Даниил Калинин - Выбор чести

Для того чтобы эффективнее контролировать оккупированную территорию, германцами была развернута система опорных пунктов, связанных между собой. «Укрепленные деревни» становились базами полицейских и охранных частей; опираясь на них, гитлеровцы совершали рейды в глубь партизанских районов и карательные акции. Но зачастую гарнизоны опорных пунктов сами становились целью нападений крупных отрядов «мстителей».

Пытались немцы защитить и железную дорогу – объект инфраструктуры, более всего страдавший от диверсий. Меры принимались самые серьезные. Наиболее уязвимые места – мосты охранялись крупными подразделениями (не менее усиленного взвода), на вооружении которых было достаточно пулеметов, минометы и зенитная артиллерия. Плюс ко всему мотоциклы и легкая бронетехника. Подходы к мостам перекрывали колючей проволокой (иногда по ней пускали ток) и минировали, деревья и кустарник вокруг вырубали, устанавливали дозорные вышки, оснащенные машингеверами и прожекторами. Двухкилометровая зона вокруг признавалась запретной для движения посторонних, дежурные расчеты открывали огонь на каждый шорох. Для гарнизона оборудовались пулеметные точки, дзоты и доты, блиндажи с надежным перекрытием. Орешек очень крепкий, взять в лоб который было практически невозможно.

Железнодорожные переезды и наиболее опасные участки перегонов старались укрепить также. Но ведь сотни километров дороги подобным образом не перекроешь… Ограничивались вырубкой леса, возведением укрепленных стационарных постов, меняющимся графиком пускали бронелетучки и бронепоезда, над дорогой постоянно дежурила авиация… Тщетно. Удары по железке только учащались и усиливались, партизаны быстро набирали необходимый опыт.

Нацистами всесторонне практиковался захват заложников и их уничтожение – «лесные мстители» наносили еще более чувствительные и дерзкие удары, выявляли и истребляли предателей, уничтожали немецких чиновников, отдавших приказ о казни. Кровь щедро лилась с обеих сторон, ответные удары следовали друг за другом, при этом более всего страдало местное население. Но простые люди понимали, кто истинный враг, понимали, ради чего и из-за чего страдают. Они знали, что удары по коммуникациям здесь очень выручают там, на фронте, а потому всячески пытались помочь «лесным мстителям», ряды которых регулярно пополнялись добровольцами.

Пытались немцы также изменить логистику перевозок, задействовать второстепенные линии, менять график движения – но эшелоны с ценными грузами и людьми снова шли под откос. Партизаны вовремя получали необходимую информацию и переносили направление ударов. Когда же диверсии на транспорте стали выполняться повсеместно, по четко сработанному плану «Центра» (операции «Концерт», «Рельсовая война»), движение немецких эшелонов было вовсе парализовано.

Нейтрализовать советских партизан нацисты пытались как могли: помимо развертывания охранных и полицейских частей бросали против «мстителей» войсковые части, активно задействовали авиацию и бронетехнику. Для борьбы с партизанами на базе первого панцера был разработан даже специальный танк!

Но самым успешным опытом стало применение «охотничьих» ягдкоманд. Небольшие подразделения формировались из бывших егерей, лесничих, спортсменов-охотников. Им был знаком лес, они умели выждать «добычу» и метко стреляли, обладали богатым фронтовым опытом и оттого не стремились снова попасть в мясорубку полевых сражений. Специальный «лесной» камуфляж и первоклассное оружие делало бойцов ягдкоманд опасным противником, замотивированным выполнять свою новую работу качественно. На каждую группу выделялось по одному пулемету, автоматы, ружейные гранатометы, трофейные АВС и СВТ, в том числе с оптическими прицелами (они специализированно отбирались для ягдкоманд). Советские полуавтоматические винтовки плохо показали себя на фронте из-за своей капризности и многочисленных отказов. Но, как правило, все это было следствием неумелой эксплуатации сложного в обращении оружия. В руках профессионалов из ягдкоманд СВТ-38, СВТ-40, АВС-36 полностью раскрыли свой немалый потенциал.

«Егерский спецназ» перенял тактику партизан, успешно организуя засады и слежки, грамотно отступая при столкновении с превосходящими силами противника. Местом внезапных нападений «охотников» становились партизанские тропы, потенциально наиболее уязвимые объекты инфраструктуры, деревни, которые, по данным немецкой разведки, снабжали «мстителей». Первоклассное вооружение небольших групп (10–15 человек), внезапность атаки и подготовленные позиции, камуфляж – все это в сумме давало егерям значительное преимущество. Подвергались нападению отряды незначительной численности (от 5 до 20 человек), с более крупными соединениями бойцы ягдкоманд предпочитали не связываться (хотя при особой нужде могли атаковать и их). В числе «охотников» зачастую имелись радисты, которые в таком случае вызывали дополнительную поддержку и предупреждали о готовящейся диверсии.

Кроме того, навыки охотников и камуфляж позволяли егерям незаметно выслеживать партизан до расположения их баз. В таком случае «мстители» были практически обречены… Но и ягдкоманды несли потери.

Однако в Рейхе имелась еще одна категория граждан, способных вести «охоту», но по определенным причинам не вошедших в число ягдкоманд. Браконьеры.

История создания зондеркоманды СС «Ораниенбаум», состоящей из браконьеров и специализированной под борьбу с партизанами, неотрывно связана с именем Оскара Дирлевангера. Ветеран Первой мировой, воевавший на Западном фронте, кавалер двух степеней Железного креста, ветеран фрайкора, принявший участие в борьбе с Рурской Красной армией в 20-е годы… Убежденный нацист, вступивший в партию в самом начале ее существования, Дирлевангер мог добиться высоких постов с такой-то биографией. Собственно, к этому все и шло. Но погорел любвеобильный Оскар на растлении несовершеннолетней девочки из «Союза немецких девушек» и очутился на два года в тюрьме. Вышел, воевал в Испании в составе легиона «Кондор», заслужил испанский крест. Подал на апелляцию и был оправдан по всем статьям.

Именно он предложил формировать специальное подразделение из браконьеров, томящихся в заточении, и в дальнейшем стал их командиром. Браконьеры до того сидели в концлагере Заксенхаузен, а потому второй шанс восприняли серьезно. Тем более зондеркоманда СС была далеко не тем 999-м батальоном, из которого практически невозможно вырваться (штрафные части в вермахте появились задолго до Красной армии). Другим было и оснащение, и отношение, имелись свои привилегии. Хотя присутствовал определенный процент дезертирств. И кто знает, возможно, кто-то из браконьеров, прошедший ад концлагерей, возненавидел нацистский режим и присоединился к партизанам? Все может быть.