Сергей Зверев - Курс на дно

— И когда? — как-то не очень понятно спросил Штайнберг. Возможно, немец имел в виду деньги или что-то еще, а получалось, что он интересуется, когда его может настигнуть пуля за обман.

В ответ смуглый, невольно улыбаясь двусмысленности вопроса, зашелестел картой, разгладил лист на колене, жестким пальцем ткнул в синюю жилку реки и ответил еще более непонятно и загадочно:

— Если умному человеку очень нужен мед, он должен сначала выкурить пчел…

— А если вам попробовать прямо здесь?

— Чтобы сюда приперлись правительственные войска и перевернули всю округу вверх дном? Я, уважаемый, не спрашиваю у вас совета, как не спрашиваю, на что вы собираетесь потратить хорошие деньги, которые мы вам платим… Я понимаю, что вам нелегко и везде чудятся опасности, но деньги-то… очень хорошие! Если вы помните, то еще Киплинг сказал, что бремя белого человека очень нелегкое! — Смуглый вновь обнажил отличные белые зубы в улыбке и неожиданно зло прищурился и пробормотал вполголоса: — Какого черта тут крутится этот мальчишка?! Еще не хватало, чтобы он нас подслушал… Эй, Али, кого ты там пытаешься поймать в камышах? Уж не рыбу ли с перьями, ха-ха! А ну, марш отсюда! Нехорошо слушать разговоры взрослых мужчин! — И уже другим тоном, почтительным и услужливым, добавил, обращаясь к немцу-компьютерщику: — В следующий раз я привезу такую рыбу, господин, какой вы со своими друзьями еще никогда не пробовали! Век будете благодарить старого рыбака!..

Как известно, для жителей Японии, Индии и стран Юго-Восточной Азии рис является примерно тем же, что хлеб и картошка для человека русского, а кукуруза — для большинства молдаван и еще многих народностей, где этот солнечный подарок из американских далеких краев вызревает до полной спелости. Рис — культура, конечно, невероятно полезная, но и столь же трудоемкая и влаголюбивая. Достаточно вспомнить, как те же вьетнамские крестьяне в своих соломенных круглых шляпах, бредя чуть ли не по колено в грязной воде, наклоняются и каждый росточек будущего риса высаживают в скрытую водой жидкую почву!

Так и поднимаются, и набирают силу зеленые стебли и колосья на залитых водой полях. Причем еще древние японцы сообразили, что можно полезное совместить с не менее полезным, и начали разводить в границах рисовых полей рыбку для стола. Так что и по сей день в рисовых краях нередко можно увидеть картину несуетливой рыбной ловли прямо среди созревающих зеленых колосьев…

Короткие южные сумерки быстренько сменила душная тропическая ночь, наполненная великим множеством запахов, треском миллиардов цикад, птичьими трелями на все лады и голоса и порой грозным рыком зверья, вышедшего на ночную охоту. Иногда в зарослях вдруг раздавался шум стремительной погони и чей-то яростный рев перекрывал своей мощью жалобные крики несчастной жертвы — вероятно, кому-то не повезло у водопоя, а хищник заполучил свой ужин. Джунгли жили обычной ночной жизнью…

Обычной жизнью жила и большая дамба, перегородившая один из рукавов реки километрах в шести выше по течению от устья, где как раз и расположился уже известный нам поселок ученых из Красного Креста. Створки шлюзов пропускали положенное количество воды, а длинная мощная дамба сдерживала остальную огромную массу, создавая, таким образом, необходимый запас влаги для орошения полей в сухой период года. Как и всякое подобное серьезное гидротехническое сооружение, дамба круглосуточно охранялась очередной сменой вооруженных охранников. Правда, охранники мало напоминали бравых молодцев из армейского спецназа — скорее это были полицейские на пенсии с седыми усами и довольно-таки заметными пивными животиками… Все шло как обычно: мирно шумела в узких шлюзах вода; заступила новая, ночная, смена охранников; почти на всем протяжении дамбы светилась россыпь желтоватых огоньков — это местные рыбаки вышли на ночную ловлю-охоту, пытаясь светом фонарей привлечь рыбку покрупнее…

