Виктор Иванников - Чужбина

— Мы с Вами, уважаемый Ошер Мендлович, деловые люди. Нам предстоит совершить довольно крупную сделку, которая, как мне кажется, должна завершить Вашу карьеру в этой стране. Я все понимаю, сколько Вы вложили в этот комбинат, что Вам это стоило. Но и Вы тоже должны нас понять. Нам здесь, если, конечно, мы договоримся, придется вместо Вас хозяйствовать, поэтому мы должны знать все трудности. И в этом рассчитываем на Вашу откровенность. Чем откровеннее будет наш диалог, тем быстрее мы сможем с Вами либо прийти к соглашению, либо прекратить взаимодействие. Полагаю, и Вы тоже так думаете и заинтересованы в этом. Нам очень не хочется подключать другие информационные команды по выяснению реальной ситуации. Это, во-первых, потеря времени, очевидно так дорогого для Вас, а также и для нас; во-вторых, определенно затраты, в принципе не нужные в рамках партнерства…

Хозяин только пожал плечами:

— Спрашивайте, Соломон Наумович, постараюсь дать ответы на Ваши вопросы.

Юрист показал, и весьма наглядно, что свой хлеб у Петра Васильевича Хомякова он ест не зря. Метод его Кариму напомнил виньетку, которая окружает рамку с содержимым, самым главным. Он с одной стороны несколько завуалировал главный вопрос, цель, а с другой — мелкими, но целенаправленными уточнениями выяснял подробности, детали, особенности. Ошер Мендлович и сам был, что называется, «битым — перебитым». Он быстро разгадал эту методику, но поделать ничего не мог. Конечно, попытался поначалу лавировать, говорить полуправду, не досказывать. Но Соломон Наумович был к тому же и отличный физиогномист, довольно легко разгадывал все эти уловки и методично, неуклонно добивался выяснения для себя важных деталей в складывающейся ситуации вокруг комбината. Для Карима — слушать, следить за этой дискуссией этих двух незаурядных личностей, а особенно за юристом, было очень поучительно. Техникой допроса он и сам владел, его учили, но это, как правило, предназначалось для экстремальной ситуации, да еще и с применением или угрозой насилия или спецсредств. А тут — вполне мирная обстановка, никакого насилия, а каков результат! Он только покачивал головой в знак удивления и восхищения. Своими вопросами Соломон Наумович вконец вымотал своего партнера. Поняв это, он приостановил свой натиск, становящийся похожим все более на своеобразную танковую атаку в своей неумолимости и безнадежности для тех, кто под нее попал. Тут же он превратился в светского человека, перевел разговор на другие темы, конечно, затронул и историческую Родину, высказав при этом незаурядную осведомленность о темных и светлых сторонах проживания в ней и существующих там порядках. Дав спустить пар Ошеру Мендловичу, расстались они вполне мирно, с уважением друг к другу. Хозяин комбината дал распоряжение своему юристу предоставить уважаемому гостю все необходимые ему документы, обеспечить требуемую обстановку и быть готовым ответить на поставленные вопросы. С тем и разошлись. Карим с Иркином подключились к группе, которую они определили, как специалисты по безопасности, и далее уже работали совместно. Ритм работы был чрезвычайно напряженным, так как приехавшим был определен срок — закончить все максимум в три дня. Через три дня Соломон Наумович созвал всю группу и потребовал от каждого доложить результаты проделанной работы. Вместе с Каримом он внимательно выслушал каждого. Подвел итоги:

— Работа в принципе закончена. Реальное состояние дел на комбинате и вокруг его понятно. Предельная цена ему ясна. Перспективы восстановления, запуска на полную мощность и дальнейшего развития, с учетом привлечения инвестиций, тоже ясны. Они, конечно, будут уточнены при дальнейшей детальной проработке, но это уже дело специалистов.

Соломон Наумович дал всем день еще раз обдумать свои выводы, быть готовыми к взаимодействию с группой специалистов, которые прибудут для заключения сделки о приобретении комбината. Завтра прибудут двое переговорщиков в помощь ему. Послезавтра он намерен начать официальные переговоры с хозяином комбината об условиях совершения сделки. Но сегодня, для выяснения вопросов, возникших в ходе исследования и проверки, он договорился о беседе с Ошером Мендловичем, поэтому просит всех быть на своих местах в комнатах и быть готовыми к участию в этой беседе.

Как только все разошлись, они позвонили по внутреннему телефону, и прошли в кабинет к хозяину. Тот встретил их, хоть и настороженно, но достаточно гостеприимно — чай и прочее было уже на столе. На этот раз юрист применил иную тактику — начал напрямую задавать вопросы, требующие четкого и ясного ответа. Первая группа вопросов касалась непонятного статуса целого ряда составляющих инфраструктуры и социалки комбината, официально находящихся в собственности владельца, в частности: гаража, погрузо-разгрузочной площадки и склада на товарной железнодорожной станции, склада на территории комбината, котельной, бетонного узла, кирпичного заводика, столярного цеха, кузнечно-прессового цеха, пекарни, пансионата, поликлиники, профилактория, Дома быта, Дома культуры, мастерских по ремонту одежды, обуви и электроприборов. Ошер Мендлович сразу же сник, опустил голову, долго думал, собираясь с ответом, затем стал пояснять, что же произошло. А произошел наглый, в духе действия бая, самый настоящий их захват. В один прекрасный день к нему явился юрист бая с личностью, известной в городе, как главный палач бая, и двумя его подручными. Юрист помахал папкой, в которой лежали три листка и пояснил:

— Уважаемый Икрам согласился на предоставление ему в долгосрочную аренду следующих подразделений комбината…. По указанию уважаемого Икрама, он — юрист, все оформил в виде договора аренды, так что уважаемому Ошеру Бухарскому не стоит беспокоиться. Договор уже вступил в силу. Сейчас, согласно этому договору сотрудники и служащие уважаемого Икрама занимают на них свои рабочие места. Текст договора Вам необязательно иметь, я сам Вам расскажу условия. Они просты: все, что касается оплаты ЖКХ — это за комбинатом, пользуются же этими объектами служащие бая.

— Что мне оставалось делать, когда рядом, буквально навис этот палач, а его подручные, как овчарки, ждали команды взять! Вот и пользуется этот мерзавец нашим добром, а моих оттуда повыгонял и больше никого не пускает, что там творится — один бог ведает. Сделать ничего не могу, власть за него — мол, у него с Вами договор аренды на много лет.

Он помолчал, с горечью добавил:

— Я все понимаю, готов из реестра исключить эти объекты. Может когда-то власть все-таки образумится, воздаст бандитам по заслугам, ну, а сейчас — это нереально. Можно также оставить их, но взять за них что-нибудь до десяти процентов, может у Вас получится их вернуть или дождетесь «судного дня» над этим мерзавцем.