Тимофей Костин - Несчастный рейс 1313 (СИ)

— Ха-а-ай! — пропела Кейко, с удобством развалившись на валуне. Акеми молча устроилась рядом, приняв рафинированно-изящную позу. Незагорелые тела японок, вполне соответствующих по этому параметру идеалу Ямато-надэсико, в котором всегда высоко ценилась белизна кожи, резко выделялись на темно-сером фоне камня. Пожалуй, никто, называющий себя мужчиной, не смог бы пройти мимо, не вывернув шею.

— Молодцы! — похвалила Алена и быстро проверила свое снаряжение, готовясь вернуться в воду. Затем выпрямилась, чтобы отдать последние указания. — Так, значит, все по местам. Когда они появятся, молчим, не стреляем, не шумим. Сигнал к атаке — когда покажется Батончик. После этого воюем изо всех сил, до полного уничтожения противника. Все ясно?

— Так точно, — кивнул Иван, проверяя прицел автомата.

— Если вдруг на берегу встретятся две девицы в камуфляже и с оружием — не стрелять, это наши. Не удивляйтесь на их разноцветные физиономии, а сразу кричите пароль: «Сергей Сапожков». Да погромче, а то они и сами пристрелить могут.

— А это кто такой? — поинтересовался Иван. Алена почему-то немного смутилась и покраснела.

— Долго объяснять. Ладно, давайте, по плану!

Русалка застегнула ремни акваланга, передвинула подводный автомат на грудь и уселась на торчащий из воды камень, вглядываясь в далекие скалы, за который резким изгибом уходил Салуин.

— План, ка?.. — протянула по-японски, задумчиво наблюдая за ней, Кейко. — Как будто мы не знаем, чем заканчиваются все выдуманные здесь планы.

— Ты права, — согласилась Амико. — Все идет кувырком, словно над нами действительно кто-то издевается.

— Еще бы! Когда сбежали из того наркоманского логова с клетками, я подумала — фух, спаслись, наконец, осталось только потихоньку, незаметно прошмыгнуть в Таиланд. И где мы сейчас? Изо всех сил воюем с игиловцами, о которых я неделю назад вообще ничего не слышала, и которые меня ну совершенно, ни капелько вообще не интересовали! Даже не себя защищаем, а каких-то совершенно незнакомых китайцев. Охо-хо… — она вздохнула и с сокрушенным видом покачала головой. — И что здесь самое удивительное, я совершенно уверена, что поступаю правильно, и по-другому нельзя. Кажется, это русское безумное желание взвалить на плечи целый мир заразно и передается воздушно-капельным… а то и еще каким неприличным путем.

— Возможно, — согласилась Амико. — Но нам ли сетовать? Если бы не оно, стал бы Иван сражаться насмерть ради двух незнакомых девчонок, которых он увидел впервые в жизни, мельком, в темноте через прицел?

— Вот это я и имела в виду. Встревать в разборки каких-то дикарей — настоящее сумасшествие… но только с первого взгляда. А с нашей нынешней, скорректированной под влиянием… хм… событий точки зрения — совершенно нормально. Интересно, что думает по этому поводу наша новая русская знакомая? Так и не пойму — она военная, или нет?

— Хотя по возрасту она вряд ли старше нас больше, чем на пару лет, очень уверенно обращается с оружием и держит себя — так что весьма вероятно. Возможно, действительно занимается изучением морских животных в интересах русского флота.

— Но одно дело исследования — и совсем другое воевать в этих забытых богом местах. Дай-ка я ее спрошу! — вдруг заявила Кейко. Усевшись, она обратилась к новой соратнице по-английски:

— Алена-сан, извините, что я задаю такой неожиданный вопрос… но ради чего вы сражаетесь здесь, так далеко от России?

Подняв на нее голубые глаза, русалка словно задумалась — стоит ли отвечать? Но, чуть погодя, все же пояснила:

— У меня есть личные причины — я ищу в эти краях… кое-кого, — она вдруг замолчала, и на ее лицо набежала тень.

— И… не нашли?..

— Пока нет. Но нашла то, что совсем не искала. И это… это неплохо. В общем, я не совсем чужая здесь, хотя провела в Юго-Восточной Азии не так уж много времени. И мне, конечно, больно на это все смотреть. Чего хорошего, когда сюда катится война; когда фанатики готовы перебить всех, до кого только дотянутся, а оставшихся затащить в средневековое мракобесие? И самое плохое, что те, кому положено бы граждан своих защитить — правительства, вооруженные силы — ни черта сделать не смогут.

— Почему же?

— Потому что у них нет, вокруг чего объединиться. Таиланд, Малайзия, Индонезия, Сингапур и прочие — каждая страна тянет в свою сторону; их сожрут поодиночке. Тем более что большая часть их населения живет бедно и гнусно, и будет только рада, когда их «правителей» поставят к стенке исламисты. Хотя фанатики потом уже их самих погонят в бой уже под черными флагами ИГ и заставят убиться об китайцев или вьетнамцев. В общем, все будет намного хуже, чем даже сейчас. Мусульмане начнут гнобить немусульман, те огрызаться в ответ. А радоваться и потирать ручки будут американцы — как же, конкуренты умываются кровью.

— Но что же делать? — мрачно поинтересовалась Кейко. — Выходит, победа исламистов и бесконечная война неизбежны, и спасения нет? Но ведь вы же сражаетесь, и не одна?

— Здравомыслящие люди есть везде, и они могут объединяться. Лучше всего понимают суть нынешних потрясений разные левые движения — коммунисты, социалисты и сочувствующие. Только вот во всех этих странах ЮВА власти их традиционно гнобят. Вон, к примеру, — президент Филиппин, который ради популизма лает на американцев и расстреливает наркоторговцев без суда, одновременно изо всех сил преследует и филиппинскую компартию. Но когда надвигается война, именно коммунисты первыми начали объединяться. А что — по религиозному признаку они никого не делят, по национальному тоже — потому что интернационалисты. Выходит, это единственная платформа, на которой здесь возможен хоть какой-то отпор ИГ. Жаль, что пока еще далеко не все это понимают.

— Вот как… Спасибо за объяснения, Алена-сан, — поклонилась Кейко, и по ее лицу было понятно, что она не пропустила эти слова мимо ушей, как полагалось бы легкомысленной школьнице.

— Да на здоровье, — пожала плечами Алена, а Кейко повернулась к подруге и негромко сказала по-японски:

— Что-то похожее я недавно слышала.

— Да. То, что говорил Иван-сан, — кивнула Амико. — И это, кстати, неплохо дополняет его слова. По крайней мере, никаких противоречий я не вижу.

— Хорошо, если так, — побарабанив пальцами по камню, Кейко прищурилась навстречу заре, стремительно разгорающейся над верхушками восточного хребта, громоздящегося на противоположном берегу. — Тогда, даже если нас тут убьют, можно будет утешаться тем, что — за правое дело.

— Почему бы и нет?

— Вот ты иронизируешь, а зря, — заметила Кейко. — Неделю назад на предложение повоевать за каких-то там китайцев или бирманцев я бы тоже покрутила пальцем у виска, а теперь… теперь уже не кручу.