Александр Тамоников - Аргументы в обойме

— Да.

Врач, довольно крепкий молодой мужчина, посмотрел на Уланова и проговорил:

— Может быть, вы позволите нам заняться вами?

— Занимайтесь.

— Катя, по пояс все рви на нем к черту! — велел доктор сестре.

— Вы поаккуратней, — сказал Уланов.

— Попрошу вас закрыть рот. Вы хоть и герой, конечно, крутой спецназ, но и нам работать надо. Помолчите.

— Злой ты, доктор.

— А в нашей работе по-другому нельзя.

— В нашей тоже.

— В этом я убедился.

Медики обработали раны Уланова, перебинтовали их. С Бадаевым они возиться не стали, повезли в больницу в сопровождении полицейских, выделенных Гариным.

Уланов включил сотовый, набрал номер Смолинского.

Полковник ответил тут же, хотя время было раннее:

— Да, Рома?

— У нас все в порядке, Владимир Алексеевич.

— Ты хочешь сказать, что операция успешно завершена?

— Так точно.

— Потери?

— Нет.

— Киллер?

— Взяли. Пришлось подранить эту сволочь, но иначе никак.

— Главное, живой. Кто он, выяснил?

— Артур Бадаев, известный не только вам.

— Вот как? Его по всему миру ищут, а он работает в районном центре Переславской губернии. Сильно подранили?

— Мослы перебили. Крови потерял много, но ничего, говорить сможет. Он и так сказал достаточно.

— Разговор записал?

— Конечно.

— Заказчик убийства Огурцова кто? Радонский?

— Да. Кстати, Бадаев признался и в остальных убийствах.

— Кто бы сомневался. А что это у тебя с голосом? Ты не ранен случаем?

Уланов усмехнулся и сказал:

— От вас ничего не скроешь. Мой снайпер и ранил киллера именно потому, что он стрелял в меня. Задел слегка. А голос?.. Устал я, Владимир Алексеевич.

— Значит, так, Рома. Передаешь руководство Родионову. Он лицо официальное, ему я задачу поставлю отдельно. А тебя пусть Лазарев отвезет домой. Если нужна квалифицированная медицинская помощь, то в больницу. Потом пусть едет в Управление. Корнову подчиняться Родионову. Оружие и аппаратуру сдать ему же. Спасибо тебе, Рома.

— Не за что, Владимир Алексеевич. Свои люди, сочтемся. — Уланов отключил телефон, подумал о том, что давно не звонил Людмиле, и набрал ее номер.

— Ну наконец-то соизволил, — проговорила она сонным голосом.

— Доброе утро, дорогая.

— А оно доброе?

— Да, вполне.

— Ты когда вернешься?

— Сегодня.

— Сегодня? Тогда я беру отгул. Запомни, Уланов, у нас будет серьезный разговор насчет твоего безобразного поведения.

Роман притворно вздохнул и заявил:

— На меня нельзя ругаться. Вот и доктор то же самое говорит.

В голосе Людмилы послышались тревожные нотки:

— Что с тобой?

— Я ранен.

— Ранен? Почему же раньше не сказал?

— Да не напрягайся, Люда, всего две царапины. Их уже обработали, перевязали.

— И где мы оцарапались?

— Да тут школа старая, брошенная, хлама всякого полно. Проверяли комнату, а в ней сплошь доски с гвоздями.

— Ты мне мозги не забивай. Пулевые ранения?

— Царапины.

— Но пулевые?

— Ну пулевые.

— Рома!..

— Да живой я, в полном порядке.

— Когда будешь?

— А вот это точно сказать не могу. Часа через два-три, может, позже. Но обязательно сегодня.

— Я жду тебя.

— До встречи. Мне тут последние вопросы решить надо перед отъездом. — Роман отключил телефон.

— Вы поедете в Переславль? — спросил доктор.

— Да, — ответил Уланов.

— Там обязательно покажитесь врачам.

— У меня жена самый настоящий врач. Стоматолог!

— Хирургу!

— Хорошо, доктор. Спасибо.

«Скорая» уехала. Микроавтобус увез бандитов.

Уланов с Лазаревым и Корновым спустились с крыши. К ним подошли бойцы группы Родионова и Гарин.

— Ты подожди, Боря, — сказал другу Уланов, — мы сейчас вопрос один решим, и я подойду.

— Хорошо.

Уланов повернулся к Родионову и проговорил:

— Смолинский приказал мне передать руководство тебе. Лазарь должен собрать трофейное оружие и аппаратуру. Заберешь все это. Задачу на дальнейшие действия тебе поставит полковник. Он сейчас наверняка докладывает наверх о захвате киллера.

— Понял. А ты?..

— А меня Лазарь повезет домой. Да и вообще я тут ни при чем.

— Как это? Раскрыл банду и ни при чем?

— Юра, я же штатский, это вы на службе. Да и какая разница, кто и что сделал. Главное в том, что мы взяли и Огурцова. Остальное ерунда.

— И где же справедливость, Рома?

Уланов внимательно посмотрел на капитана и ответил:

— Справедливость, Юра, в том, что мы обезвредили банду. Теперь эти мерзавцы не принесут людям зла. Разве не в этом наше предназначение? Хорошо я сказал, правда? С пафосом.

— Если мне придется составлять отчет, то я укажу в нем, кто сыграл решающую роль в этой операции.

— Делай что хочешь. Ну все, давай командуй тут. Смолинский наверняка потребует доставить в Москву Огурцова, киллера, возможно, и охранников. Ты у него вертолет запроси, а то замотаешься с перевозкой.

— Удачи тебе, Рома!

— И тебе, Юра.

Офицеры пожали друг другу руки.

Уланов подошел к Гарину.

— В здании труп бомжа нашли, убит ножом в сердце. Похоже, его киллер прикончил, — сказал подполковник полиции.

— Он мог.

— Разберемся.

— Ты, Боря, с документами, подписанными под угрозами бандитов жителями Коринки, разберись. Да и с другими аферами. Людей надо вернуть из бараков в нормальное жилье.

— Сделаем. Мне уже прокурор по этим делам звонил.

— И кто теперь на досрочные выборы пойдет?

— Мельком слышал, народ подписи собирает за председателя местного совхоза.

— Нормальный мужик?

— Свой!

— Ну дай Бог ему победить. Вере и Тамаре привет. Живите счастливо.

К ним подошел Лазарев и сказал:

— Рома, я заправил и подогнал твою машину. Можно ехать.

Уланов обнял Гарина.

— Спасибо за помощь, Боря.

— Это тебе спасибо.

— Ладно, созвонимся, встретимся. После раскрытия такого дела недолго тебе в районе сидеть.

— Кто знает. Но встретимся в любом случае.

— Давай! — сказал Уланов и сел на место пассажира.

Лазарев вывел машину на шоссе.

Через два часа Уланов оказался в объятиях Людмилы. Впереди их ждала бессонная ночь, а утром — новость. Депутат Радонский застрелился у себя в доме. По этому поводу в Думе состоялось траурное заседание. Торжественные похороны были назначены на ближайшее воскресенье. Причиной самоубийства называлась неизлечимая болезнь. Депутат не выдержал мук.

А позже в Балаеве были выборы. Победил директор совхоза, несмотря на то, что ему противостояли выдвиженцы и губернатора, и деловых кругов Переславля. Люди вернулись в Коринку, и деревня ожила.

Суд приговорил Бадаева и Огурцова к пожизненному заключению. Басалай и Моренко получили по пятнадцать и двенадцать лет соответственно.

Но все это позже. А пока Уланов пребывал в крепких объятиях свой возлюбленной и был по-человечески счастлив.