Валерий Барбашов - Крестная мать - 2

Потом появились эти ужасные фотографии!

Мерзавцы!

САЛАМБЕК: Еще принести?

ВОБЛИКОВА: Что вам нужно, в конце концов? Списки летчиков?

МАХМУД: Ничего нам не нужно. Вы только скажите, когда пойдете на ночные полеты. Вас встретят потом, отвезут домой. Чтобы никто не обидел.

ВОБЛИКОВА: Ладно, я все сделаю. Но потом — знать вас больше не хочу!..

Итак, чеченцам нужна конкретная дата ночных полетов. Для чего?

Думай, Люська, думай!

Вобликова вскочила, забегала по тесному своему кабинету — четыре шага в одну сторону, к двери, столько же назад, к окну. У окна можно постоять, посмотреть вниз, на перекресток и троллейбусную остановку, на спины людей, на пыльные крыши автобусов…

Думай, не отвлекайся! И решай, решай, дура безмозглая. Ведь завтра что-то должно произойти. Если она скажет Саламбеку, даст ему информацию… А если не скажет, промолчит?

Хорошо, она промолчит. Пройдет неделя, и они напомнят ей о себе. Она же дала слово: через три-четыре дня позвонит, скажет.

Эти четыре дня прошли, даже пять.

Четыре шага от двери, столько же до окна. Если шагать помельче, то шагов наберется пять. Но все равно это замкнутое пространство, метров здесь ни убавить, ни прибавить, как в т ю р е м н о й к а м е р е…

В тюремной камере?!

А что ты думаешь, все может быть.

Доигралась… шлюха.

Шлюха и есть.

Люся в отчаянии села снова за стол. Закурила. Закинула ногу на ногу, разгладила на колене юбку. Глянула на себя в зеркало, висящее на противоположной стене. Ничего, в общем-то, бабенка. Не первого сорта, но вполне еще на любовь годная. Кожа молодая, гладкая. В меру подкрашена, в меру напудрена. Все, что надо, — на месте. Глаза вот только испуганные…

Сигарета сгорела и обожгла ей пальцы. Люся очнулась от этой боли, замотала рукой.

Пора было действовать. У нее еще есть время. Подумать и решить.

Да, она позвонит Саламбеку. Он дал телефон Анны Никитичны — своей квартирной хозяйки. А потом она позвонит в ФСБ. А там будь что будет. Игры эти надо кончать.

Саламбеку она сказала коротко:

— Это Людмила. З а в т р а. Ты меня понял? Где-то в полночь.

— Понял.

— Ну и молодец. — Она положила трубку.

В управление ФСБ она позвонила уже из дома. Вернее, дома она взяла бельевую прищепку и вышла как бы прогуляться, в булочную. Выбрала в сторонке телефонную будку, защемила нос и набрала номер, который переписала из справочника.

— Алло, это госбезопасность?

— Да, это управление федеральной службы безопасности по Придонской области. Дежурный — подполковник Левашов.

— Товарищ подполковник, завтра ночью на наш военный аэродром, что на юго-западе, будет совершено нападение.

— Кем? Инопланетянами? — Голос в трубке был насмешливым.

— Нет, чеченцами.

— Так, понятно. Девушка, это вы звонили сегодня утром о том, что наше здание заминировано?

— Ваше?! — Люся невольно засмеялась. — Дожили, поздравляю… Я вам серьезно говорю: чеченцы аэродром хотят захватить.

— Я понял. И записал. Фамилию свою не назовете, конечно?

— Конечно. Я ее забыла. До свидания.

— До скорого!

Шутник этот Левашов!

В Степянку звонил Залимхан. Голос у него красивый, молодой, к тому же по-русски он говорит без акцента — ему и сообщать женам летчиков о «несчастье».

В квартире, которую они сняли на окраине Придонска, был телефон, а фамилию и звание начальника военного госпиталя они узнали заранее.

Трубку в гостинице взяла Красильникова.

— Тамара Витальевна? — уточнил Залимхан официальным голосом. — Здравия желаю. Это говорит полковник медицинской службы, начальник Придонского военного госпиталя Владимир Константинович Воскобойников. Вы меня хорошо слышите?

— Да-да, слышу! — Женщина на том конце провода откровенно заволновалась. — Что случилось? С Юрой, да? Если говорят из госпиталя…

— Ваш муж жив, Тамара Витальевна, его привезли сегодня ночью. Как и еще большую группу его сослуживцев. Но он без сознания. Телефон ваш мы нашли в его записной книжке и сочли своим долгом сейчас же поставить вас в известность.

— Вы правильно сделали!.. Я немедленно выезжаю!.. — Женщина задыхалась от волнения.

— Минуточку!.. — Лже-Воскобойников для солидности покашлял в трубку. — Я хочу вас попросить еще вот о чем… Речь ведь идет не только о вашем муже, Тамара Витальевна. Чеченские диверсанты заложили в офицерское общежитие мощное взрывное устройство с дистанционным управлением… Вы слышите меня?.. Что-то тут с телефоном… — Залимхан нарочно прикрывал трубку ладонью. — Вот, сейчас лучше… Так вот, вчера на рассвете в офицерском общежитии раздался мощный взрыв. Есть убитые, много раненых… Сегодня специальным авиарейсом они доставлены в наш госпиталь. В основном это летчики из Степянки. Дозвониться в штаб части мне не удалось, ваш телефон первый, который ответил. И потом, я полагаю, жены должны узнать об этом в первую очередь.

— Конечно! Правильно, что вы позвонили мне! — Красильникова плакала уже вовсю. — Я тут же сообщу… вы назовите фамилии наших ребят, Владимир Константинович! Кто у вас в госпитале?.. А убили кого?.. Господи, это же такая трагедия! Мы ведь только что Игоря Студеникина похоронили… Что тут начнется, когда я скажу!.. Мы, женщины, сейчас же приедем, товарищ полковник!

— Сейчас, на ночь глядя, не надо, Тамара Витальевна. Пока вы соберетесь да доедете… Приезжайте завтра с утра, пораньше. Если кто из женщин сможет здесь, у нас, поработать в качестве санитарок, поухаживать за ранеными, мы были бы им благодарны. Штаты у нас неукомплектованы… всегда эти проблемы с младшим медицинским персоналом… Вы слышите меня, Тамара Витальевна?.. Ну вот, я думаю, что вам лучше выехать организованно, на автобусе. У вас есть в части автобус?

— Конечно! «Пазик», кажется, так он называется. Но сколько человек привезли, Владимир Константинович? Вы фамилии можете назвать?

— Конечно. Список передо мной. Вы запишете?

— Да-да, минутку!

Пока Красильникова искала карандаш или ручку, Залимхан, отставив трубку, говорил Байраму, который слушал их разговор:

— Завтра утром, понял? Вам выехать надо до рассвета, выбрать место…

— Да, конечно, — кивал Байрам, и его сросшиеся на переносице брови странным образом шевелились, добавляя широкоскулому угрюмому лицу свирепости.

— Владимир Константинович! Я готова, записываю… Но, ради Бога, скажите прежде, что с моим мужем, Юрой? Почему он без сознания?

— У него тяжелая контузия головы, Тамара Витальевна. При взрыве обрушилась балка перекрытия, его сильно ударило, придавило… Так мне рассказывали его товарищи, старший лейтенант… — Залимхан заглянул в список, назвал первую попавшуюся фамилию: — Дубосеков.

— Витя?! Господи! А с ним что? Его Зоя с ума сойдет.