Сергей Самаров - Летающие убийцы

— У нас в спецназе ГРУ есть своя метода на этот счет. Если мы хотим кого-то припереть к стенке, то расстреливаем его раньше, чем он что-то против нас сумеет сделать. Это однозначно.

— Вот я и думаю, что бы такое учинить, чтобы не позволить Мухетдинову использовать дроны.

— Что-нибудь придумаем, товарищ подполковник. Подойдет время, тогда и начнем соображать.

— А сейчас? Идем дальше?

— Ни в коем случае. Эмир ждет от нас именно этого, а мы пока не пойдем. Пусть клиент понервничает, — проговорил я и снова посмотрел на монитор планшетника.

Карта показывала, что теперь перед нами лежал сравнительно открытый участок, чистый от больших камней, который вызывал у меня законное опасение. После чего я поднял автомат и стал рассматривать профиль самого ущелья в тепловизионный прицел. Проблема состояла в том, что карта, составленная с помощью спутниковой съемки, показывала его только сверху.

Я видел лишь значительное сужение коридора, которого понизу вообще не было. Сверху ущелье выглядело узенькой извилистой лентой. При взгляде снизу оно вовсе таковым не казалось. Виной всему были скалы, под углом нависающие над проходом. Поверху они были различной конфигурации. Оттого мне казалось, что ущелье извивается, хотя внизу оно было относительно прямым между поворотами. Там можно было пройти удобно и быстро, но не имелось камней, укрытий от пуль и осколков гранат.

Потом я подумал вот о чем. Если эмир Мухетдинов прятал от подполковника Звягинцева перископ, значит, дорожил им. Тем не менее он выставил этот прибор в засаду, доверил его своим неумелым бойцам. Видимо, он строго предупредил их о том, что это самая настоящая драгоценность, обеспечивающая безопасность всей банды.

Потому, наверное, тот человек, от лица которого пуля и оторвала перископ, расстроился до такой степени, что сам себя подставил под выстрел. Очевидно было, что после потери прибора этот бедолага уже не решался показаться Мухетдинову на глаза.

Наличие перископа в этой засаде намекало на то, что в следующей может оказаться бинокль эмира или даже он сам вместе с этой штуковиной. Мы уничтожили уже практически треть банды. Я подумал, что пора было бы самому эмиру выступить против нас со всеми силами, оставшимися у него.

Я давно уже понял, что дураком Мухетдинов ни разу не был. Он уже наверняка понял, что потеряет всю свою банду, если станет и дальше дробить ее, использовать по частям. Даже начало его действий подсказывало мне, что основные силы боевиков вскоре должны были вступить в бой. Эмир сейчас дожидался, когда к нему подойдет подкрепление, о присутствии которого он, скорее всего, уже знал. Сотовая связь в ущелье, как это ни странно, работала.

Кроме того, эмир обязан был давно тщательно изучить свое логово, увидеть самые слабые и сильные места. Вот сейчас перед нами лежал участок ущелья, идеально подходящий для ведения оборонительного боя. И именно потому эмир не особенно волновался за свою участь, не выставлял сильную охрану.

Я был абсолютно уверен в том, что среди этих скал, нависающих над нашими головами, заложены мощные фугасы. Стоит только нам двинуться вперед, как эмир прикажет активировать взрывные устройства, чтобы нас завалило камнями и целыми скалами. Похоронить здесь весь взвод вполне возможно. Так я оценил существующее положение.

— Снайперы, что видно впереди? Агафонов!..

— Вижу человека с биноклем, лежащего между камней, — доложил младший сержант. — Аппарат большой, похоже, с тепловизором. Сбоку еще один человек. Он с автоматом. Больше там никого нет.

— Больше там никого не видно, — дал куда более точную формулировку сержант Сухогоров.

— Возможно, никого и нет. С биноклем, скорее всего, сам эмир. Хорошо бы его ликвидировать. Это возможно?

— Нет проблем. — Микрофон донес до меня вздох младшего сержанта, после которого последовала положенная остановка дыхания.

Вслед за этим гром нового выстрела «Корда» заполнил ущелье.

У меня, признаться, была надежда на то, что от грохота выстрела и последующего разгула эха детонируют фугасы. Но такого, к сожалению, не произошло.

— Дело сделано, — сообщил мне старший группы снайперов сержант Сухогоров, в прицел оценивший результат выстрела коллеги. — Этот человек больше никогда в бинокль не посмотрит. Ему нечем будет глядеть. Голова вдребезги, на мелкие осколки.

— А второй? — спросил я. — Слинял?

— Никак нет, товарищ старший лейтенант! Второй, похоже, за камень залег, спрятался и к убитому подполз. Свечение тела сдвинулось в сторону покойничка. Может, этот тип помощь напарнику надеется оказать, хотя после удара такой пули она совершенно бесполезна. Или же он сдвинулся, чтобы бинокль забрать, — проговорил Сухогоров. — Этот тип над грядой камней светится.

— Все правильно. Он и не должен уйти. Это их сапер. Появится такая возможность, снимайте и его. Он обязательно высунется. Не из любопытства, работа у него такая. Будет ловить момент, когда мы вперед двинем. А мы пока никуда не пойдем, дождемся тут, когда нас преследователи атакуют. Снайперы, продолжать наблюдение! Возможно, вся банда скоро подойдет.

— Старлей, ты что задумал? — спросил Звягинцев.

— Хочу преследователей встретить, товарищ подполковник, — объяснил я. — Как только мы завяжем бой, основная банда попытается нам в тыл ударить. Подумают, что мы в ловушке с двух сторон заперты.

— А разве мы не будем заперты? — удивился моим словам Евгений Андреевич.

Он мыслил весьма прямолинейно. Впрочем, ему, офицеру Росгвардии, не имеющему, видимо, такого опыта работы с бандами в горах, какой был у меня, это простительно. Конечно, Евгений Андреевич занимался собственным делом, отличным от моего. Он не знал тактики, применяемой бандами, действующими здесь, на Северном Кавказе. А они в большинстве своем прошли общую для всех теоретическую и практическую школу.

Поэтому я мог предположить, что наши бандиты, как и многие другие в аналогичной обстановке, пожелают использовать скалы, нависшие над ущельем. Они обвалят их. Подполковник Звягинцев был далек от такого предположения просто потому, что не сталкивался с подобными действиями боевиков.

— Ничеухин, ты где? — позвал я своего заместителя.

— Возвращаюсь к своим бойцам в арьергард, товарищ старший лейтенант.

— Правильно. Именно это я и хотел тебе предложить.

— Товарищ старший лейтенант, — раздался в наушниках грубый голос старшего сержанта Стразаридзе. — Здесь вот, над нашей стеной, уступ выступает. Если человека подсадить, он может наверх забраться. Оттуда будет далеко видно.

— Хочешь забраться? — спросил я.

— Никак нет. Это подходящая точка для снайпера. Он оттуда будет все подходы к засаде осматривать. Даже самые дальние.