Джеральд Браун - Империя алмазов

Такие прогулки располагали к умиротворенности, вот почему Марен и Чессер обрадовались, когда наутро четвертого дня заметили, что «Шангри-Ла» и остальные корабли Шестого флота покинули бухту. Марен хвастала, что это она заставляла их исчезнуть, попросту прогнала этих мрачных серых вояк. Как? Послала им мысленно приказ.

В тот же день Чессер и Марен пошли гулять на мыс. Неподалеку от берега сохранились укрепления нацистов, которые они уже успели обследовать: закрытый бетонный бункер, выступающий над землей, – несомненно, бывшая огневая точка береговой артиллерии и рядом с ним длинный, прямоугольный подземный бункер – казарма для немецких солдат. В послевоенные годы, как установили Марен и Чессер, оба бункера превратились в места любовных свиданий.

В сотне футов от бункеров на берегу моря стояла необычной формы скала: она напоминала поставленную косо, на ребро, стопку гранитных плит. Словно какой-то гигант, соскальзывая в море, цеплялся из последних сил за берег и оставил на камне борозды от могучих пальцев. Скала была гладкая и теплая, так что Марен и Чессер захаживали сюда позагорать.

Они подолгу лежали здесь, глядя на Средиземное море.

– Какой сегодня день? – спросила Марен.

– Какое-то июля. Точно не знаю.

– Да нет, вторник, среда – или что? Чессер наугад назвал пятницу.

– А что? – спохватился он. Ему пришло в голову, что Марен заскучала.

– Ничего, – ответила она и сладко потянулась. – Незнание простительно, к тому же оно мне нравится. Правда, здорово?

Они долго лежали молча, рука в руке. Чессер повернул голову и залюбовался глазами Марен. Она смотрела в небо и внутрь себя. Чессер спросил, о чем она думает.

– О времени, – ответила Марен. – И знаешь, до чего я додумалась?

Ему и правда хотелось знать; его завораживал самый звук ее голоса, которому вторил шум прибоя. Она сказала:

– Я думаю, это из-за любви мы не бессмертны, а умираем и рождаемся вновь.

– Да?

– Да, потому что любовь делает время бесценным. Мы сомневаемся, смертны мы или нет – и это важно. Если б мы точно знали, что будем жить вечно, время потеряло бы смысл и любовники не могли бы дать друг другу ничего стоящего.

Идея вечной жизни – такой, как сейчас, с Марен – пришлась Чессеру очень по душе. Жаль, что у них нет никаких гарантий.

– Временем мы платим за любовь, – Продолжала она. Каждая жизнь – это деньги, которые можно потратить на любовь.

– Я уже чувствую себя богачом, – сказал он. – Несмотря на недавнюю потерю.

– Давай договоримся, – горячо предложила она, – прямо сейчас, здесь?

– Давай.

– В следующей жизни ты будешь мной, а я – тобой.

– Может, так уже было, – заметил он. – Вдруг мы и в прошлый раз об этом договаривались?

Она с минуту подумала.

– Вполне возможно, – пробормотала она и обернулась к нему.

– Но мы все равно договоримся, – сказал он. – На всякий случай.

– Хочу, чтобы ты чувствовал то же, что я теперь. Обещаешь?

– Обещаю, – поклялся Чессер. Он раздумывал над ее философией.

– Поэтому ты ничего и не боишься? – спросил он, уверенный, что так оно и есть.

– А чего мне бояться?

– Смерти.

– А ты не думал, что люди, быть может, больше смерти боятся рождения?

– Быть может, – признал Чессер.

Солнце сползало к черте, постепенно обретая четкий контур. Перед закатом оно стало похоже на выбитую в небе круглую дырочку. Чессер и Марен смотрели на него не щурясь. Море зашумело чуть посильнее, но это просто ветер убаюкивал его на ночь. Марен была одета только в легкое шелковое платье без рукавов, розовое с белым рисунком. Сквозь ткань Чессеру были видны твердые соски. Он подумал, что она, наверно, замерзла.

– Пойдем домой? – спросил он.

– Когда стемнеет.

– Тебе не холодно?

– Нет. Дай мне сигарету. Я хочу посидеть тут и увидеть, как наступает ночь.

Он сказал, что сигареты кончились.

– Ни одной не осталось?

– Ни одной. Придется вернуться, заодно выпьем чего-нибудь перед ужином.

– Сходи ты. Принеси сигареты и, если хочешь, выпивку.

– Ты никуда не уйдешь? – Ему не хотелось оставлять ее одну даже ненадолго, даже в этом идиллическом месте.

– Давай быстрее, – велела она.

Чессер зашагал прочь, а она глядела, как он спускается со скалы, идет по лугу мимо бетонного бункера, и думала, как сильно любит его. Наконец он скрылся из вида.

Чессер шел быстрым шагом, не отвлекаясь на окружающие красоты. Он свернул на самую короткую тропинку: по ней до гостиницы было не больше полумили.

Прежде чем войти, он по чистой случайности заглянул в двери. Иначе он столкнулся бы с ними. Они сидели за столом в гостиной и попивали пиво. Одно лицо Чессер никогда не смог бы забыть. Ограбление на шоссе и фильм Мэсси. Макс Толанд.

Чессер скользнул в сторону от двери, согнувшись, пробежал под окном. Он не знал, заметили его или нет, и ждал, что они бросятся следом. Надо бежать, пока есть шанс. Надо ли? Он сомневался, что сможет: нога словно приросли к земле.

Он еще посидел на корточках – никто за ним не погнался. Чессер решил, что его не видели.

Итак, Система. Толанд работает на Систему. Сыщики Мэсси так и говорили. Появление Толанда на Сент-Маргерит означает, что Системе известно все. Но откуда? Как они узнали, где искать?

Ответа не было. И времени раздумывать тоже. У Чессера засосало под ложечкой, он слышал собственное дыхание, точно внутри у него вздувался пузырь. Согнувшись, он пробежал под окнами и свернул за угол к единственной глухой стене гостиницы. Несколько мгновений он стоял, прижавшись к ней, но тут же сообразил, что здесь он будет совсем беззащитен. Неподалеку он заметил густые кусты, спрятался за ними и устроился так, чтобы видеть дверь. Теперь, вздумай они выйти, он увидит их первый.

Он попытался собраться с мыслями. Первым порывом было бежать к Марен, но он решил, что у бункера она пока в безопасности. Но как же им теперь скрыться с острова? Дело к ночи. Паромов сегодня больше не будет. Лодки тоже уже не найти. Никакого выхода. Этот остров, прежде такой чудесный, теперь превратился для них в ловушку. Если они продержатся до утра, то смогут уехать на первом пароме. Разумеется, Толанд об этом подумал, но это, кажется, последний шанс. Он вспомнил двоих спутников Толанда. По всему видно, что они жестокие и опасные типы. Наемники Системы.

Он пролежал в кустах до темноты, потом крадучись обошел гостиничный фасад, выходивший на бухту. Осторожно посмотрел в окно. Троица сидела на прежнем месте. Чессер понаблюдал за ними и понял, что их терпение подходит к концу, особенно у спутников Толанда. Один из них, мрачный, зловещего вида тип отличался невероятной худобой. Другой был коренастый блондин, похожий на пруссака, с детским ротиком и круглыми щеками, наводившими на мысль о пончиках и пышках.