Сергей Самаров - Тату с координатами

Майор говорил недолго. А когда отключился и взял шлем из моих рук, сообщил, что взвод военных химиков соединился со своим прикрытием и вместе они въехали в населенный пункт. Приборы в машинах включены, но пока ничего не показывают. В населенном пункте, согласно карте, всего четыре улицы. Придется все проехать от начала до конца, если радиоактивный фон сразу не обнаружится.

— А с генералом что будем делать? — поинтересовался я.

— Нужно дождаться момента, когда банда разделится — часть уйдет в пещеру. Тогда и будем атаковать. Мы имеем законное право на атаку вооруженных людей. Рамазанов рассчитывал, что будет прикрывать их своим авторитетом, но этот номер не пройдет. Как только будет найдена «грязная бомба», мы будем иметь право на его задержание или уничтожение, если окажет сопротивление. А он, надеюсь, его окажет…

Когда ситуация позволила, мы выехали догонять банду генерала Рамазанова. Их внедорожники вошли в ущелье, они уже не могли нас наблюдать, если только не выставили у ворот часовых. Впрочем, согласно карте, в этом ущелье и ворот как таковых не было, и часовых с хорошим обзором пространства выставить было негде. Вернее, ворота были, но настолько широкие, что туда мог бы войти развернутым строем целый танковый батальон. И только дальше ущелье сужалось. Причем сужалось резко и круто, и скалы сразу нависали над проходом так, что внутри было, наверное, темновато.

Это я узнал из объяснений майора Николаева, поскольку сам рассмотреть ущелье возможности пока не имел. Инфракрасный прицел, изображение с которого майор Рудаковский транслировал на мой планшетник, часовых не увидел. Не увидел их и тепловизор вертолета, о чем командир борта сразу же сообщил нам.

Боевая машина пехоты не видит разницы между плохой и хорошей дорогой. И потому ехали мы на предельной скорости. Единственно, мне и майору Николаеву, поскольку уже оба мы ехали «на броне», пришлось крепче держаться за поручни, чтобы не свалиться.

Тряска на скорости ощущалась меньше. Казалось, что БМП вообще передвигается по ровному асфальту. И только после поворота, на котором мы начали повторение маршрута генеральской банды, неровности дороги стали заметнее. Они сводились к крутым спускам и резким подъемам. А естественные ямы и бугры, которые не стали преградой даже для колесных внедорожников, гусеничным БМП тем более передвигаться не мешали.

Только миновав ворота, мы остановились среди невысоких, уровня полутора метров скал. Там БМП не бросались в глаза, как бросались бы на открытом месте, и при необходимости могли бы стрелять из башенных орудий прямо поверх скал.

Я ориентировался на карту в планшетнике. Там, где ущелье сужалось, в пятистах метрах от того, что мы привычно именуем воротами, находился поворот. А дальше внедорожники могли и не проехать. Карта, к сожалению, не показывала, где находятся россыпи крупных камней, про которые говорил мне майор Николаев. Появиться они могли сразу за поворотом. А автомобили не слишком приспособлены для прыжков по валунам. Впрочем, БМП, вероятно, тоже с такой дорогой испытывала бы естественные затруднения. Мехводы БМП, как и мехводы-танкисты, не любили по камням ездить, где есть опасность сесть брюхом на камень и без чужой помощи уже не съехать. При этом рискуя получить определенные повреждения.

И потому нам следовало проявлять осторожность. С внедорожниками наверняка осталась охрана. Кто-то из охранников мог выглянуть из-за поворота и увидеть нас, если бы мы подъехали ближе. Но рассмотреть и определить башню БМП среди скал сложно.

— Выгружаемся! — дал я команду. — Снайперы страхуют.

Все три взводных снайпера оказались в нашей группе. Для страховки, как позицию, они выбрали башни боевых машин пехоты. И сразу принялись ощупывать прицелами крайние подступы к ущелью. Но, к счастью бандитов, никого увидеть не смогли.

Майор Николаев тем временем связывался через переговорное устройство с колонной военных химиков. Результаты поиска ему, видимо, доложили, и, судя по его лицу, результаты эти майора не радовали.

— Тишина? — спросил я.

— Приборы определили небольшую радиоактивность в одном из дворов. Но, оказалось, посреди двора лежат три громадных гранитных валуна. Они и фонят. Гранит вообще часто фонит. Пришлось поругаться со стариком — хозяином двора. Правда, когда ему объяснили про радиоактивность гранита, хозяин слегка испугался, сказал, что к нему часто внуков из Махачкалы привозят, и даже попытался потребовать, чтобы военные химики очистили его двор. Видимо, что-то слышал про дезактивирующие растворы и хотел, чтобы такими растворами полили его камни. И слушать не хотел, что это ничего не даст, поскольку камни фонят изнутри.

— Не поливали? — усмехнулся я.

— Нечем… Разве что пеной от огнетушителя можно было бы попробовать…

Я хорошо знал, что среди местных жителей порой встречаются интересные типы, которые всегда желают настоять на своем, уверенные, что это их право. И свое мнение предпочитают считать единственным и обязательным к выполнению.

— Легко химики отделались… — оценил я ситуацию. — Сколько уже осмотрели?

— Последняя улица осталась, самая маленькая. В течение пяти минут обещали сообщить.

Майор Николаев даже шлем от «Ратника» пока не надевал. Ждал этого сообщения.

— А если ничего не найдут? — спросил я.

— Тогда нам нечего будет предъявить генералу Рамазанову.

— А организацию банды?

— Это тоже следует доказать. У нас пока единственное доказательство — гибель водителя и четверых спецназовцев. Но все данные попадут в Следственный комитет. И я не уверен, что оттуда даже после требования прокуратуры к нам перейдут настоящие данные на погибших бандитов. Скорее всего, это окажутся какие-нибудь жители ближайшего села, которых специально ради этого случая убьют.

— У «Ночного охотника» должна остаться контрольная видеозапись происшедшего на дороге, — успокоил я Николаева. — А там видно, что люди вышли из машины в генеральской колонне.

— Есть запись объективного контроля, — подтвердил майор Рудаковский, но на майоре Николаеве не было шлема, и потому он не слышал.

— Хорошо, если так. Но статью о терроризме предъявить Рамазанову будет трудно.

— Создание банды — это не создание охотничьей группы. Выстрел из гранатомета, гибель людей — разве это не терроризм?

— Крючкотворы из Следственного комитета сумеют перевести дело на статью о бандитизме. У генерала в республике серьезная поддержка. А здесь уже будет несложно через пару лет вытащить генерала из любой «зоны». Да и на «зоне» он будет жить, думаю, припеваючи. Проще генерала уничтожить в бою, если бой будет.

— Бой будет наверняка. Хотя уничтожать человека, не имея доказательств, — это с правовой точки зрения как-то… — возразил я. — Не совсем правильно… По крайней мере, я такого приказа своим снайперам не дам.