Александр Золотько - Разборки под прикрытием

– Не бойся, – сказал Мастер. – Тебя как зовут?

Жена Олега прижимала к себе детей и, не отрываясь, смотрела на дуло пистолета. Она не видела лица Мастера, не замечала его. Только пистолет.

– Милая, – сказал Мастер ласково, – если ты не будешь отвечать на мои вопросы, случится что-нибудь плохое. Мне для разговора с твоим мужем хватит одного ребенка и тебя.

Все сложилось: парень не соврал, адрес, дурачок, назвал правильный, водитель, подвозивший Мастера, умер тихо. Нож так и остался торчать в ямочке под затылком. Ну а охранники на веранде – тупые уроды.

Ну, и нахрена тебе автомат, если ты не собираешься стрелять?

Хотя… Не станешь же ты стрелять во всякого, кто подойдет к дому. Ну и что, что дом на отшибе? Пьяных по городу шляется много… А дедушка, с тихой песней бредущий вдоль забора, просто не может быть опасным.

Мастеру хватило трех выстрелов. Один охранник так и остался сидеть в плетеном кресле, а второй дернулся и упал навзничь вместе со стулом. Он еще был жив, когда Мастер, проходя мимо, выстрелил ему в голову.

Жена Олега выбежала из спальни. Мастер схватил ее за волосы, и, когда проснувшийся сын заплакал, втолкнул в детскую.

– Как тебя зовут? – повторил Мастер.

– Лена.

– Хорошо, Лена, – кивнул Мастер. – Я тебе ничего не сделаю… я хочу поговорить с твоим мужем. Да? Ты сейчас позвонишь ему… А еще лучше, продиктуй мне его номер.

Лена покачала головой.

– Мальчик или девочка? – спросил Мастер, переводя ствол с Дениса на Марину.

– Пистолет, – сказал Денис с восторгом.

Лена стала диктовать номер.

Мобильные телефоны очень упростили жизнь. Нужного человека стало легко находить, не нужно стало обзванивать всех его знакомых. Достаточно просто набрать номер.

Если бы не было у Большого Олега мобильного телефона, о том, что его разыскивает Мастер, Олег узнал бы минимум через час. А так…

Телефон зазвонил, высветив домашний номер.

– Да, Лена? – сказал Олег.

– Ты там себя в руках держи, не дергайся. Не нужно, чтобы кто-то видел, как ты нервничаешь. Лады?

Олег почувствовал, как мороз пробежал по спине. Показалось, что померк свет.

– Ты меня хорошо слышишь, Олежек?

– Да, – помертвевшими губами прошептал Олег.

– Ты там бодрее, – посоветовал Мастер. – Из дому звонят, все-таки.

– Да, конечно, – Олег попытался улыбнуться, но щеки застыли, не двигались.

– Ты всё понял, да?

– Да.

– Мне с тобой нужно поговорить, но домой ехать не надо. Отойди куда в сторонку, пообщаемся. Перезвони минуты через две.

– Извини, – сказал Олег Сергееву, – пойду я… Дела.

– Давай, – кивнул Сергеев, посмотрел по сторонам, будто пытаясь вспомнить, где находится. – Если понадоблюсь, я у себя в кабинете.

Сергеев медленно пошел вниз по ступеням. Стоянов ждал в холле, вскочил с дивана, увидев подполковника:

– Гринчук сказал, что прогуляется немного. Просил решить вопрос с оружием… Сказал, вы обещали.

– Обещал. Спроси, что он хочет…

– Пистолет с парой магазинов и автомат. И тоже пару магазинов.

– Война начинается, – Сергеев развел руками. – А на войне…

Олег вернулся в номер Гринчука. Свет горел только в спальне. Красная надпись была похожа на кровь.

Олег набрал номер.

– Ты уже понял, что ментов звать не нужно?

– Понял.

– Со мной можно договориться. Ты мне должен помочь. Должен, понял?

