Сергей Зверев - Ралли должно продолжаться

– Услышал он или не услышал, но помощь к нам так и не пришла. А если этот здоровяк француз и разобрал нашу надпись на футболке, то в крепости нас теперь уже никто не найдет. Это был предпоследний наш шанс. А последний – побег Джалиля.

– Так что же теперь будет? – наивно воскликнул Олег. – Чего нам ждать? А, ребята?

– Ничего. Для нас – ничего хорошего, – мрачно сказал Сергеев. – Давайте посмотрим правде в глаза.

– Неправда! – раздался в пещере голос Джалиля Сафарова. – Я думаю, что Олег был прав. Причем с самого начала.

– И в чем же он был прав? – спросил Павел Чернов.

– В том, что не может такого быть, чтобы нас не искали, – голос Джалиля, хотя и слабый, звучал твердо и уверенно. – Поэтому-то нас сюда и перевели! Узнали, наверное, что нас уже разыскивают.

– Ну, так как же все-таки нас здесь найдут? – спросил Олег.

– Разыщут, обязательно разыщут! – раздался бодрый голос Василия Дрогова. – Иначе и быть не может.

Джалиль, сидящий у стены, почувствовал, как в полумраке пещеры пожилой механик нащупал и пожал его руку. Этим он дал понять, что ценит желание Джалиля успокоить и обнадежить команду. И особенно самого молодого ее участника.

– А сейчас, ребята, я пойду на площадку, молиться, – сказал Джалиль, приподнимаясь с места.

– Лучше отдохни, Джалиль. Теперь-то это зачем? Ясно ведь – отсюда не убежишь! – скептически сказал Игорь Сергеев.

– А затем! – резонно ответил татарин. – Вдруг кто-то из тех, кто нас ищет, сейчас за этой горой из пустыни наблюдает? Вот я ему знак и подам!

– Правильно! – поддержал его Степаныч. – Давай, выходи!

Сафаров вышел из пещеры на скальную площадку. Несмотря на то что его побег не удался и шансов на повторение больше не было, он не менее шести раз в течение каждого дня становился там на колени, повернувшись лицом к мусульманской святыне – Мекке. «Прекратить – это значило бы потерять лицо. Хотя бы и перед бандитами». Джалиль продолжал свои выходы наружу, несмотря на то что ночной спуск по холодной поверхности скалы сильно отразился на его здоровье. Насквозь продрогший в ту роковую ночь гонщик теперь часто кашлял и сморкался. «Насморк, бронхит и ангину я себе там заработал. Но воспаления легких у меня нет. Надеюсь, что еще нет».

Стоя на коленях и молясь, Джалиль Сафаров уже привык ничего не замечать вокруг себя. Но, еще не дочитав молитву до середины, он увидел двух боевиков с автоматами на груди, спускающихся сверху на веревках. Достигнув площадки, они отцепились от веревок, подошли к стоящему на коленях Джалилю и встали возле него, ожидая конца молитвы. После чего стволами автоматов загнали гонщика в пещеру. Причем Мустафа умудрился сделать это с виноватой улыбкой, в отличие от Карима, который, казалось бы, собирался вот-вот открыть огонь.

– В чем дело? Что там происходит? – кинулся навстречу входящему Сафарову Карасев.

– Молись, парень! Я вот уже помолился, – сказал Джалиль.

– Не бойтесь! Мы вас сейчас не будем убивать! – раздался в пещере голос Карима.

Но грозный вид угрюмого боевика и два направленных на узников автоматных ствола не предвещали для них ничего хорошего. Несколько минут спустя на площадку спустились двое троглодитов со строительными инструментами в руках. А еще через некоторое время сверху на двух канатах опустили ящик, наполненный обтесанными камнями, и емкость со строительным раствором. Потупив глаза и стараясь не смотреть в сторону пещеры (что ж, мы – люди подневольные), два каменщика принялись за работу. Вход в пещеру начала перегораживать выстраиваемая из камней перегородка.

– Чтобы… вам не было холодно, – пояснил Карим.

– Корошо-корошо! – поддержал его Мустафа. И ехидно засмеялся.