Потрепанный джип, мягко подпрыгивая на ухабах, уверенно катил по грунтовке, мощными фарами выхватывая из густой темноты сочно-зеленые заросли и тучи разнокалиберной мошкары и бабочек всех цветов и размеров. Пару раз в свете фар заполошно метнулись какие-то неосторожные, потерявшие ориентировку ночные птицы… Джип, водитель которого еще за полкилометра до дамбы выключил фары, оставляя лишь неяркие подфарники и противотуманки, почти неслышно урча двигателем, подъехал к самой кромке воды и затих. Погасли фонари, и вскоре из машины выбрались двое мужчин: один невысокий и крепкий, лет сорока, второй выглядел явно пожиже и помоложе, зато возвышался над своим напарником на добрых полголовы. Крепкий мужчина постарше, в котором нетрудно было узнать смуглого «рыбака», на днях имевшего несколько загадочную беседу с немцем из «академгородка», вытащил из автомобильного багажника несколько удочек и, небрежно забросив ловчую снасть в темную воду, закрепил удилища на воткнутых в мокрый песок рогульках. Причем «рыбак» даже не удосужился надеть на крючки какую-либо наживку.

Мужчина помоложе занялся совсем другим делом. То ли ночная рыбалка с удочками его не привлекала, то ли собирался он на какую-то другую охоту, но молодой сноровисто и, похоже, привычно облачился в черный прорезиненный костюм и надел почти плоский прямоугольник акваланга. Довершили экипировку любителя ночного дайвинга маска, ласты и небольшой черный не то ящик, не то чемоданчик…

— Все проверил? Сработает? — озабоченно поинтересовался смуглый, наблюдая за тем, как аквалангист разворачивался спиной к реке, намереваясь войти в воду. — Смотри, головой отвечаешь! Держись ближе к берегу, пока не подплывешь к самой дамбе — а то на стремнине течением может снести шайтан знает куда…

— Знаю, не учи, — беззлобно огрызнулся пловец. — Я, между прочим, не только за жемчугом нырял… Я в армии почти полностью прошел подготовку боевых пловцов, понял?! Все, я пошел…

— Когда обратно поплывешь, ориентируйся на мой фонарь — я зеленоватый светофильтр поставлю! Да помогут тебе боги воды!

Аквалангист бесшумно скрылся под водой, а смуглый начал прохаживаться вдоль берега, стараясь не суетиться и настраиваясь на долгое ожидание. На бесполезные удочки и лениво качавшиеся на мелководье поплавки мужчина даже и не взглядывал, а вот на светящиеся стрелки наручных часов посматривал частенько. Ожидание — вещь неприятная не только для влюбленного юноши, сгорающего от желания поскорее увидеть любимую; ожидание крепко действует на нервы даже умудренным опытом командирам, терпеливо ждущим возвращения с той стороны своих разведчиков или диверсантов…

…Пожилой охранник, шумно сопя и отдуваясь, осторожно спускался по ступенькам лестницы, которая вела к дощатому узкому помосту, тянувшемуся вдоль нижнего края дамбы почти от берега и до самых створок шлюзов. С другой стороны к шумному потоку, мчавшемуся через узкие коридоры шлюзов, тянулся точно такой же помост, но там уже чужая половина, там пусть отдувается другой охранник. И какого черта нужно каждую смену тащиться вниз-вверх?! Кто придумал эту дурацкую инструкцию?!! Ладно бы, действительно, какой важный военный объект… Охранник подошел почти к самому краю помоста, перевел дух и пошарил лучом мощного фонаря по ярко засверкавшему миллиардами брызг стремительно несшемуся потоку. Вода как вода… Бежит, как ей и положено. Что это там такое, а? Что-то вроде мячика… Черт возьми, вот старый дурак — да откуда тут может взяться мячик?! Тогда что?.. Охранник медленно повел плечом, сдергивая потертую английскую винтовку, навалился животом на поручни, нависая над шумящим потоком, и еще раз посветил фонарем… И тут из воды стремительно взвилось показавшееся слишком длинным чье-то черное мокрое тело с огромным стеклянным глазом, взмахнуло рукой, и страшная боль пронзила шею, все тело и ослепительной вспышкой взорвалась в голове! Охранник на мгновение завис над ревущей водой и затем мягко перевалился через поручни. Винтовка и фонарь тоже достались жадному потоку… Аквалангист, слегка сожалея об утраченном таком отличном, тяжелом боевом ноже, вновь ушел под воду и занялся своим делом, ради которого, собственно, они со смуглым и приехали, соблюдая все меры предосторожности, к этому важному гидротехническому сооружению…