Михаил Любимов - С бомбой в постели

Однако Василий Осоргин был тверд, как кремень: он высоко ценил репутацию КГБ, сконцентрированную в его персоне, резонно считал, что любой романец тут же станет достоянием всей колонии и бросит пятно на вверенный ему коллектив.

— Ну и что вы предлагаете? — спросил он равнодушно, мысленно калькулируя, какой же бакшиш запросит за эту информацию араб.

— Дело в том, что английская разведка планирует провести вербовку господина Хвата и его жены.

— Кто именно из англичан? — спросил Осоргин.

— Разрешите мне передать вам все необходимые данные после того, как мы договоримся о вознаграждении?

Обычная скучная история. Люди гибнут за металл. Осоргин неожиданно вспомнил, как в десятом классе его тренер по волейболу Костя Пеленкин нагло потребовал отдать ему деньги за проведенное им, Осоргиным, судейство — первый нырок школьника в омут капитала.

— Сколько вы хотите? — сухо осведомился резидент.

— Русские — благородные и добрые люди. — начал свою арию Иссам.

Василий перебил его:

— Я давно работаю в Египте, и не надо прелюдий. Это стоит не больше пятисот долларов. — Осоргин сознательно занизил цифру, зная, что уважающий себя араб не может обойтись без торговли.

— Да простит меня Аллах! — искренне вскричал Иссам. — Но эта информация стоит двадцать тысяч!

Началась бешеная торговля с взаимными уверениями в уважении и в презрении, Осоргин получал удовольствие от этой игры, душа его отдыхала, голова работала хитро и четко, как компьютер, и он ловко крутил Иссамом, суля ему в будущем золотые горы, резко снижая и умеренно повышая ставки. Для начала договорились о двух тысячах аванса. В ответ на воздетые к небу руки Иссама резидент заметил, что хватит валять дурака, негативы фотографии никто не просит, и даже негативы ничего не стоят, ибо их всегда можно размножить. Еще две тысячи при передаче копии секретного дела на Хватов и характеристики на сотрудника СИС, остальное — тут Осоргин не скупился! — при успешном развитии сотрудничества совершенно иная, повышенная такса.

Удачную сделку омрачил внезапно подлетевший сеттер, который резво взмыл в воздух, перепуганный кот раздулся, как шар, хрипло завыл, захлебываясь в шипениях, изо всех сил рванулся с груди резидента, перевернулся через голову, вырвал поводок, ощерился, брызнул слюной и, визжа диким фальцетом, молнией взлетел на пальму.

Напрасно Иссам кричал на возбужденного пса, призывая его к порядку, — сеттер вырвался из-под контроля и пытался вскарабкаться на пальму, пришлось его грубо оттащить. Осоргин провозился с любимцем еще целый час, пытаясь сманить его с пальмы, но ничего не помогало: ни ласковые призывы, ни раскачивание дерева, и, если бы не служитель парка, принесший лестницу, он так бы и остался ночевать на пальме.

Через несколько дней Осоргин, предварительно запросив начальство о командировке, вылетел в Москву для обсуждения важного дела, хотя мнение Центра считал, как правило, идиотским: кто лучше знает ситуацию в Египте — резидент или какой-нибудь высокопоставленный хмырь, излагающий мысли по справке необстрелянного сосунка или даже динозавра, которого в свое время поперли из резидентуры за бездеятельность?

По дороге в штаб-квартиру разведки он открыл огромный портфель с виски и канцтоварами (в них Центр испытывал постоянный и ненасытный голод) и, прикинув намеченные аудиенции, произвел сортировку груза по пластиковым пакетам. Колдобины окружной дороги, бесконечные грузовики, скучные коробки новых районов, вечно не достроенных до конца, наводили на мрачные мысли о несовершенстве социализма, правда, в сравнении с Египтом все выглядело раем — там вообще жили без крыш, и даже на кладбищах.

Наконец, первый кордон (там лишь взглянули на пропуск за передним стеклом), огромный парк автомобилей, вывеска НИИ, уже строгая проверка при въезде в ворота — и величественные, со вкусом построенные здания, окруженные лесом. Некоторые жители первоначально считали весь комплекс правительственным санаторием, потом, когда пришлось набирать техперсонал из соседних районов, истина быстро вышла наружу.

В кабинет своего шефа Владимира Васина он вошел легко и уверенно, коллеги по-братски обнялись, Васин принял сувениры в пластиковом пакете и, не раскрывая, сунул их в книжный шкаф. Его маленький рост печально контрастировал со статной фигурой резидента, и вообще физиономия у шефа была на редкость уголовная благодаря сверкающему ряду золотых зубов, оспинкам и татуировке. А ведь голова! Ухитрился получить три высших образования и даже написал диссертацию об особенностях работы против США на арабском Востоке. Появился китайский чай — в нем Васин был искусник, умел смешивать и перемешивать разные сорта, — и Осоргин тут же взял быка за рога, выложив на стол фотографии. Васин понял все с полуслова, ничего развивать и пояснять не требовалось, это спущенному сверху партией начальнику разведки приходилось разжевывать все, как малому дитяти, убежденному, что дети рождаются в капусте, и выслушивать соответственно идиотские вопросы.

— Ну и дела! — гоготнул Васин. — Я такого сроду не видел. Это тебе не сраные журнальчики, которые ты не привозишь, хотя я и просил. Сделано профессионально!

Осоргин заметил, что вокруг атташе завязывается неприятная и опасная свистопляска, и единственный выход — тишайшим образом отозвать супругов на родину.

Васин задумался и почесал свою живописную шевелюру.

— Нет, старик, так не пойдет. Отзывать его можно только с санкции ЦК, это же не студент, а военный атташе, номенклатура! Надо собрать побольше материалов. Интересно, что же это за мужик, если его жена. не понимаю! Может, у него тоже отклонения?

— На вид нормальный. Кроме этого сукиного сына Антона у них персидский кот, которого он очень любит. Как-то рассказывал мне, что кот ночью спит с ним на подушке, мурлычет и иногда даже, вообразив себя снова маленьким котенком, сосет ему шею. Он даже засосы показывал, при этом смеялся. Тогда я не придавал этому значения.

— Ну и ну! Странная история, но нужен солидный предлог для отзыва. Без всяких животных. А что, если пригласить Хвата в Москву, кстати, мы скоро организуем в МИДе совещание по проблемам безопасности совколонии. Конечно, военных атташе там не будет, но в принципе почему бы нет? В порядке исключения. Прикроемся некими настораживающими моментами в работе западных спецслужб в Каире, одновременно попросим пройти обычную диспансеризацию. Подключим агентуру нашей военной контрразведки в их поликлинике, все будет о’кей. Проверим его даже на гомосексуализм. у нас есть один гомик, который чувствует своего брата за километр. Дело серьезное, но спешить не будем, зачем губить карьеру честного человека из-за какой-то шлюхи?