– Понял.

– Хочешь, запиши. Фамилию, имя и отчество. Нужно срочно найти человечка. Пока будешь искать, я посижу с твоими, чтобы они не скучали.

Олег достал из кармана ручку, попробовал на обоях – пишет:

– Давай.

– Гринчук… – начал Мастер.

Ручка ударилась в стену и упала на ковер.

– Нет, – сказал Олег.

– Ты пишешь? – Мастер повысил голос. – Гринчук Юрий Иванович.

Владимир Максимович Рубин спать ложился поздно. До полуночи, а то и дольше он читал книгу, сидя в кресле возле книжного стеллажа. Возраст или привычка. За годы работы в школе он проверил горы тетрадей, привык сидеть над ними допоздна.

Окно было затянуто сеткой, поэтому не закрывалось всё лето. С улицы все еще доносилась музыка, но ее уже начинали перекрывать цикады. Потянуло прохладой.

Рубин не торопясь перелистывал книгу. Он не вчитывался в каждую страницу, скользил взглядом от одного, известного почти наизусть абзаца, к другому.

В дверь внезапно постучали.

Это ясно указывало, что человек, явившийся около часу ночи, очень хотел поговорить с Рубиным. Так хотел, что даже перелез через забор.

– Открыто, – сказал, чуть повысив голос, Рубин. – Кто там?

– Вы говорили – заходить, если что, – сказал Гринчук, входя в комнату. – А у меня как раз если что.

Гринчук быстрым взглядом окинул комнату.

Письменный стол, стеллажи с книгами, старое кожаное кресло, торшер возле него. И школьные фотографии на стенах. Несколько десятков снимков. Несколько десятков классов смотрели с фотографий, строгими, чуть напряженными взглядами.

На таких фотографиях все дети выглядят напряженными. Они очень боятся не соответствовать важности момента. А вот учителя на фотографиях выглядят спокойнее.

Рубин посмотрел на свои наручные часы – жест получился немного нарочитым, с намеком.

– Понимаю – не прав, – виновато улыбнулся Гринчук. – Но проходил мимо, вижу – свет горит.

– Перепрыгнули через забор… – подхватил Рубин.

– У вас там того забора… – Гринчук прошел вдоль стены, рассматривая фотографии. – Вот, а я его знаю…

Гринчук указал пальцем на снимок.

– Это же Аркаша, да?

– Да, – кивнул Рубин, отложил в сторону книгу и встал с кресла. – Чайку?

– Нет-нет, спасибо. Я пить не хочу, я поговорить хочу… – Гринчук внимательно присмотрелся к снимку.

– Вы кого-то ищете?

– Знакомых… Их у меня в вашем милом городе за последние сутки появилось много. – Сергеев, Олег…

– Анатолий Сергеев, Олег Большаков… – Рубин подошел к фотографиям, показал рукой. – Вот они. Толик закончил школу на пять лет раньше Олега. Уезжал учиться, потом вернулся. У меня тут почти весь город запечатлен… Вон там – даже нынешний мэр, Сережа Дедов. Занятный был мальчишка! Все что-то выменивал у других, вроде и не жульничал, но всегда оставался в выигрыше… Не помню, чтобы его били когда-нибудь в школе.

– Тут где-то и Стоянов, капитан милиции…

– Да, вон там, на снимке слева от полок, третья фотография сверху. Дима Стоянов. А там – директор гостиницы. Там Машенька Иволгина, содержательница публичного дома… Извините, модельного агентства «Ласточка». Роза Моисеевна Соломонова, главврач городской больницы… Но вы, как я полагаю, пришли не для того, чтобы прослушать лекцию о моих бывших учениках. Вернее, не обо всех моих бывших учениках вы хотите послушать, – Рубин вернулся в кресло. – И, как я подозреваю, вопрос будет об Аркаше. Вы присаживайтесь за стол. Там стул хоть и старый, но крепкий.