Игорь Волознев - «Лимонка» и пять «лимонов» (СИ)

— Я представитель власти! — кричал из подвала полковник, громыхая по двери кулаками. — Вы соображаете, что делаете? Немедленно открыть, я вам приказываю! Через полчаса здесь будет спецназ, учтите!

— Откройте, откройте! — вторил ему Хлопенков.

Грохот ударов и крики разносились по всему дому. Хозяйка спала, ничего не слыша. Обеспокоенная Оксана отставила чашку с недопитым чаем и встала из-за стола. В эту минуту в гостиную входили «медики».

— Предупреди Гагика, пусть готовится к извлечению восьми почек, — говорил напарнику Лёва.

Жора кивал, нажимая на кнопки хозяйкиного радиотелефона. Район Владимирской области, где они находились, не был охвачен сотовой связью. Приходилось перезваниваться по рации. Екатерина Алексеевна звонила нечасто, и постояльцам не составило большого труда одолжить у неё аппарат на время.

Разговор могли услышать другие радиолюбители, и потому «доктора», когда звонили Гагику, обычно переходили на эзопов язык.

— Алло, Гагик? — заговорил Жора в трубку. — Выезжаешь? Ждём с нетерпением! Мы тут выловили не одного леща, а целых четырёх. Готовься к роскошной ухе!.. Четыре леща, понял? Остальное объясним, когда подъедешь.

Удары в подвальную дверь не умолкали.

Оксана начала бочком пробираться к дверям. Лёва заметил её поползновение, когда она уже скрылась в коридоре.

— Стой, стерва! — закричал он.

«Доктора» поймали её у самой подвальной двери.

— Не трожь табуретку! — скрежетал Жора, хватая её за руки.

— Почему вы их закрыли? — кричала она, отбиваясь. — Выпустите их!

— Оксана! — провопил из подвала Хлопенков, услышав её голос. — Оксана, родная моя, открой дверь!

— Назад, тебе говорят, сука! — Лёва ударил её по лицу.

Но она не сходила с места, отбиваясь кулаками и зубами. Её ногти впились Жоре в шею и проскребли по ней, сдирая кожу. Из царапин засочилась кровь.

В конце концов «эскулапы» сбили её с ног и отволокли в гостиную. Она визжала и крыла их отборной бранью. Оказавшись возле стола, она схватила банку с вареньем и запустила в Лёву. Жора дёрнул её за ноги, свалив на пол. Мужчины вдвоём навалились на неё.

«Вячеслав Дмитриевич» заломил ей руки.

— Лёвик, дуй за реладормом!

Тот взлетел по лестнице и скрылся в комнате. Через минуту вернулся, держа в руке шприц. У Жоры к тому времени были расцарапаны щека и подбородок, а задетый ногтем глаз слезился и невыносимо болел. Оксана с силой тянула его за волосы.

Увидев шприц, она в ужасе закричала, схватилась за скатерть и откинулась навзничь. Со стола вместе со скатертью посыпалась посуда.

— Не бойся, сучка, — хрипел «Вячеслав Дмитриевич». — Мы только успокоим тебя…

Он налёг на неё. Лёва вонзил ей в шею иглу. Оксана, решив, что в неё ввели яд, завыла с пеной у рта.

— Погубили, ой, погубили!..

— Глохни, падаль! — Жора злобно пнул её ногой.

Придерживая её, садисты уселись рядом на полу. Крики женщины с каждой секундой становились тише. Тяжело дыша, она ещё раз попыталась вырваться, но безуспешно. Силы быстро оставляли её.

Смолкли и стуки в подвальную дверь.

В доме наконец наступила тишина. Стал слышен шелест дождя и отдалённое тиканье часов. Налетавший от окон сквозняк колебал огоньки свечей.

