Джеральд Браун - Империя алмазов

Уивер решил, что с него хватит шампанского. Теперь он хотел другого, хотел давно, но справлялся, а теперь надеялся, что Сив и Бритта ему в этом помогут.

На следующее утро Марен объявила, что собирается заехать к Милдред. Она просила Чессера не забыть забрать специальное оборудование, которое они заказывали. Еще им нужен секундомер, потому что завтра вечером придет Уотс для генеральной репетиции.

Чессер отправился по делам, немного ворча про себя, что ему приходится вкалывать, в то время как Марен проводит время в приятных беседах с астральными телами, а Уивер сидит дома в не менее приятной компании щедрых датчанок.

Чессер прождал в магазине не меньше часа, пока служащий не закончил наконец проверку и регулировку агрегата. Это было громоздкое устройство, размером примерно с большой барабан. Заказ был сделан на имя М.Дж. Мэтью, и Чессер объяснил, что собирается установить его на своей фабрике в Бельгии. Он заплатил наличными. Потом заехал в другое места за гибким шлангом. Там тоже все было готово. Большой моток – триста футов – оказался не таким тяжелым, как он ожидал. Он погрузил его в машину и поехал домой, чувствуя себя как на ладони – в открытой машине, с агрегатом на сиденье и бухтой шланга, торчащей сзади. У самого дома он вспомнил о секундомере. Пришлось вернуться на Бейкер-стрит и зайти в три разных места. Наконец в фотомагазине он нашел то, что искал. Но все равно попал домой раньше, чем Марен.

Уивера нигде не было видно. Бритты и Сив тоже. Чессер крикнул, что пришел. Никакого ответа. Никто не вышел ему помочь. Он сам разгрузил машину, пыхтя, затащил в дом агрегат и шланг.

Голодный и злой, он вытащил из холодильника кусок курицы, налил себе виски, набил рот курагой и отправился в сад. Он сидел, глядя на раскрывшийся бутон гигантской желтой розы, когда на террасе появилась Марен и позвала его. Уезжала она в задумчивом настроении, а вернулась радостно-возбужденная. Она сбежала к нему по ступенькам. Целоваться. Руки у него были заняты, и ей пришлось обнять его самой.

– Я знаю, что надо делать! – воскликнула она. Чессер понял, что она говорит о трубе.

– Это ужасно просто.

– Тебе подсказали с того света?

– Нет. Но Милдред очень помогла.

– Как?

– Да, кстати, милый, я забыла тебе сказать. Мой индеец вернулся. Я знала, что он будет рядом, когда понадобится его помощь.

Чессер с серьезным видом посмотрел по сторонам.

– Он сейчас здесь?

– Нет, но где-то поблизости.

– Так как же тебе помогла Милдред?

– Мы сидели у нее в комнате – Милдред живет в отвратительной дыре, – и только я объяснила наши затруднения, как разгадка очутилась прямо у нас под ногами.

– Это Милдред ее туда положила?

– В общем, да.

– И что же это за разгадка?

Марен ответила не сразу. Наклонившись к желтой красавице-розе, она с блаженным видом потянула носом и только потом с расстановкой произнесла: – Блателла германика!

У нее их было шесть штук. Два лишних, на всякий случай. Они сидели в пластмассовых пузырьках из-под лекарств, в которых Марен проделала дырочки, чтобы те не задохнулись. Это не был какой-нибудь экзотический вид. Обыкновенные тараканы.

Они поймали их в однокомнатной квартирке Милдред. Там таких сколько угодно. Потом Марен отправилась в Бриганский музей – за дополнительными сведениями. Один весьма любезный энтомолог сообщил ей массу удивительных подробностей, которые она сейчас вываливала на Чессера.

Например, известно ли ему, что тараканы одни из древнейших существ на нашей планете? Триста пятьдесят миллионов лет назад они уже жили своей жизнью и при этом прекрасно обходились без кухонных раковин и китайских ресторанов. Тараканы появились на земле на сто семьдесят миллионов лет раньше динозавров, и даже эти неуклюжие чудовища не смогли их затоптать. У тараканов пять глаз, шесть ног, пара усиков и никакого контроля за рождаемостью. Если надо – могут плыть, если надо – летать. Они с аппетитом съедят шоколадный торт, но за неимением лучшего довольствуются и папье-маше. Им все равно: что мыло, что черная икра.

Тараканы могут сжимать свой хитиновый панцирь и становиться плоскими, как лист бумаги. Поэтому они могут пролезть в любую, даже самую маленькую щелочку.

Чессер немедленно сообразил, что именно это качество тараканов сейчас самое ценное.

Марен поставила на стол пузырьки с тараканами, а также катушку клейкой ленты, ножницы, пять бутылочек лака для ногтей от Диора, тоненькую соболью кисточку, немного ваты и бутыль с хлороформом.

Для начала она отрезала несколько полосок липкой ленты и приклеила на каждый пузырек. На них написала имена, чтобы как-то различать тараканов.

Леа.

Ингрид.

Диана.

Лили.

Марика.

Чессер спросил, откуда она знает, что все тараканы – самки.

– Ты когда-нибудь видел мужчину по имени Лили? – откликнулась Марен, не отрываясь от работы. Очевидно, она все обдумала заранее и теперь действовала весьма профессионально.

В каждый пузырек она затолкнула кусок ваты, смоченный хлороформом. Через несколько секунд насекомые были неподвижны. Тогда она тоненькой кисточкой, которую обмакивала в лак для ногтей, поставила каждому таракану на спинке маленькое пятнышко. Каждому своего цвета: розового, белого, оранжевого, лилового и ярко-алого. Она пояснила Чес-серу:

– Тараканы чистят себя, почти как кошки. Поэтому я пометила там, где они не дотянутся. Иначе они просто отделаются от краски. И точечка должна быть очень маленькой: лак ядовит и может их убить.

Наверняка она только сегодня узнала об этом от того энтомолога. А говорит с таким видом, будто всегда это знала.

Чессер заметил, что на вид тараканы уже дохлые.

Марен хмыкнула, но потом все-таки засомневалась. Поднесла к глазам один из пузырьков и внимательно осмотрела содержимое.

– Надеюсь, я дала им не слишком большую дозу.

Она открыла пузырек и легонько коснулась таракана кисточкой. Таракан – нет, не пошевелился – это слишком слабо сказано. Он мигом вскарабкался по стенке пузырька и вывалился на ковер. Скорость реакции у него была явно выше, чем у Марен. Она бросилась вдогонку, пытаясь накрыть его ладошкой и поймать живьем. По человеческим меркам, таракан пробежал четырехсотметровку, а время, которое он при этом показал, потянуло бы на мировой рекорд. Таракан домчался до стены, расплющился и юркнул в щель.

– О черт! – воскликнула Марен и обратила свой гнев на Чессера: – Что ж ты стоял столбом и глядел, как он убегает?

Но тут же виновато улыбнулась, как бы признавая, что напрасно его обругала.

Пришлось использовать одного из запасных тараканов и повторить всю процедуру снова. На липкой ленте рядом с именами тараканов Марен сделала по мазку тем же цветом, каким было помечено насекомое. И, наконец, на листе бумаги она записала все имена и соответствующие им цвета.