Андрей Дышев - Троянская лошадка

– Где же она сейчас?

– Дочь или жена?

– Жена.

– Я не знаю! – быстро и твердо ответил Крот. – Меня это совершенно не волнует. Я о другом: ведь кому-то в жены достанется эта Марго. И будет она ломать и корежить судьбу какого-нибудь хорошего парня… Но мне кажется, вы со мной не согласны?

– Все у вас, Лобский, расписано и предопределено, – ответил я, глядя на кромку леса. – Если считаете, что Марго похожа на вашу жену, значит, обязательно будет стервой и сволочью. А будущий муж Марго, следуя вашему шаблону, непременно окажется хорошим парнем. В общем, таким, как вы. Другие варианты возможны?

– Их нет и быть не может, – категорично заявил Крот. – Странно, что вам нравится эта особа.

– Почему странно? У меня, к счастью, не было такого горького опыта, как у вас.

– Но у вас был другой опыт. Я имею в виду Ирэн. Она разительно отличается от Марго. И это при том, что Ирэн… как бы точнее сказать… у Ирэн тоже были, образно говоря, свои особенности…

Он заинтриговал меня. Мне трудно было сделать вид, что я равнодушен к его словам.

– Какие особенности, Лобский? Говорите прямо!

– А вот об этом, мой дорогой друг, мы поговорим как-нибудь в другой раз. Когда будем недалеко от финиша. Обещаю вам, что вы узнаете про Ирэн много интересного.

Он привязал меня на короткий поводок. В который уже раз! Знать бы, ради чего.

Костер набирал силу. Он размахивал оранжевой лохматой шевелюрой, и из нее устремлялись в небо россыпи искр. Крот нанизал на тонкие веточки баварские консервированные колбаски и стал поджаривать их над углями. Марго, спрятавшись за камнями, шлепала по воде мокрой одеждой и громко пела. Внезапно лес наполнился гомоном птиц. Не меньше сотни пернатых одновременно поднялись в воздух, и их многоголосый хор заглушил даже шум реки. Мы с Кротом одновременно повернули головы, глядя в мрачные трущобы джунглей.

– Что это? – спросил Крот.

– Может, какой-нибудь зверь, – сказал я, стараясь убедить Лобского в том, что это меня мало волнует. – Да мало ли… Пойду посмотрю!

Я взял мачете, сунул его за спину и неторопливой походкой направился к лесу. Опять мне казалось, что Морфичев следит за мной. Это чувство уже стало навязчивым, и ничего, кроме раздражения, не вызывало. Если это он сейчас ползает по кустам, пугая птиц, то я его найду, чего бы мне это ни стоило. Я буду охотиться на него всю ночь, пока не схвачу геолога за воротник куртки. Это будет забавная игра в прятки!

Чем ближе я подходил к кромке леса, тем шире становились мои шаги. Птицы продолжали курлыкать и пищать, словно возбужденные болельщики на трибунах. Не справляясь с нетерпением, я уже хотел было побежать, как меня привлек крик Марго. Я остановился и посмотрел на реку. Сумерки накрыли плотной тенью каменные завалы, и лишь поверхность воды излучала серебряный свет. Я не сразу увидел фигуру Марго. Девушка, кажется, стояла по колени в воде и размахивала руками.

– Ой, больно, больно! – кричала она. – Кто там рядом? Помогите же… Ой, мамочка! Сейчас помру!

Когда на самом деле умирают, то кричат по-другому, и потому я не кинулся со всех ног на помощь Марго. Раздосадованно сплюнул и посмотрел на Крота, который, как ни в чем не бывало, сидел у костра.

– Лобский! – крикнул я. – Вы что, оглохли?!

– Где же вы, черт вас подери! – скулила Марго. – Поможет мне кто-нибудь или нет?

– А что случилось? – донесся до меня спокойный голос Крота.

– Посмотрите, что там с Марго стряслось? – крикнул я.

– А что с ней?

– Об этом она вам сама расскажет!

– Ай-ай-ай! – пуще прежнего закричала Марго. – Быстрее же! Быстрее на помощь!

– Лобский! – рявкнул я.

– Может, вы сами ей поможете? – равнодушно предложил Крот и подкинул в костер палку.

Я взвыл от бессильной злости, повернулся и побежал к реке. Марго, заламывая над головой руки, стояла в воде недалеко от берега, в том месте, где течение было особенно сильным. На ней из одежды не было ничего, даже фигового листочка. Ее рельефное тело со всеми изгибами и складками отражалось в воде. Зрелище было бесстыдно-притягательным. Марго была голой в абсолюте, как бильярдный шар из слоновой кости, и мой взгляд свободно, без торможенья, соскользнул с ее белых выбритых подмышек, прошелся по маленькой, будто полированной груди, чуть задел пирсинговое кольцо, торчащее в глубоко утопленном пупке, и ушел ниже, к розовым коленям, не обнаружив бархатного треугольника.

