Александр Тамоников - Смерть под уровнем моря

— Чернуля, ты сел в лужу! — донеслось из кустов, и на поляну вышли еще двое.

Вадим резко повернулся.

Они все слышали и даже видели, но оружие на него не наставляли. Фуфайки, советские пилотки, автоматы «ППШ». Один был белобрыс, на вид простоват, добродушно ухмылялся. Второй постарше, приземист, серьезен. Он настороженно вертел головой.

— Пароль скажите, товарищ капитан, — предложил Вадиму белобрысый парень. — Вы их здорово отлупили. Петька будет знать, как лезть туда, куда его не просят. Мы видим, что вы свой, но все же без пароля…

— Вам вожатые в «Артек» не требуются? — повторил Вадим не больно-то мудреную фразу.

— Да взяли уже одного студента, — ответил партизан. — Тощий, некормленый, но детей уж больно любит. Семен Белоусов, — назвался парень. — Офицер по особым поручениям, так сказать, при Василии Лукиче. Дмитрий Шендрик. — Он кивнул на своего соседа. — А это наши апостолы. — Семен покосился на пристыженных бойцов. — Позывной у них такой и кодовое слово для прохода через посты. Разведчики, так сказать. Петька Чернуля у них за главного. Фамилия у него такая. Некстати сегодня ваши дорожки пересеклись.

«Остолопы они, а не апостолы», — подумал Вадим и спросил:

— Почему так криво сработали, Семен?

— Будем разбираться, — сказал тот и вздохнул. — В Элидию их Сазонов послал, к связному за свежей информацией. Через Шайтан-гряду должны были возвращаться, а не здесь. Что за дела, Чернуля?

— Да ближе тут, — буркнул незадачливый партизан. — Вот какого хрена мы бы там пятки топтали, головы разбивали? Рванули напрямую через лес, смотрим, человек идет, к нашей базе крадется. Подумали, что подозрительный. Откуда нам знать про ваши тайные операции? Нас предупредили?

— Анархист ты, Чернуля, — заявил Белоусов. — И чистой воды хулиган. Спец по пьяным выходкам, так сказать. Но боец толковый, чего уж там, — добавил он. — Храбрый, отчаянный, сорвиголова, в общем.

— Чего это я по пьяным выходкам? — возмутился Чернуля. — Да я за наше правое дело!..

— А кто за наше правое дело на той неделе по пьянке немецкий катер в бухте подорвал вместе с содержимым? Мы этот катер две недели окучивали, чтобы целым захватить да в секретный грот переправить. Русским языком было сказано: экипаж на дно, катер в грот. Так какого хрена вы еще и эту посудину утопили, а потом на горе шаманские танцы затеяли, скушали весь шнапс, захваченный у противника? Ох, доведет тебя однажды до греха твоя невоздержанность, Чернуля.

Шендрик вздрогнул и отвернулся. Ему смешинка в рот попала. Похоже, борьба с немецко-фашистскими захватчиками, которую вел отряд товарища Сазонова, была насыщена не самыми скучными эпизодами.

— Вы уж простите нас, товарищ капитан, — миролюбиво проворчал Чернуля. — Не знали мы.

— Ладно, боец, проехали. — Вадим протянул ему руку. — Будет вам урок. И уделяйте больше внимания основам рукопашного боя.

— Мы видели ваш самолет, товарищ капитан, — сказал Белоусов. — Он почти по расписанию прибыл. И ваш парашют засекли. Но отнесло вас. Пошли мы навстречу, а тут такое!.. Пойдемте, товарищ капитан. Отдайте Чернуле свои вещички, пусть тащит.

— Нет уж, спасибо. Я лучше сам как-нибудь управлюсь.

Шесть человек шли по ночному лесу, обходили скалы, нависающие над головами, карабкались на террасы по едва очерченным тропкам. Чернуля и Шендрик двигались впереди, прокладывали дорогу, оповещали о безопасном проходе двойным уханьем совы. База находилась где-то наверху, в лабиринтах Ай-Петринской яйлы.

