Александр Золотько - Разборки под прикрытием

Круги расходились всё шире и шире, волновалось народу все больше, а Владимир Родионыч уже даже и не пытался понять – это просто беспокоятся предусмотрительные люди, или начал действовать проклятый архив? Кому-то уже поставили задачи, используя компромат?

Если действительно некто решил, что Приморск слишком маленький город, что там нельзя больше прятаться, то понятно, почему нанесли удар по Гринчуку и Инге. Он ведь сам, с легкой руки Полковника, привлек Гринчука, исходя из того, что именно Юрий Иванович может действовать эффективно и четко в самых сложных ситуациях. Если кто-то сумеет убедить Гринчука, что нужно работать на новых хозяев…

Хотя…

Считать себя хозяином Гринчука все равно, что укладывать волка возле кровати в качестве коврика – глупо и опасно… Чертовски опасно и глупо. Были желающие, пробовали… И что?

В промежутках между звонками Владимир Родионыч пытался сосредоточиться и тщательно всё обдумать.

Обдумать…

За Ингой следили? Возможно. Ее вели отсюда, сопровождали на поезде, вместе с ней приехали в Приморск… Почему Гринчук выбрал Приморск – понятно. Если бы они с Полковником, старые идиоты, не смотрели умильно на будущих молодоженов, а всё держали под контролем и наблюдением, то тоже пришли бы к единственному правильному выводу – Гринчук и Инга уходят через Приморск.

У кого-то хватило ума понять, что все эти приключения перед отъездом: размолвка, дурацкое условие Инги, метания Гринчука, – все это только игра. И этот кто-то включился в игру серьезно и жестко.

Инга – приманка для Гринчука. Инга и деньги. Нельзя забывать и об этом. Неподкупный опер потихоньку – не без его, Владимира Родионыча, участия – стал довольно богатым человеком. И показал, почти удвоив за несколько месяцев свой капитал, что к деньгам относится серьезно. Понятно, что здесь чувствуется участие Инги, но без желания Гринчука… Трудно себе представить, что такое могло произойти без желания Гринчука.

А то, что произошло с общаком, ясно показало, что увеличивать свое благосостояние Юрий Иванович готов и не слишком законными способами. Торопился Юрий Иванович, хватал там, где мог дотянуться.

Владимир Родионыч думал. Думал-думал-думал… А ему ничего больше и не оставалось. Искать убийцу Братка? Это делает милиция, это держит под контролем Баев – достаточно. Более чем достаточно.

И совершенно безрезультатно. Нет тела – нет дела. Взять убийцу в первые часы после преступления – не получилось. А кровь, которую нашли в гараже… Группа и резус фактор совпадает, есть видео… И – ничего нет.

Владимир Родионыч надеялся, что, узнав о смерти своего помощника, Гринчук перезвонит, попытается что-то выяснить… Но Гринчук молчал.

Не до того ему, сказал Полковник, и Владимир Родионыч согласился – не до того.

Гринчук сейчас ходит под смертью, дважды чудом уходил, но из Приморска не уезжает.

Инга и деньги.

– Послушайте, Полковник, а если всё это только прикрытие?

Полковник, задремавший в кресле, встрепенулся и протер глаза.

– Действительно, – сказал Владимир Родионыч. – Тут идут взрывы, шум, суета, мы получаем известия о том, что и в Приморске на Гринчука прошло уже два покушения, а на самом деле там уже ведутся переговоры с Юрием Ивановичем, в которых на одной чаше жизнь Инги и денежки, много миллионов…

– И власть, – подхватил Поковник, с трудом подавляя зевок.

– И власть. А на другой – требование работать на неизвестного держателя архива, руководителя сети вымогателей и шантажистов, – Владимир Родионыч нарисовал карандашом на листе бумаги восклицательный знак. – Возможно такое? Завтра к вечеру вдруг окажется, что Гринчук нашел Ингу, спас ее и возвращается домой. Мы ведь что-то подобное в адрес Инги предполагали…

– Согласен. Вы совершенно правы… – кивнул Полковник.

– Или все это только ночной бред выжившего из ума старика? – Владимир Родиныч зачеркнул восклицательный знак крест-накрест.

– Совершенно с вами согласен, – Полковник закрыл глаза.

– С чем вы согласны? – вкрадчиво спросил Владимир Родионыч.

– Со всем, что вы говорите… – Полковник зевнул, прикрывая рот рукой. – Вы говорите, Владимир Родионыч, говорите…

– И мух отгонять?! – вскричал Владимир Родионыч. – Прекратите спать…

– Когда родина в опасности, да? – Полковник с трудом открыл глаза. – Если я этой ночью не посплю хотя бы часа три, я завтра… сегодня буду весь день вареный и не способный к умственному труду. Честное слово! Что бы мы с вами сейчас ни придумали – все это будет только нашим умствованием на тему и по поводу. Не более того. Мы можем признавать факты, следить за событиями… и всё. Вы предлагаете отправиться сейчас копаться на свалке, куда могли вывезти тело Ивана Бортнева? Мне жаль – действительно жаль – Ивана, но если мы с вами сейчас будем теребить Баева и милицию, то их состояние будет напоминать наше с вами. Они будут издерганными и не способными к нормальной работе.

Владимир Родионыч молча смял бумагу в руке. Полковник прав. Абсолютно прав, но Владимир Родионыч привык, что никто не смеет распоряжаться его судьбой, никто не имеет право диктовать ему условия. И собственная беспомощность злила, требовала действовать.

Они почти не спали уже вторую ночь.

– Ладно, – сказал Владимир Родионыч, – вы правы. Идите спать в гостевую комнату, телефон можете выключить.

– А вы? Вы у нас железный? – осведомился Полковник. – Вам ведь тоже нужно иметь ясную голову…

– Вы мне еще про руки и совесть напомните… – Владимир Родионыч выключил свой мобильник и встал из-за стола. – Я тоже пойду спать.

Владимир Родионыч предупредил охрану, как нужно отвечать на телефонные звонки, пошел в спальню и, не раздеваясь, лег на кровать. Думал, что не сможет заснуть, но сразу же почувствовал, как медленно погружается в сон.

И тут, как это всегда бывает в таких случаях, в голову пришла мысль… простая, ясная… Владимир Родионыч потянулся за ней, но она оказалась такой легкой, что скользнула вверх и пропала…

– Ну почему тебе не спится? – спросил Сергеев.

Он вынырнул из предрассветных сумерек и сел на скамейку возле Гринчука. Фонари не горели, только вывески освещали набережную. И светлая полоса на востоке стала шире.

– Ты давно встречал восход на море? – спросил Гринчук. – Вот так, сидя на скамейке, расслабившись…

– С любимой девушкой, – желчно продолжил Сереев. – Ты просил одежду… Вот, пуловер.

– Большое спасибо, – Гринчук хотел одеться, но Сергеев его вдруг остановил.

– Это у тебя что за пятна?

– Пятна? – переспросил Гринчук. – Так, испачкался где-то…

– Не нужно ля-ля, – Сергеев присмотрелся, – ты можешь считать меня кем угдно…