Александр Тамоников - Танки в плен не сдаются

— Да, но вопрос остается открытым. Как русские попали в плен и вообще живы ли они?

— Мне очевидно одно. Бандиты застали экипаж врасплох, когда он ожидал подхода подразделения, назначенного для прикрытия эвакуации. Иначе духи не взяли бы его. Наши парни мигом покрошили бы их на винегрет, — сказал Соколовский.

Тут в кабинет постучали.

Дверь приоткрылась, в проеме показался начальник контрразведки дивизии и спросил:

— Разрешите?

— Входи, майор. Ну что? С чем пожаловал?

Майор Набих Ибани прошел к столу, присел, положил жилистые руки перед собой.

— Новости плохие, господа. Из штаба Икрама аль-Наби на нашу сторону перешел кодировщик отделения связи, бывший капитан правительственной армии. У игиловцев он оказался раненым. Служить им не хотел, но бандиты пригрозили уничтожить его семью, которая находилась в Алеппо. В общем, заставили. А теперь, когда Алеппо мы освободили, решил бежать. Да не пустой. Этот человек принес достаточно много информации. Но она вас не обрадует.

— Что ты резину тянешь, Набих? Говори конкретней, — заявил командир дивизии.

— Могу и конкретней, господин генерал. У нас в штабе на аль-Зара работал старший офицер оперативного отделения майор Амер Шараф. Он был в курсе всех наших планов, сам участвовал в их разработке.

Генерал Биджани сжал голову руками и воскликнул:

— Как же так? Шараф не первый год в штабе.

— Да, он не первый год передает ценные данные врагу, — проговорил контрразведчик.

— Шайтан! Продажная сволочь. Его надо немедленно арестовать.

— Уже арестовали. И не только его.

Биджани взглянул на Ибани и спросил:

— Кого еще?

Контрразведчик посмотрел на майора Маси и ответил:

— А еще твоих подчиненных, Ахмад. Точнее, одного из них.

— Не понял!.. — Командир отдельного танкового батальона вмиг побледнел.

— На аль-Зара у тебя работали сразу двое. Заместитель по вооружению…

— Раиф Тари?

— Да.

— Не может быть!

— Он сейчас на допросе. Из штаба корпуса прибыл следователь. Можешь зайти в мой кабинет и поговорить с этой тварью.

— Кто еще? — удивленным голосом спросил Маси.

— А еще тот человек, на которого никто никогда не подумал бы. — Ибани взглянул на Соколовского. — Это ваш подопечный, Георгий Викторович, майор Петренский.

— Да ты что? — Соколовский растерянно посмотрел на офицеров. — Петренский?..

Биджани взглянул на Маси и сказал:

— Вот так, Ахмад! А ты говорил, что лучше бы контрразведка искала «крота» в штабе дивизии. У тебя под носом работали два агента.

— Ладно, Тари, но российский советник?..

— Раскрыли агентов, это хорошо. Плохо, что только вчера, — проговорил Ибани. — Если бы перебежчик оказался у нас хотя бы на пару суток раньше, то мы избежали бы гибели наших людей за рекой и пленения российского экипажа.

— Так, значит, танкисты живы? — спросил Маси.

— По данным перебежчика, Икрам аль-Наби приказал аль-Зару уничтожить из засады наше подразделение, отправленное на южный берег, и захватить танк с российским экипажем. Тогда русским танкистам удалось отбиться от боевиков, но аль-Зар получил информацию о том, куда был направлен «Т-90» для ожидания взвода прикрытия. Он знал все об этом подразделении. Еще перебежчик сообщил, что на помощь остаткам банды аль-Зара аль-Наби выслал свой, так сказать, спецназ. Это двадцать отборных боевиков во главе с неким Рагибом Кабаром, он же Дервиш. Этот тип должен был взять на себя руководство захвата танка с экипажем. Судя по всему, ему удалось это сделать.

— А перебежчик не сообщил, куда этот шакал Кабар должен был доставить танк и экипаж? — спросил генерал.

— Нет. Этого он не знает. Но боевики скрылись очень уж быстро. А ведь им надо было не только самим уйти, но и перемещать танк, маскировать его, прятать пикапы. Это означает, что банда находится где-то в пятидесяти километрах от деревни Харта, никак не больше. Она укрывается в населенном пункте. Таковых в районе совсем немного.

— Но хоть живы, — проговорил Маси. — Представляю, что будет, когда второй экипаж узнает о предательстве военного советника. Арестованных надежно закрыли?

— Да, здесь, прямо в штабе, в подвале, под охраной взвода комендантской роты.

— Я должен доложить обо всем полковнику Веденко, — сказал Соколовский.

— Погоди, Георгий Викторович. Я говорил, что на месте стоянки танка в Харте обнаружены трупы женщины и двух детей?

— Нет, — ответил Соколовский. — А что это за семья?

— Видимо, заложники, Кабар мог использовать их для исполнения своего замысла.

Соколовский кивнул и сказал:

— Да, наши не стали бы прорываться, если бандиты выставили бы заложников перед танком. Они подорвали бы себя и машину, но не сделали этого. Это значит, что на момент захвата члены экипажа находились вне танка и не успели занять места внутри. Господи, почему этот перебежчик не появился раньше? Как мог Петренский?.. Я лично пристрелю эту сволочь!

Ибани покачал головой и заявил:

— Никого стрелять вы не будете, Георгий Викторович. Естественно, с военным советником наш следователь не работает. Майор будет передан вашим уполномоченным. А наших предателей ждет суд военного трибунала и расстрел.

Генерал посмотрел на контрразведчика и подтвердил:

— Да, расстрел. — Он чуть помолчал и добавил: — А может, нам не стоит торопиться со следствием и передачей дела в трибунал?

— Что вы имеете в виду, господин генерал? — спросил Ибани.

— Кто знает об аресте предателей?

— Мы, присутствующие здесь, естественно, следователь, еще офицеры и солдаты комендантской роты. Они брали предателей, а сейчас охраняют их.

— Я вот о чем подумал, Набих. Не использовать ли нам предателей для выяснения места укрытия танка и экипажа, вообще для дезинформации противника?

— Понял. Но это уже не моя работа.

— Но ты не против?

— Нет, конечно, если вы считаете, что это пойдет нам на пользу.

— Гарантии нет, но попробовать можно. Следователь не упрется?

— Я его не знаю. Вы сами можете выйти на командира корпуса. Он решит все вопросы.

Биджани поднял трубку проводного телефона и приказал:

— Дежурный, срочно ко мне начальника разведки!

— Он на передовой, — ответил тот.

— Отозвать немедленно! Где начальник штаба?

— Тоже на передовой. Отозвать и его?

— Нет. Мне пока нужен начальник разведки. Выполнять! — Генерал положил трубку.

Соколовский поднялся и проговорил:

— Я с вашего позволения пройду к себе, доложу о происшествии на базу. А затем спущусь в подвал, посмотрю в глаза Петренскому.

— Что ты хочешь в них увидеть? Животный страх перед возмездием? Или доллары, которые свели его с ума?

— Я хочу просто посмотреть ему в глаза.

— Хорошо, но оружие сдать конвою. Обязательно! Без глупостей, Георгий Викторович.