Александр Бушков - Как три мушкетера

– Ну, мне простительно, – сказал Мазур. – Я моряк наполовину сухопутный. А, впрочем, как угодно даме...

Он повернул парочку колков, ударил по струнам:

– У реки, у речки рос кудрявый клен.

В белую березу был тот клен влюблен,

И когда над речкой ветер затихал,

клен своей соседке тихо напевал:

белая береза, я тебя люблю,

протяни мне ветку нежную твою!

Без любви, без ласки пропадаю я,

белая береза, милая моя..

– Вот это уже совсем другое настроение, – сказала Алина, щурясь. – Пусть и не морская, но лирика...

И посмотрела так, что после этого оставалось только встать и подойти к ней. Ну, он и подошел...

...Драйтон теснил его к борту, делая быстрые выпады длинным узким кинжалом – а Мазур почему-то отступал и отступал, даже не пытаясь перейти в атаку или выбить нож. А это было хуже всего – потому что там, в синей прозрачной воде, у самого борта лежал Большой Музунгу, только и ожидавший, когда спина Мазура покажется над планширом яхты. Самое жуткое – Мазур отчего-то так и не мог понять, есть у него в руке нож или нет...

– Ты же мертвый, – выдохнул он, едва не пропустив очередной удар. – Ты же на дне...

– Да пустяки какие, – ухмыльнулся Драйтон своей нагловатой ослепительной улыбкой. – Скучновато на кладбище, потом сам поймешь...

И тут он Мазура все-таки достал – не ножом, а рукой, по правой скуле, и по левой, и еще раз крест-накрест...

Мазур дернулся, открыл затуманенные глаза и вопреки давней привычке практически моментально привязывать себя к реальности, не сразу понял, где он и как вокруг обстоят дела.

Разумеется, не было никакого Драйтона, одного из тех, кого однажды море приняло навсегда. Просто-напросто сидевший в изголовье тахты человек не особенно и сильно, методично похлопывал его по щекам. Знакомый человек, как же. Из тех, кого бы век не видеть, особенно теперь...

– Ну, прочухался, кот ученый? – Жора безмятежно улыбался. – Как она, головка, немного бо-бо? Ну, извини уж, такой расклад вышел... Самочувствие, спрашиваю, как?

Алины нигде не было видно. Мазур прислушался к себе – нельзя сказать, что ощущения такие уж мерзкие, но во рту присутствует нечто напоминающее известные присказки про эскадрон гусар на ночном постое и кошачьи шалости, да и в висках чуточку ломит. Это не спиртное, подумал он, это, ручаться можно, химия. Как-то плохо сочетались меж собой химия и Жора...

– Ну вот так вот и получилось, чисто по анекдоту, – лыбился Жора. – Муж вернулся из командировки... Ты что же это, залетный, наших девочек в постель тащишь?

Глядя Мазуру в глаза, он демонстративно-небрежно переложил пистолет ТТ из правого внутреннего кармана белого пиджака в левый. И сообщил:

– У нас этого не любят. Вот у вас в Ленинграде любят?

– Да не особенно, – сказал Мазур.

– Вот видишь. Мочить тебя пора...

И все же Мазур, общавшийся с актерами и получше – в чисто профессиональном плане, речь шла вовсе не о кино – что-то не почувствовал настоящей злости горячего южного парня, заставшего в постели ветреной подруги посторонний предмет в виде мужика. Некий наигрыш, как и в прошлые разы, присутствовал.

Он проверил тело, напрягая и расслабляя мышцы. Что бы это ни была за химия, паралича она не вызвала. Даже в таком чуточку отравленном виде все, что в него вбили долгими тренировками, должно было сработать исправно. А значит, ни страха, ни растерянности. Этот курортный пижон явно не представлял, что Мазур способен с ним сделать двумя скупыми ударами. А пока Жора будет лететь вверх тормашками, пистолет у него из кармана выпрыгнет как бы сам собой и перекочует к Мазуру.

Однако торопиться не стоило – пока не станет ясно в точности, что тут за игры. Да и место действия толком не изучено – в других комнатах могли оказаться дружки...

– Ну что? – спросил Жора. – Положеньице твое крепенько смахивает на безнадежное.

– А ты смахивай в другую сторону, – сказал Мазур.

– Ого! Понты кидаешь?

– Да не то чтобы очень, – сказал Мазур. – Согласен, есть ситуация. А раз есть ситуация, ее надо решать. Уж если ты не стал меня с ходу за глотку душить, парень умный. А раз умный, с тобой и договориться можно. Я что, знал, что это твоя девушка? Меня кто-то предупреждал к ней не лезть? Что-то я ничего подобного не припомню.

Ничего нового, в общем, тут не было – подобные разборки ему приходилось вести еще в курсантские времена – как, наверное, любому экземпляру мужского пола, достигшему определенного возраста.

– Спокойный ты, я смотрю...

Мазур усмехнулся:

– А ты посиди с восьми до пяти над кучей рыбки высотой так с метр. И в каждой надо скальпелем поковыряться, да не просто так, а по всем правилам науки. Спокойствие вырабатывает. И терпение.

– Надо же, интересно как... А как у тебя в науке, кстати? Карьера движется?

– Да не жалуюсь.

– И, глядишь, новая загранка предвидится?

– Ну, месяцев через пару... – сказал Мазур.

– Опять в какие-нибудь экзотические места?

– Да толком и неизвестно пока, – осторожно сказал Мазур. – Не всегда и скажут заранее.

В голове у Мазура мелькнула идея: а что, если этот тип только притворяется городским пижоном, и это вербовка? Ну, скажем, от него потребуется бросить в почтовый ящик где-нибудь в Сингапуре парочку безобидных писем? Или им нужен свой человек на «Сириусе»? Подобные случае бывали...

Да нет, не похоже. Очень уж смахивает на лубочный детектив киностудии Довженко. Чтобы узнать, что Мазур с друзьями поедет на отдых именно сюда, нужно располагать очень уж большими возможностями. Которые, найдись они, стоит потратить на что-нибудь более ценное, чем вербовка рядового ихтиолога. Да и обе прошлых встречи с Жорой в эту версию не укладываются. Тут, точно, что-то другое...

Жора ему улыбнулся прямо-таки доверительно:

– А хорошая штука – загранка, верно? Места всякие экзотические, валюта капает, пусть и немножко, все равно, при желании и оборотистости можно прибарахлиться, и домой на фарцу чего привезти... Я сам три раза ходил в загранку, знаю.

– Чего ж перестал?

– Интриги, – грустно сказал Жора. – Погорел разок... Издержки профессии, как выражается один умный человек.

Он коснулся носком белоснежной туфли небольшой спортивной сумки Мазура.

– Я, пока ты дрых, покопался малость в твоих ксивах, надо ж знать, что за орла в соперники занесло. Мореходка у тебя постоянная, не разовая, чтобы такую сделать для интеллигента, надо блат иметь... Колись, через блат?

– Ну, и через блат, – сказал Мазур. – Подумаешь, грех по нынешним временам. Дядя у меня в нашем институте... человек немаленький.

Он глянул на часы на запястье Жоры – половина двенадцатого. Нехило. Что за дрянь, интересно, подлили? А это точно дрянь, зелье домашней варки, такие после него ощущения. Есть с чем сравнивать. Не так уж и давно приходилось сталкиваться с серьезной химией серьезных контор. Кстати, зачем подлили? Не проще было так войти и застигнуть соперника на горячем?