?! — Так и провоцирует меня на очередную реплику, падаль.

— Знаете, Леонид, о чем хочу вас попросить. Дайте мне еще неделю — подумать. И ваши координаты — я сама с вами свяжусь. Пожалуйста.

Он так поражен тем, что я его прошу и произношу бесконечные “пожалуйста”, что даже не слышу ожидаемого “че там думать — бабки гони”. Кивает неуверенно — такая резкая смена поведения и разговора в целом кого хочешь выбьет из колеи — и дает номер. И молча смотрит, когда я ухожу — не понимая, что я просто взяла паузу, чтобы обезопасить себя на время от его действий и чтобы предпринять кое-что самой…

А поздно вечером, в десять тридцать, следуя полученным от Ханли указаниям, вхожу в ревущий зал дискотеки. Заведение солидное и публика соответствующая — и такая толпа тут, что вряд ли тот, кто знает меня только по описанию, легко меня отыщет. Но Ханли больше ничего не сказал — адрес дискотеки, время, когда я там должна быть, и что должна быть там одна. Последнее было сложней всего: охране мои встречи с Ленчиком и компанией явно не нравятся, беспокоятся ребятки, и шеф их наверняка взвинчен, когда передают ему, с кем я встречалась.