Сергей Самаров - Летальный кредит

Мы благополучно добрались до Махачкалы. Там уже мне пришлось, как день назад майору Арцегову, чуть ли не пальцем показывать водителю дорогу к республиканскому управлению Сбербанка. Мои бойцы остались в машине, я же вышел, чувствуя стеснение от новой формы одежды. На крыльце меня встретил Расул Рамазанович Адилов и, обернувшись за спину, дал кому-то распоряжение на своем языке. А мне объяснил:

— Сейчас ворота откроют. Пусть водитель заезжает.

И посмотрел на часы. Я посмотрел на свои и похвалил себя за пунктуальность. До выезда инкассаторской машины оставалось четыре минуты…

Инструктаж Расула Рамазановича был коротким. Он начал было объяснять мне, что мы имеем право не покидать машину при остановке нас инспекторами ГИБДД и разговаривать с ними только через слуховое окно, поскольку стекла в машине не опускаются. Или через бойницу, но с соблюдением мер безопасности.

— Жарко будет… — посмотрел я на небо.

— В машине кондиционер работает. Впрочем, что я объясняю… С вами едет опытный водитель, он сам все правила знает не хуже меня. Если что, спрашивайте у него. Вон он, уже выезжает из бокса.

Это была не та машина, которую мы осматривали минувшим днем, хотя по марке и по цвету точно такая же.

— Машину поменяли? — поинтересовался я. — А причина?

— На вчерашней водитель молодой. На этой — опытнее.

Бронеавтомобиль остановился, подчиняясь приказу Адилова. Водитель вышел и протянул мне руку. Представился:

— Салман Гусейнович. Газимов фамилия. Едем? Где бригада? — Он посмотрел на меня подозрительно, подумав, вероятно, что я хочу один с ним поехать.

Я мысленно усмехнулся, вежливо и по форме, по званию и должности представился встречно и поднял руку, приглашая своих сержантов. Оба познакомились с водителем, после чего расселись. Младший сержант Абакумов занял переднее пассажирское сиденье, изображая сборщика денег, сержант Собакин жестом показал, чтобы я занял свое дальнее место, что я и сделал, после чего он сел сам. Младшему сержанту на время нашей посадки пришлось выйти из машины, чтобы можно было сдвинуть сиденье, а потом снова устраиваться.

Эта машина, как и вчерашняя, тоже имела обычные заметные со стороны бойницы на стеклах. Сержанты, как и я, сразу проверили, как они открываются, — это на случай необходимости, чтобы нигде не заклинило и не было возможности потерять драгоценные секунды. После чего я объяснил сержанту Собакину, сидящему, как и я, на заднем сиденье, как и в каком случае можно использовать скрытую бойницу. Стекло у нас было без бойницы, и не было дверцы.

— А лучше ее вообще не использовать, — сказал вдруг Салман Гусейнович. — Иначе мне придется весь кузов машины менять…

У него была своя правда — водительская, у нас своя — боевая. Ему хотелось сохранить машину, нам хотелось уничтожить бандитов. А вместе мы хотели, чтобы нападения на инкассаторские машины были навсегда пресечены.

Махачкала была совсем не таким городом, через который нужно долго ехать. Это совсем не Москва и даже не Самара.

Выбрались на шоссе. Ехали мы, прямо скажем, небыстро. Салман Гусейнович в соответствии со своим возрастом презрительно посматривал на тех, кто нас обгонял, и откровенно берег свою машину, в отличие, скажем, от того же водителя армейской «буханки», что доставлял нас в службу инкассаторов, — ему до конца срока службы той машины должно было хватить, а какая зима с ней будет после нынешней осени, когда он демобилизуется, солдата не интересовало. Обычная армейская история.

Сначала на дороге было несколько попутных машин — и впереди, и позади, что заставляло меня посматривать по сторонам внимательнее: я не знал, откуда ожидать атаки. Но потом они рассосались по многочисленным пригородным поселкам, и только изредка попадался встречный транспорт.

Когда мы минувшим вечером вместе с майором Арцеговым изучали подробную карту дороги, пытаясь приблизительно определить возможное место нападения, мы оба почему-то склонялись к мысли, что нападут бандиты где-то в районе того самого несчастного села. Тем более и сама дорога располагала к этому — изобиловала крутыми поворотами, спусками и подъемами. А по краям дороги лежали то холмы, то скалы, то груды крупных валунов.

Исходили мы с начальником штаба из того, что стрелять осколочной гранатой в бронированный автомобиль будут только в лоб и никак не сбоку. Во-первых, в автомобиль во время движения сбоку попасть труднее, все-таки гранатомет — не автомат. Во-вторых, при попадании сбоку осколочная граната может не причинить машине вреда. Машина просто продолжит свой путь, уедет далеко и тем самым даст возможность инкассаторам покинуть автомобиль и подготовиться к бою на открытом месте, что чревато для банды потерями.

Дорога в районе села — на дистанции тридцати-пятидесяти километров от него. Но, видимо, оба мы с начальником штаба не учли, что эмир Малик Абдурашидов всегда отличался большой дерзостью и любил поступать не так, как от него ожидают. В принципе он воевал как спецназовец, а мы, профессиональные спецназовцы, пытались опустить его на уровень простого бандита, воевать не умеющего. Это была наша ошибка.

И я это понял, когда увидел на обочине дороги человека в камуфлированном костюме цвета пустынного песка. Человек стоял, опершись руками на лопату, и смотрел на дорогу, словно кого-то ждал.

И тут я понял, откуда взялось мое недавнее беспокойство. Лопата была с белым, абсолютно новым черенком. Даже за неделю работы черенок лопаты меняет свой цвет — белая березовая древесина и от рук темнеет, и на жарком южном солнце выгорает. Точно такие же лопаты были у людей рядом с микроавтобусом «Фольксваген Панамерикана», что стоял на дороге впереди.

Рядом с человеком прямо на обочине лежало что-то, завернутое в одеяло. Точно такой же сверток лежал раньше рядом с микроавтобусом. Что должно быть в свертке, я догадался…

— Салман Гусейнович, останови, — говорил я намеренно таким тоном, словно не сомневался в выполнении. — Абакумов, человека у дороги видишь?

Тормоза не заскрипели, но машина начала плавно останавливаться.

— Вижу, — отозвался младший сержант.

— Сейчас выйдешь из машины и дашь очередь в сверток, что рядом с человеком. Даже две или три очереди. Попадешь?

Водитель вопросов не задавал, целиком полагаясь на командира взвода военной разведки, считая, что тот знает, что приказывает.

Бронеавтомобиль проехал мимо человека у дороги и остановился метрах в пятидесяти. Младший сержант Абакумов спокойно, без суеты, выбрался наружу, положил локти на крышу автомобиля и прицелился. Я успел надеть шлем и потому слышал и очереди, и лязганье затвора.