Александр Тамоников - Танки в плен не сдаются

— Не за что меня благодарить. Ты не разобьешься на самолете. Да и все мы, скорее всего, тоже. У нас, танкистов, хватает иных возможностей загнуться. Но все, хорош базарить. Не слышно ни черта.

К этому моменту разговаривать действительно стало труднее из-за шума двигателей, которые начали разгонять пилоты. Самолет вздрогнул, покатился по рулевой дорожке.

Буренко и Ступин смотрели в иллюминаторы.

«Ил-76» прошел какое-то расстояние, дважды повернул и остановился. Последовала короткая пауза, после которой взревели двигатели, вызывая легкую вибрацию всего корпуса. Разбег оказался коротким. Через минуту транспортник оторвался от бетонки, задрал нос, начал набор высоты и скорости.

Иволгин посмотрел на часы.

— Четырнадцать ноль пять, — сказал он. — Идем по графику, учитывая время рулежки и разбега.

Пару часов полет продолжался спокойно. Мерно гудели двигатели, за иллюминаторами виднелись сплошные белые облака, светило яркое солнце. Затем что-то изменилось, самолет стал снижаться, отворачивать влево. За бортом заметно потемнело.

— Мы вроде бы должны без промежуточной посадки лететь, а почему-то снижаемся. Может, неисправность какая возникла? Вроде как двигатели по-другому воют, с каким-то надрывом, — проговорил Буренко.

Ступин, задремавший и разбуженный товарищем, сказал:

— Да успокойся ты. Летуны знают, что делать.

— Конечно, знают. А если сломалось что-то?

— Тогда самолет скоро врежется в землю, и нас торжественно похоронят на Аллее Славы в Анинске. Даже взвод назначат для прощального салюта. Оркестр гимн сыграет.

— Да пошел ты!.. Шуточки у тебя дурацкие.

— Что вы там загалдели? — спросил Иволгин.

Буренко пересел к нему и сказал:

— Видите, товарищ капитан, как темно за иллюминатором. Турбины воют как-то странно. Мы почему-то снижаемся.

— Не только снижаемся, но и уходим в сторону. И что?

— Как бы не того!..

— Что не того?

— Не грохнуться.

— Не волнуйся. Ты в любом случае выживешь.

— Это почему?

— Догадайся сам.

— Да ну вас всех! — заявил Буренко, сел на свое место, обреченно вздохнул и уставился на корпус бронемашины «Тигр».

Из кабины пилотов вышел член экипажа, прошагал по грузовому отсеку, посмотрел показания приборов у бортовой двери, что-то переключил. Все его движения были спокойными и уверенными.

Он посмотрел на пассажиров, понял, что некоторые из них изрядно испуганы, улыбнулся и проговорил:

— Не волнуйтесь, товарищи. Мы пытаемся обойти обширный фронт грозовых облаков. Если сделать это не удастся, то нас немного потрясет. Вашей безопасности ничего не грозит. Это штатная ситуация.

Услышали слова пилота и танкисты.

Ступин посмотрел на Буренко и заявил:

— Ну вот! Штатная ситуация.

— Летуны всегда пассажиров успокаивают. Им так положено.

— Да, не знал я, что можно так бояться.

— Я всего лишь опасаюсь.

Тут самолет довольно сильно тряхнуло, и за иллюминаторами сразу же началось светопреставление. Молнии сверкали совсем рядом с самолетом. Он то поднимался, то проваливался в воздушные ямы. В салоне погас свет. Замигала красная лампочка над дверью пилотской кабины.

— Вот вам и штатная ситуация! — воскликнул Буренко. — Попадет молния в корпус, сгорит электроника, и все, прилетели. Господи, спаси и сохрани!

— Жаль, памперсы ты не взял. Они бы тебе, Миша, сейчас ой как пригодились бы, — заявил Ступин.

— Отвали!

Тряска и вспышки за иллюминаторами прекратились так же неожиданно, как начались. Самолет начал набор высоты. Какое-то время темнота за бортом сохранялась. Затем вновь засветило солнце, внизу появилось безграничное облачное поле. Включился внутренний свет.

Ступин настроился достать Буренко, но его осадил Быков:

— Коля, прекращай! Грех смеяться над больным человеком.

— Посмотрю я на тебя в Сирии, когда нам боевые задачи решать придется, — проговорил Буренко.

— Отставить разговоры! — заявил Иволгин. — Всем отдыхать. Никто не знает, что нас ждет ночью. Мягкая постель в уютном модуле или марш по пустыне.

В связи с отклонением от курса «Ил-76» вышел к базе Хмеймим с отставанием от графика. В 19:47 его шасси коснулось бетонки. Самолет пробежал немного больше километра и остановился у центра управления полетами. Медленно открылась рампа.

Член экипажа вышел в грузопассажирский отсек и распорядился:

— Выход через рампу. Сперва люди, потом выгрузка техники. Начали!

Танкисты загружались на борт последними, поэтому вышли на бетонку первыми.

Быков посмотрел на друзей и заявил:

— А здесь не так жарко, как я думал. И тридцати градусов не будет.

— Какие тридцать? — воскликнул оживший Буренко. — Тут и двадцати пяти нет.

— Да закончите вы ненужные споры! — потребовал Иволгин. — В полете надоели.

Сержанты замолчали.

К танкистам подъехали микроавтобус и «Тигр».

Из бронеавтомобиля выбрался человек в тропической форме, подошел к группе.

— Я заместитель главного военного советника в Сирии, полковник Веденко Анатолий Иванович, — представился он и спросил: — Кто из вас капитан Иволгин?

— Я, товарищ полковник, — ответил Станислав.

— Очень приятно. — Полковник поприветствовал всех танкистов, указал на микроавтобус и сказал: — Это для вас. Загружайтесь. Сначала проедем в столовую, где вы поужинаете. Затем отправимся в модуль. Там проведете ночь.

— Из этого следует, что сегодня мы остаемся на базе, — сказал Иволгин и осведомился: — Надолго, товарищ полковник?

— А что, не терпится в бой? — с улыбкой спросил заместитель главного военного советника.

— Не сказать, что не терпится, но и находиться в неведении не хочется.

— Задачу я вам поставлю завтра. Прошу в микроавтобус.

Офицеры и сержанты проехали в столовую. Там они сразу же убедились в том, что кормили на базе гораздо лучше, чем у них в гарнизоне.

Приятно удивил танкистов и модуль, разделенный на отсеки, рассчитанные на три человека. В них было все, что необходимо для нормальной жизни. Туалет, душевая кабина, кухонный, гостевой и спальный блоки. В гостевом стояли диван, два кресла, небольшой столик, на стене висела панель плазменного телевизора.

Иволгин указал на нее и осведомился:

— Работает?

— Здесь, капитан, работает все, — ответил полковник.

— А мобильная связь? — поинтересовался Быков.

— Желаете позвонить близким? — спросил Веденко.

— Так точно!

— И мобильная связь есть, но только тогда, когда в воздухе нет самолетов. Во время полетов средства радиотехнического обеспечения создают сильные помехи.

— Сейчас вроде не летают.

— Да, — подтвердил полковник. — На сегодня пилоты свои задачи выполнили. Но из модуля звонить не советую. Лучше выйти из здания.