– Да, холодно нам теперь уже не будет, – сказал Игорь Сергеев. – Скоро нас вообще уже не будет. Могилу для нас строят на наших же глазах.

– Ребята! – закричал Олег Карасев. – Это что же делается! Нас тут живыми замуровывают!

Он забегал по пещере, причитая и заламывая руки.

– Замолчи, Карась! – сказал Василий Дрогов. – Постарайся достойно приготовиться к смерти.

– К какой еще смерти! Не хочу! Лучше уж сразу умереть, чем в замурованной пещере подыхать! Пустите меня! Пусть они меня лучше застрелят! Или я в пропасть спрыгну!

– Заткнись, сопляк! – прикрикнул на него Иван Петров. – Постарайся вести себя достойно. Будь мужчиной, в конце концов.

Каменщики работали быстро и умело – через двадцать – двадцать пять минут возводимая ими стенка почти достигла верхнего свода пещеры. Внутри становилось все темнее. Из-за стенки до гонщиков донесся голос Карима:

– Как дела, ребята? Не скучаете? Наш хозяин запретил нам проливать вашу кровь! Он приказал дать вам спокойно умереть в пещере. Скоро Аллах заберет вас к себе! А я и Мустафа пока что останемся здесь, чтобы каждый день спускаться сюда и разговаривать с вами! Каждый день! Пока вы еще будете живы!

– Корошо-корошо! – Мустафа снова захохотал.

Приказывая не убивать российских гонщиков, а замуровать их живыми в пещере, шейх попытался формально сдержать слово, данное им брату перед лицом мусульманского бога. Но положение похищенных россиян от этого не стало менее ужасным.

Майор Лавров, лежащий на песке среди высоких барханов и наблюдающий в бинокль за пещерным городом, увидел, что там происходит что-то необычное. К пещере, в которой содержали гонщиков, по веревкам спустились какие-то люди. Затем большинство членов банды село в грузовик и куда-то уехало. Гонщиков среди них не было – в этом майор был уверен. Несколько боевиков – два или больше – остались в своей пещере. Но что-то подсказывало майору, что российские гонщики еще живы. Пока еще живы.

Недавно взошедшее солнце ярко освещало красноватые вершины гор Атласа и виднеющуюся вдали пустыню. По горной извилистой дороге двигались три дорогих автомобиля без номеров и опознавательных знаков. Редкие в горах пешие путники, еще более малочисленные всадники, а также водители повозок, запряженных ослами, мулами и верблюдами, торопились поскорее прижаться к обочинам, едва только замечали роскошный кортеж. За стеклами первой и последней проезжавших мимо машин они могли различить вооруженных людей. Но вот того, кто ехал в салоне средней машины – бронированного лимузина с затемненными стеклами, увидеть снаружи было невозможно. Единственное, что хорошо знали стоящие у края дороги местные жители, – лучше всего вообще никогда в жизни не попадаться на пути подобных машин и ездящих в них людей.

Развалившийся в лимузине шейх Джалиль Абид Али пребывал в прекрасном расположении духа. Правда, его главный помощник Хамид Бенкур так и не появился в крепости до его отъезда, но шейху было уже не до Хамида. Его участь изгнанника в пустыне, руководителя несуществующего государства и главаря мятежников сегодня должна была смениться жизнью в княжеском дворце, непыльной работой премьер-министра и всеми почестями, полагающимися наследному принцу. На коленях у шейха находился ноутбук новейшей модели, который заменил собой прежний, сломанный. На большом жидкокристаллическом экране демонстрировалась видеоподборка лучших роликов «Плейбоя» – любимое зрелище шейха. В левой руке он держал бокал с отборным коньяком «Курвуазье» – в последнее время президент мифической Сахарской Республики все больше привыкал к «греховному напитку неверных». В правой у него была большая толстая сигара, одна из последних, привезенных Куртом Цахаром. «Нужно будет связаться с Отто Дицем сразу же после подписания контракта о поставках грузовиков в Магрибию. А может быть, и раньше. Ведь теперь мы будем сотрудничать открыто – пусть подарит мне побольше этих замечательных сигар. Я уже привык к ним».