— Осторожнее тут надо ходить, товарищ капитан, — пробормотал Белоусов, раздвигая густой лапник. — Были у нас две основные тропки, но противник пронюхал о них, пришлось взорвать, скалами завалить да новые протоптать. Потом и те спалились. Мы прокладывали свежие, в обход. Немцы сами в эту глушь не суются. Да им это и не надо. Они прислужников посылают. В Элидии размещены два батальона вспомогательной полиции и несколько взводов так называемой самообороны, куда немцы набирали самое отъявленное зверье. Там, где улица Семнадцатого партсъезда начиналась, фактически между Ялтой и Элидией, фашисты целый тренировочный лагерь разбили. Свозили туда предателей, учили ратному делу. Местные охотно к ним в услужение шли. Русские, украинцы, татары. Из пленных солдат целые добровольные подразделения формировались. Факт остается фактом, товарищ капитан. Людей, недовольных советской властью, находилось с избытком. Кулачье, махновцы, анархисты, беляки недобитые. Две роты прибыли на усиление Ялты с Западной Украины, из-под Львова. Коммунистов и русских людей ненавидят, даже своих братьев-украинцев с востока за людей не считают. Перед немцами выслуживаются. Так зверствуют, такие изощренные пытки и казни учиняют, что даже немцы удивляются. А еще у них есть отдельная карательная рота, набранная из уголовников. Неприятие большевиков на уровне пищевода. Жили в зонах по блатным законам и здесь продолжают. Их в лагере потренировали, обучили, так от этого они еще страшнее стали. Помню, как-то схлестнулись с этими гориллами. Резкие они, стремительные, общаются только матом, глотки рвут голыми руками. Командир у них тот же, некто Жора Тернопольский. Прежде паханом был, а теперь в убежденного украинского националиста перековался.

— Весело у вас, — заявил Вадим и спросил: — И вся эта свора, не считая немецких и румынских частей, находится в городе?

— Один полицейский батальон отправился на фронт. Наши под Сивашем его в фарш перемалывают. Остальные как с цепи сорвались, трудятся с двойным упорством. Подпольную сеть в городе раскрыли, людей пытали и стреляли вместе с семьями, прилюдно, чтобы все видели и знали. Чуют, упыри, что их шабаш к концу подходит, вот и лезут из кожи, стараются нагадить напоследок. В большинстве своем это не трусы, товарищ капитан. Бывало, что они и на пулеметы бросались. Демоны одержимые, в них ненависти на несколько поколений. Бесятся, знают, что наши уже близко. Мы часто замечаем, как они шныряют вокруг нашей базы, ищут тропки, чтобы пробраться. Хватают и мучают всех, кто может иметь отношение к отряду товарища Сазонова. Могут в засаде сутками сидеть, выслеживать. Так что осторожность прежде всего, товарищ капитан. Чернуля в принципе не виноват. Он же не знал, кто вы такой. Так что вы зла не держите на парня, договорились?

— Я забыл уже, — с усмешкой сказал Вадим. — Нормально, Семен, размялся на ночь глядя. Лишь бы он на меня зла не затаил.

— Не затаит, не бойтесь. Чернуля парень резкий, неуравновешенный, но отходчивый. Натворит чего-нибудь, а потом самому стыдно. В прошлом месяце налет устроил со своими разведчиками на комендатуру в Ялте. Вытащить надо было одного парня из подвала. Гранатами забросали двор, парня забрали да тикать бросились на комендантской тачке. Попутно еще двух баб-подпольщиц из подвала прихватили. Их как раз поутру расстрелять планировали. На базе приютить пришлось. Так одна из них — Лариска Левченко — на Чернулю подсела, втрескалась в него по уши, прохода парню не давала. Он ее матом, а она обратно. Мол, ты меня спас, теперь я навек твоя. Мужики наши ржали как ненормальные. Лариска лет на десять старше Петьки, страшна как немецкая «Пантера», юмора в ней ноль. Чернуля божился, что обратно ее в комендатуру отведет, извинится перед немцами. Потом переправили мы бабу на базу товарища Дымова. Оказалось, что там ее муж законный дожидался. Народ неделю гоготал, горы тряслись. Так, внимание, товарищ капитан, помолчим малость!