Сергей Самаров - Хищная диаспора

Я бросился к двери дома и позвал старшую девочку:

— Айна!

Она вышла на зов сразу. Как я понял, перед этим старшая сестра стояла за поворотом коридора. Я не знал, что за ним располагалось, дверь в детскую комнату или лестница, ведущая на второй этаж. Да это и значения пока никакого не имело. Видимо, Айна ждала меня. Я ведь обещал рассказать ей сказку.

Девочка привыкла верить обещаниям взрослых людей. Она еще не понимала, что те сплошь и рядом обманывают детей и при этом даже думают, что поступают совершенно правильно.

Я тоже сейчас хотел обмануть ее. Вернее сказать, отца этой девочки. Она могла помочь мне заманить его сюда, в село.

— Я здесь! — отозвалась Айна.

— Бери сестру, и выходите во двор. Только обуться не забудьте, чтобы ноги снова не мыть. Бегом, чтобы отец вас увидел с самолета!

— Адиля уже уснула. Я одна посмотрю. — Девочка быстро сунула ноги в туфельки, стоявшие под вешалкой у входной двери, и выскочила на крыльцо, к которому как раз подошли Ничеухин с Агафоновым.

Айна испугалась новых людей и остановилась. Но шум двигателя беспилотника она тоже услышала. Он быстро приближался к нам.

— Папа там летит? — обернувшись ко мне, спросила Айна.

— Нет, сам не летит. Самолет для этого слишком маленький. Он только телевизионную камеру может поднять, которая и ночью все показывает. Твой папа смотрит через нее на село, тебя с сестрой ищет. Выходи на открытое место.

Девочка послушно прошла на середину двора, где не было деревьев.

— Товарищ старший лейтенант, стрелять? Мне кажется, я смогу его сбить, — сказал младший сержант Агафонов.

— Ни в коем случае не стрелять. Наблюдай за ним, и все! — категорично заявил я, снова повернулся к Айне и сказал: — Надо сделать так, чтобы он тебя увидел и пришел за вами прямо сюда, домой. Помаши ему рукой.

Она все послушно выполняла. Я не видел в облаках беспилотника. Не замечала его и девочка.

Она повернула ко мне недоверчивое личико и проговорила:

— Самолет сейчас в облаке, да? Я его не вижу. А папа может меня рассмотреть?

— Тебя видит специальная камера, которой облака не мешают. Она все показывает папе.

— Самолет крыльями качнул, — сообщил младший сержант Агафонов, не отрывавшийся от прицела. — Оператор поприветствовал кого-то. Думает, наверное, его беспилотник с земли видно.

— Все! Айна, иди спать.

— А сказку?..

Мне стыдно было обманывать такую доверчивую девочку.

— Иди. Я сейчас приду и расскажу. Но только одну, — сказал я.

— Товарищ старший лейтенант, а ничего, что здесь только старшая девочка была? — спросил мой заместитель. — Эмир подумает, что со второй его дочкой что-то случилось.

— Тем больше беспокоиться будет. Так и надо. Надеюсь, это ему на пользу не пойдет.

Я прикинул время, попытался хотя бы примерно определить его запас. Точных сведений о месте расположения банды эмира Рагима Арсланова у нас не было. Поэтому я ориентировался только на приблизительные и предполагаемые данные.

Я глянул на карту, имевшуюся в моем планшетнике, прикинул возможную скорость передвижения бандитов по сложному маршруту от известной расщелины до села. В итоге решил, что у меня в запасе есть, по крайней мере, пара часов.

Тем не менее я оставил старшему сержанту Ничеухину свой бинокль с тепловизором, чтобы он просматривал склон хребта вместе с младшим сержантом Агафоновым, который будет пользоваться прицелом. Я посчитал, что бинокля Ничеухина, который мог работать только в инфракрасном режиме, может оказаться недостаточно. С высокого крыльца склон просматривался очень даже неплохо, а темнота тепловизору никогда не была помехой. Это его естественная среда работы.

Сержанты должны были работать. Мне же предстояло выполнить обещание.

Признаться честно, я не слишком люблю насиловать свою память излишними упражнениями, выкапывать из головы что-то старое, казалось бы, давно и прочно забытое. Но в данном случае я посчитал это необходимым, даже обязательным.

Я прошел в дом. Айна снова вышла из-за поворота коридора и сразу провела меня в детскую комнату. В ней было светло. Дом, стоявший напротив, все еще не догорел. Плотные шторы закрывали два окна, но темноты никак не обеспечивали.

С улицы доносились голоса и треск пламени, доедающего дом. Тем не менее Адиля благополучно спала в своей кровати. Я бы лично в такой обстановке, тем более после смерти матери, взрывов и стрельбы, уснуть так легко ни за что не сумел бы.

Но для девочки все переживания вылились в излишнюю эмоциональную нагрузку. Ее подсознание, видимо, выбрало сон в качестве самой надежной защиты. Адиля крепко спала. Худенькая нога девочки высунулась из-под одеяла и беспомощно свесилась с кровати.

Старшая сестра тут же улеглась на свое место и забралась под одеяло.

Я поправил одеяло у Адили, сожалея в душе, что никогда не ухаживал так за собственными дочерями.

После этого я отыскал глазами табуретку, сел рядом с кроватью Айны и сказал:

— Ладно уж. Слушай.

Я легко восстанавливал в голове целые страницы большой детской книги, набранной крупным шрифтом, и словно бы читал сказку. Хотя при этом я несколько раз ловил себя на том, что мысленно не успевал переворачивать страницу и продолжал воспроизводить текст по памяти.

Говорил я при этом очень тихо, шепотом, хорошо помня о том, что он не только успокаивает человека, с которым ты общаешься, но и заставляет его напряженно прислушиваться. Тогда все, сказанное тобой, намного глубже проникает в сознание твоего визави и, как результат, запоминается им гораздо лучше.

Но мне в данной ситуации было нужно, чтобы девочка заснула как можно быстрее. Такой результат достигался как раз за счет успокоения.

Мне не хотелось, чтобы бойцы услышали мой шепот и тоже захотели спать. Если быть точнее, я попросту не желал, чтобы они смеялись надо мной, своим командиром, выступающим в роли сказочника. Поэтому я снял шлем с микрофоном и наушниками и положил рядом с собой на пол.

Так я вышел из системы внутривзводной связи, не выключая ее. Тем не менее вовремя заметил, как у меня на левой стороне груди замигала маленькая зеленая лампочка.

— Извини, я выйду на минутку. Мне надо поговорить с хорошим человеком, — тем же шепотом сказал я Айне и увидел, что она уже спит.

Видимо, ее подсознание тоже сочло, что сон — лучшая защита от любого стресса.

Я надел шлем, тихо, как и положено военному разведчику, вышел из комнаты и без стука прикрыл за собой дверь.

Только в коридоре я надел шлем на голову и ответил на вызов дежурного по отрядному узлу связи:

— Старший лейтенант Лукрепциев. Слушаю вас.

— Старлей, начальник штаба желает с тобой пообщаться.