Дмитрий Дубинин - Код Гагарина

— А погоди… Почему врать-то сразу? — заинтересовался Гуцул.

— Ну не видел я там ни разу его…

— Правильно, — сказал я. — Он все время здесь был, с нами. А по телефону общался с американцами и сливал им информацию про нас… Они ж и с меня требовали осведомлений, и когда я приносил им дезу, они сразу же меня раскусывали… Ну, чем еще доказать-то?

— Я вообще фигею с этих дел… — сказал Лымарь. — Никто ничего не знает, зато все друг друга уверяют, что тема стоящая… И все друг другу информацию сливают втихушку. Причем почти всегда фуфло… Ты вот сам-то хоть что-нибудь знаешь?

— Да, конечно… — сказал я, краем глаза глядя на Курача и потихоньку убеждаясь, что он уже почти освободил руки. — Мы только что с Казахстана, там есть такой Анвар, он нам передал бумаги Геннадия. Сейчас пока ехали, читали, так все правильно — тут двадцать кладов Колчака собрать можно, и все равно Геннадий больше нашел. Блокнот и карты вон они, у Курача в заднем кармане…

Для Ивана это было к лучшему, что к нему наклонился именно Лымарь, а не Гуцул. Но не для Лымаря. Потому что в эту же секунду Иван, издав глухой рык, выбросил вперед и вверх свои руки, которыми он когда-то сгибал стойки шасси. Через какой-то миг что-то неприятно хрустнуло, и Лымарь начал медленно заваливаться на пол. Его пистолет в ту же секунду оказался в руке у Курача, и ствол глушителя был направлен на Гуцула. Гуцул застыл истуканом, и в этот момент я услышал металлический щелчок у себя за спиной.

Кое-что я, конечно, умею. Ближний бой на кольях — это у меня сильная сторона еще со школьных времен. Впоследствии я некоторое время даже занимался боккэном, но сейчас ни меча, ни даже хорошей палки под рукой не было. Однако прямой проникающий удар правой я провел очень грамотно, затем, когда Студент отшатнулся и, пытаясь поймать равновесие, взмахнул руками, снова открываясь для ударов, я снова свистнул ему прямо в физиономию, только уже с левой. На мое счастье, Студент оказался не самым сложным противником, несмотря даже на выхваченный из кармана нож. Работать ножом этот эрудированный урка просто не умел.

Курач меня спас от нападения сзади. Гуцул находился ближе ко мне, чем к Ивану и, видя, как я начинаю проявлять ненужную, по его мнению, активность, уже был готов кидаться на меня сзади, когда Курач выстрелил в прямо в физиономию Гуцулу. Пистолет дал осечку, но Иван споро сориентировался и попытался вогнать глушитель Гуцулу прямо в глотку. Возможно, он даже сломал противнику пару зубов, но, что важнее, дал себе полсекунды форы, потому что удар краями металлического цилиндра по нёбу и гландам — это очень больно.

В это же самое время я бился со Студентом, который всеми силами пытался сопротивляться. Этого типа я бил с особым чувством, сами понимаете почему. Но он был живуч, резв и яростен. Мне удалось выбить из его руки нож. Я несколько раз достал его физиономию. Впрочем, мне тоже досталось крепко, но я оказался сильнее и ловчее. А может, и злее. Я скоро сбил этого типа с ног и хорошенько пнул ему несколько раз в солнечное сплетение, чтобы слегка успокоить. Поэтому подробности схватки между двумя терминаторами остались для меня немного «за кадром», но то, что я увидел, и без того произвело впечатление как античная битва.

Удары обоих громил, как правило, достигали цели. Гуцул выбил пистолет из руки Курача почти сразу же после несостоявшегося выстрела, и начался настоящий бокс в супертяжелом весе. Огромные угловатые кулаки сразу же вдребезги разбили обе физиономии. Сила соприкосновения, наверное, была не меньше, чем у кузнечного молота, бьющего по наковальне. Мне казалось, что я слышу грохот как от падающих одна на другую бетонных плит. Думаю, одно такое попадание вмиг отправило бы меня в нокаут, но этим титанам подобный бой был не в диковину. Эльвира, кажется, подумала о том, чтобы влезть в это рубилово, по крайней мере, она дернулась на своем кресле. Но это было даже не смешно. Тут и мне было делать нечего… Но я-то не Эльвира.

