Сергей Самаров - Тот самый калибр

Людмила Сергеевна до этого собой владела хорошо. Но после обвинения у нее затряслись толстые щеки, казалось, она вот-вот расплачется.

Капитан Саня нажала под столом кнопку. Дверь открылась, и вошли двое конвойных. Видимо, она вызвала их заранее, назначив время. Я что-то слышал про эту кнопку. Там существует целая система условных звонков, каждый из которых что-то обозначает — от простого вызова до тревожного, когда задержанный начинает бушевать.

— В камеру задержанную, — приказала Радимова…

— Генина вызывать не будем? — спросила Радимова у начальника уголовного розыска.

— Он не скоро допрыгает… — поддержал я ее.

— Если задержанный потребует, придется вызвать. — Как старший по должности, подполковник Котов не слишком любил нарушения процессуально-правовых норм, поскольку спрашивать за это будут именно с него.

— Ну, тогда подождем, — согласилась капитан Саня, сняла трубку и попросила дежурного соединить ее с караульной службой. Потом в караульной службе потребовала доставить на допрос задержанного Николая Заварзина. Начальник караульной службы сразу, видимо, послал караульных, а потом начал что-то говорить Радимовой. Она долго слушала, потом сказала:

— Я поняла. Не обращай внимания. Возможно, скоро и братец будет в соседней камере. По крайней мере, я нацелена на это…

Она положила трубку, посмотрела на Котова и доложила:

— Задержанный Анатолий Пашунин сильно ругается, угрожает всем, что его брат «устроит им сладкую жизнь». Пытался ударить караульного, за что был слегка побит. Но камера наблюдения зафиксировала его агрессивность. Сейчас задержанный требует, чтобы его отвезли в лазарет, чтобы снять с него побои. Внешних побоев не видно, и ему отказали.

— Я ожидал этого, — хмуро кивнул Котов. — Мне сегодня уже были звонки из разных инстанций. Даже бывший секретарь обкома звонил, хотя старичку давно на кладбище пора. А он остановиться не может, в бизнес ударился, считает себя по-прежнему важной фигурой.

— Что будем предъявлять «расписному» раньше — показания жены или материалы детективно-правового агентства? — спросила Радимова.

— Я думаю, сначала материалы агентства, — высказал свою мысль Скоморохов.

— Обоснуйте мысль, — попросила капитан Саня.

Мысль отставного подполковника обосновал я.

— Николай Заварзин как-никак мужчина. И, если он начнет говорить что-то одно, что потом будет опровергнуто фактами, ему будет сложно перебороть себя и отказаться от своих же слов. Лучше сразу дать ему определенный настрой. Так он будет сговорчивее.

— Согласен, — кивнул подполковник Котов.

Постучали в дверь.

— Войдите… — пригласила Радимова.

Заглянул конвойный.

— Товарищ капитан, задержанный доставлен.

— Заводите. Наручники снимите.

Конвойные сняли с Николая наручники и вышли за дверь.

Котов показал ему на стул, где совсем недавно сидела Людмила Сергеевна. Стул еще остыть, наверное, не успел. Но едва ли Заварзин сумел определить, кто нагрел ему этот стул.

Радимова пододвинула ближе к задержанному синюю папку, принесенную Петей Новиковым. Тот в документы не заглянул, посмотрел вопросительно, спросил настороженно:

— Что это?

— Это просили передать вам из детективно-правового агентства. Ваш оплаченный заказ выполнен. Это теперь ваша собственность. Можете сейчас прочитать, можете даже с собой взять в камеру, чтобы там без помех внимательно ознакомиться. Но лучше было бы, чтобы вы сейчас прочитали. Для вас лучше, и нам удобнее. Для дальнейшего разговора. Надеемся, эти документы кое на что откроют вам глаза.

«Расписной» Николай хмыкнул, показывая, как он относится к нашему удобству, но папку к себе придвинул, раскрыл и начал читать.

Я внимательно наблюдал за его лицом. И удивлялся человеческому самообладанию. Лицо не выражало никаких эмоций. Впечатление складывалось такое, будто он эти материалы хорошо знал. Мы терпеливо ждали.

Наконец он захлопнул папку и зло скрипнул зубами, впервые продемонстрировав эмоции. Как раз те, которые он и должен был показать, в нашем понимании.

— Это — распечатка материалов. А где оригиналы? — зачем-то поинтересовался Заварзин.

— У меня в ящике стола на компьютерных дисках, — сообщила капитан Саня. — Если желаете посмотреть, я могу попросить, чтобы сюда принесли компьютер. Но там все то же самое.

— Я хотел бы забрать диски вместе с распечаткой, если это моя собственность.

— К сожалению, диск при переломе становится режущим предметом, а режущие и колющие предметы задержанным иметь при себе запрещается.

— Ладно. Пусть так. Я прочитал. Что дальше?

— Читать устали?

— Не очень. Хотя я не любитель чтения. В библиотеках время никогда не убивал.

— А то я хотела дать вам почитать еще кое-что… Но могу своими словами пересказать.

— Лучше словами. Так до меня быстрее доходит.

Тем не менее капитан Саня достала из стола протокол недавнего допроса, но не передала его Николаю, а только показала нижнюю часть последнего листа.

— Вам эта подпись знакома?

— Знакома. Значит, с нее уже сняли показания…

— Да. Она сейчас в камере недалеко от вас.

— И что она рассказала?

— Все. Как вы питали нежные чувства к ее убитой двоюродной сестре Ларисе Ковалевой. Как вы решили отомстить убийцам, которых нашли, убили их, а потом облили бензином и сожгли тела, чтобы уничтожить улики. Правда, я не совсем понимаю, какие улики вы уничтожили, но зачем-то же вы их сожгли. Зачем?

Николай Заварзин поднял руки и показал. На левой руке у него был выбит сустав указательного пальца, на правой — большого. Удары наносил в темноте подвала, там человеку, который не тренируется уже давно, легко руки травмировать. Стало понятно, что он хотел уничтожить на лицах бомжей следы побоев. А я подумал, что ему, наверное, трудно было бы с разбитыми руками водить машину. И сам, по своему желанию, он бы не поехал меня убивать. Значит, его заставили. Принудили каким-то способом.

— Убийство двух и более лиц… — констатировал подполковник Котов. — Пожизненное заключение вы себе обеспечили. И терять вам уже нечего. Ни больше, ни меньше срока вы не получите. Поэтому предлагаю вам быть откровенным. Есть ли вам смысл выгораживать людей, которые вовлекли вас в это дело, подставили и бросили? Попросту говоря, вас кинули, как отработанный инструмент.

Василий Андреевич, видимо, оценил разбитые руки точно так же, как и я, и пришел к тому же выводу о принудительных действиях Николая Заварзина.

— Суд может учесть ваше желание сотрудничать со следствием. В этом случае у вас сохраняется возможность избежать пожизненного заключения. — За начальника уголовного розыска ответила капитан Саня.