– Ну что ты там застрял? – жалобно произнесла Марго. – Тоже мне спасатель! Пока докричишься, сто раз умрешь.

– Что ты там делаешь? – спросил я, ставя под сомнение слова Марго о своей близкой кончине.

– Ноги парю! – сердито крикнула Марго. – Да подойди же ты ко мне, наконец!

Я кинул мачете на гальку и в ботинках зашел в воду. На всякий случай оглянулся. Лес стоял неподвижен, словно он был всего лишь изображением на гигантских фотообоях. Птицы, успокаиваясь, возвращались в свои гнезда. Марго протянула мне руку и схватилась за мое плечо.

– У меня нога застряла между камней, – сказала она. – Ужасно больно!

Я опустился перед ней на корточки. Пирсинговое колечко сияло перед моим носом, как маленькая луна. Я взялся за гладкую и холодную голень Марго и осторожно потянул ее вверх.

– Ой! – вскрикнула она. – Мучитель! Без ноги меня оставить хочешь?

Я опустил руки в воду, пытаясь нащупать лодыжку. Камни, камни… Ухватил один из них, поднял и кинул в сторону. Затем еще один.

– Пальчиками пошевелить можешь? – спросил я.

– Откуда мне знать? Разве я могу увидеть свои пальчики? – усмехнулась Марго, вынула из воды свободную ногу и поставила ее мне на колено. Наверное, она это сделала для лучшего равновесия. И все-таки хорошо, что эту композицию не видел Крот.

– Какой-то ты медлительный, – сделала замечание Марго. – Работай, работай! Не останавливайся!

Я извлек из воды еще один камень и кинул его рядом. От холодных брызг Марго пронзительно крикнула и вцепилась обеими руками мне в волосы.

– По-моему, твоя нога давно свободна, – сказал я, щупая под водой ступню Марго.

– Какое счастье! – с облегчением вздохнула Марго. – Как ты думаешь, кости целы?

– Чьи? – уточнил я и поднял Марго на руки. Она обвила мою шею руками. Я вышел на берег. Ботинки чавкали от воды.

– Ну? Чего ты остановился? – шепнула Марго. – Не знаешь, что спасатель должен делать дальше?

Я опустил ее на камни. Марго притянула к себе мою голову и нежно прикусила мою губу. Потом обхватила мою талию ногами. Я беспокоился, чтобы пряжка от ремня не зацепила ее пупковое колечко. Складной нож, выпавший из кармана, цокнул о камни. Мои локти и колени ворошили гальку, и она шуршала так, словно по пляжу шел взвод солдат. Где-то рядом мелодичным звоном отзывалось лезвие мачете. Мы издавали столько звуков, сколько не выдал бы даже старый, продавленный и скрипучий диван… Я перевернулся на спину, и Марго оказалась на мне. Силуэт ее головы и плеч застыл на пронзительно синем небе. Какая-то крупная птица, едва качая крыльями, неслышно пронеслась над нами. Мне захотелось уподобиться ей, и я закрыл глаза, раскинул руки, расслабился. Галька, продавленная моей тяжестью, в точности повторила все изгибы моего тела. Ни с чем не сравнимый анатомический матрац! Кажется, что наступила невесомость, и нет ни рук, ни ног, ни головы – одна воспаренная душа… Я слышал, как Марго плещется в реке. Потом она подошла ко мне, легла рядом и уткнулась носом мне в подмышку. Ее ладонь лежала на моем лице, пальцы скользили по носу, бровям, губам, гуляли по щетине. Марго изучала меня, но это было не прежнее поверхностное любопытство. Девушку уже интересовали детали, как если бы она купила новую машину и, забравшись в салон, трогала рычаги, кнопки и ручки на панели. Я был объектом ее маленькой завершенной цели, но воспринимал свою неожиданную роль спокойно, не чувствуя себя униженным. В конце концов, мы оба обладали друг другом, и моя плоть не противилась ласкам Марго. Я был умиротворен и ленив, и душа не конфликтовала с телом. Об Ирэн я сейчас не думал, но даже если бы ее милый образ озарил мое сознание, муки совести не потревожили бы меня. И все дело было в том, что близость с женщиной не вызывала во мне ассоциации с Ирэн. Того, что так легко и просто произошло у меня с Марго, никогда не было с Ирэн. Моя милая, странная, недоступная и, вместе с тем, такая родная сотрудница обитала в какой-то иной сфере, никак не связанной с физическим наслаждением.