«Доктора» внезапно вздрогнули. Им показалось, что со двора доносятся какие-то звуки…

Не успели они подняться с пола, как с грохотом распахнулись оконные рамы и сильный порыв ветра единым дуновением потушил все свечи. Гостиная погрузилась в темноту.

— Ни с места! — рявкнул незнакомец, показавшийся в окне.

У «докторов» свело желудки от ужаса.

На подоконник со двора влез какой-то человек. Его чёрный силуэт отчётливо вырисовывался на фоне бледно-синего ночного неба. Увидев в его руке пистолет, «доктора» попятились.

— Менты! — всхрипнул Лёва.

Жора броситься было бежать, но споткнулся в темноте о распростёртую на полу Оксану, упал и выронил радиотелефон, который отлетел под стол.

— Ни с места, вам говорят!

Почти одновременно распахнулись два других окна и в них тоже показались незнакомцы. Они резво перелезли через подоконник спрыгнули на пол.

«Доктора» затаились.

В гостиной, как и во всём доме, царила кромешная темнота. Незнакомцы насторожённо оглядывались. Один из них включил фонарик.

— Они должны быть тут, я слышал их голоса, — прошептал он.

— Эй, где вы? — негромко крикнул другой ночной гость. — Лучше выходи по-хорошему, а то будем стрелять!

— Савик! — позвал тот, что спрыгнул с правого окна. — Я, кажется, вижу одного… Он тут, у стола!

Савик направил фонарь на бледного трясущегося Жору. «Доктор» встал на ноги, поднял вверх руки.

— Я ничего не знаю, — пробормотал он. — Честное слово, ничего не знаю…

Савик светил на его лицо.

— Отойди к стене. Руки за голову, ноги шире… Кто ещё в доме?

— Н-не знаю… — запинаясь ответил Жора. — То есть… То есть, тут есть люди, но я их не знаю, клянусь!

Луч выхватил Лёву, который полз в направлении прихожей, и лежащую на полу Оксану.

— Стоять! — крикнул Лёве главарь. — А ну стоять, кому говорят!

«Доктор» замер.

— Встал на ноги, быстро! — скомандовал ему Савик. — Пошёл к стене!

Лёва присоединился к напарнику. Гнутый и Савик наставили на них пистолеты, а Рябой деловито обхлопал их карманы.

— У этого есть пушка! — воскликнул он, вытаскивая из внутреннего кармана Жоры шестизарядный пистолет системы «Вальтер».

Гнутый, в пистолете которого после боя с чеченцами не было ни одного патрона, с согласия главаря присвоил «Вальтер» себе. Проверив обойму, он убедился, что она набита патронами.

— А вы крутые мужички, — ухмыльнулся Савик. — Давай, быстро говорите, кто такие.

— Мы жильцы, снимаем комнаты на втором этаже, — слабым голосом объяснил Жора. — Работаем в Киржаче, в медицинской клинике, а здесь проводим отпуск.

— Отпуск? — Рябой хмыкнул. — А пушка тебе зачем?

— Так ведь места здесь пустынные, — Лёва, обернувшись, посмотрел на него с заискивающей улыбкой. — Мало ли что может случиться. Держим оружие для самообороны.

Главарь посветил на Оксану. Женщина лежала без движения, глаза её были закрыты.

— А это что за чувиха? — спросил он.

— Мы слышали женский крик, когда подходили к дому, — сказал Гнутый. — Может, это она кричала?

— Она кричала? — Савик обернулся к «докторам».

— Она, — кивнул Лёва. — У неё был нервный припадок, а теперь она без сознания.

— А не мочканули ли вы её, случаем? — не поверил главарь. — Гнутый, ты у нас мастак по медицинской части, проверь.

Гнутый взял руку Оксаны за запястье и держал целую минуту.

— Пульс есть, — доложил он. — Жива.

Савик продолжал шарить лучом по гостиной. Увидев на столе подсвечник, он зажёг от зажигалки все его четыре свечи. Гостиная озарилась сумеречным желтоватым светом.