Я подобрал пистолет, быстро передернул затвор, выбросив несработавший патрон, дослал следующий и прицелился. Я отлично понимал, что из этой схватки в живых останется только один человек, и им должен был остаться… А кто, собственно, из них двоих для меня предпочтительнее? Останься победителем Гуцул, то с помощью Студента он окончательно запрессует Эльвиру, а вместе с ней и меня… Но статус-кво и так для меня означал нечто вроде крепостного права…

Наверное, лучшим выходом было бы прямо сейчас уложить весь этот зверинец. Добить контрольным Студента, убрать обоих терминаторов, а затем — что? Застрелить Эльвиру? Хоть я и прозвал ее для себя «killer queen», но стрелять в женщин я не умею. Для этого надо иметь душевные качества совершенно непохожие на таковые, имеющиеся у Андрея Маскаева, которому, что греха таить, доводилось стрелять в людей…

Тем временем Курач решил за меня. Гуцул пропустил крайне неприятный удар под подбородок, и пока он всплескивал руками, Иван отвесил противнику чудовищной силы пинок в пах. Твою ж дивизию! Мне даже послышался хруст… Словом, Гуцул перестал представлять для Курочкина опасность, чем тот и воспользовался. С разворота в три четверти он буквально вбил свой левый кулак Гуцулу в висок… И этот хруст мне уже не послышался… Он был реален. Гуцул кулем повалился на пол. Курач, тяжело дыша, смотрел вниз, потом перевел налитые кровью глаза на залитом кровью лице в мою сторону.

— Да-а-а, — только и сказал он.

Если через тысячу-другую лет в кулундинской степи вдруг начнут работать археологи, исследующие условно культурный пласт второго Миллениума, то, возможно, какой-нибудь кандидат наук и отметит в своей диссертации, что жители древнего Алтая тех времен имели обыкновение хоронить своих усопших сограждан без золота и драгоценных камней…

Когда мы с Бэрримором неосторожно отправили на тот свет Кислого, в правоохранительные органы обращаться никто не стал… В сегодняшней ситуации дело обстояло примерно таким же образом; ни Эльвира, ни Курач, ни я даже не заикнулись о возможности вызова милиции. Несмотря на грохот драки, мы произвели не так уж много шума. Не больше, чем пьяная компания этажом ниже, во всяком случае. Но последствия стычки были более чем неприятными — два трупа это вам не фунт изюма.

Студенту повезло больше, чем его приятелям. Я его, конечно, немного украсил, да ему еще потом добавил Курач, когда тот очухался. После этого он «раскололся» и выложил нам всё как есть.

…Гуцул и его друзья на самом деле были не в восторге от того, что Эльвира использует их практически втемную. Считая деньги, которые они получали то за сопровождение Геннадия, то за его охрану, то еще за некоторые деликатные поручения типа похищения Татьяны и «наезда» на меня, они сложили одно с другим и подумали, что дело, которое «мутит» Эльвира, чрезвычайно выгодное. А когда Студент ознакомился с моими распечатками и как мог растолковал их Гуцулу и Лымарю, «братаны» задумались конкретно. Они почти убедились в том, что Эльвира (и странные американцы параллельно с нею) ищут ханские сокровища, стоимость которых должна быть запредельной. После нашего отъезда в Кулунду Эльвира поручила Студенту выехать следом за нами и приглядывать за американцами независимо от меня. Но она не знала, что вместе со Студентом в алтайскую степь выдвинулись и оба-два его кореша. Несколько дней они строили коварные планы, каким образом выкачать из Эльвиры информацию с тем, чтобы потом ею воспользоваться, как вдруг неожиданно на ловца и зверь выбежал.