Тимофей Костин - Несчастный рейс 1313 (СИ)

— Не так уж и много, поганцев. Пять, шесть… восемь на виду. Не, вы только гляньте, товарищ майор, это у них проверка называется!.. Кто же так проверяет-то? Кто за тебя будет фиксировать, пока первый номер документы смотрит, дубина?! Лохи позорные, службу не умеют нести!

— И что же делать? — подала голос сзади Кейко. — Как их тогда?.. Все равно же толпа.

— Рэзать!.. — кровожадно усмехнулся Иван, оскалив крупные белые зубы. В его правой руке стремительно прокрутился граненый штык, который он как-то уже успел отцепить от «калашника». Сунув его в рукав, русский все же обернулся и свирепо подмигнул. — Ништяк! Нас, считай, столько же, сколько их, да еще внезапность на нашей стороне — прорвемся! Главное — не попадите по своим, если начнете палить. Амико, подашь мне автомат, как я скажу.

— Подам, — коротко ответила из кузова Амико и крепче сжала оружие, глядя в грязный пол.

— Молодец, — похвалил Иван, и добавил: — Все будет хорошо. Правда, Кейко-тян? Вмажем им, сукиным сынам?

— Врежем, врежем, — нервно, но бодро пробормотала Маэми. — Вы, главное, впереди идите, а я спину прикрою. Я со спины уже умею… того, хе-хе.

Было заметно, как оживилась Кейко в отличие от подруги, похожей сейчас на статую.

— Вот! Как мы с ней друг дружку понимаем! — русский обернулся к спецназовке-китаянке, молча рассматривавшей заставу холодно прищуренными глазами. — Значит, кто первым начнет? Они же наверняка у меня сразу начнут требовать документы, а то и сразу на бабки постараются поставить.

— Нет, — покачала головой Шун Ци. — Мы проведем предварительную диверсию — отвлечем их внимание. Начинайте не раньше, чем по моему сигналу.

— Холодным оружием? — снова оскалился Иван. — Там ведь наверняка на плотине еще сидят, услышат.

— Мы попытаемся взять их без шума, но затем — по обстановке, — сказала китаянка. — Насчет другого конца плотины не переживайте… — она коротко глянула на невесть откуда взявшийся небольшой электронный планшет. — Им будет кому заняться. Учтите, что по нашим данным, именно в этой караулке находится взрывная машинка — автомобильный проезд заминирован. Наша основная задача — не допустить взрыва. Итак — только по моему сигналу. Всем понятно?

— Так точно, матушка, — злорадно отозвалась Кейко вперед Ивана.

— Давайте без самурайства. — Китаянка предостерегающе погрозила ей пальцем, и шикнула на остальных девушек. — Тихо. Подъезжаем.

Японки послушно затихли, потерявшись среди изготовившихся китаянок, сейчас почти неотличимые от них.

Солнце уже нырнуло за зубчатую линию гор где-то далеко за спиной, и пейзаж долины могучего Салуина укрыли быстрые южные сумерки. На небосклоне стремительно и неотвратимо зажигались звезды. Подали голоса первые цикады: сначала робко, потом уже и в полную силу, упиваясь безнаказанностью и практически заглушая отдаленный плеск мелкой волны, доносящийся снизу, от расположенного по левой стороне плотины водохранилища. Легкий бриз шевелил верхушки переплетенных лианами джунглей, цепляющихся за ограждающие водохранилище крутые скалы; уносил выше по ущелью тяжелые тропические ароматы, в которых запах каких-то крупных цветов смешивался с запахом гниющих сырых листьев. Здесь не было смены времен года, и джунгли вечно умирали и вечно возрождались, неизменно кипя зеленой пеной над глубокой речной долиной. Судя по всему, заполнение водохранилища едва перевалило за середину, но воды одной из крупнейших рек Бирмы вырывались из водопропускных каналов в дальней части плотины, рассекая плес белопенными валами и уходя вниз по ущелью. Видимо, воду набирали постепенно, чтобы не нарушать гидродлогический режим провинций, лжащих ниже по течению. В итоге, даже ниже плотины полноводный Салуин все равно выглядел судоходным — по крайней мере, для небольших моторных джонок.

По контрасту с девственными темными джунглями и загадочными скалами массивная плотина, освещенная цепочкой ярких фонарей, вокруг которых кружилась мошкара, выглядела миражом из совершенного иного, современного мира. Несколько японских бульдозеров и бетономешалок, стоящих на площадке при въезде, и неубранные леса на ближайшем пилоне указывали на то, что строительство еще не закончено, хотя нынешний персонал плотины совсем не походил на деловитых рабочих.

Одетые в разномастный засаленный камуфляж или разгрузочные жилеты прямо на голое тело, воины племени карен, сторожившие западный въезд на плотину Та Санг, не производили такого злобного впечатления, как бандиты и исламисты, захватившие злополучный рейс 1313; возможно, дело было в том, что они излучали отчетливый коммерческий дух.

Возможность перебраться через Салуин по единственной на сотни километров переправе и попасть с опасного западного берега на вожделенный восточный являлась ценной привилегией, которую караульные предлагали всем желающим, без какой-либо дискриминации по национальному, религиозному или социальному признаку — по сходной цене, конечно. Даже принудительная мобилизация мужчин, о которой среди измотанных беженцев носились такие устрашающие слухи, оказалась, скорее, поводом для того, чтобы истребовать дополнительный налог с мужчин. Это подтверждалось и визуально: возле караульной будки маялась всего пара голодранцев, то ли не имевших средств, то ли добровольно пожелавших записаться в ряды заправлявшего здесь малопонятного вооруженного формирования. Прочие же мужчины, отстегнув соответствующую сумму или поделившись имеющимися при них натуральными ценностями и продуктами, получали долгожданное право пересечь реку.

Судя по всему, карены просто пользовались выгодным географическим положением своего контрольно-пропускного пункта, чтобы набить карманы относительно честным путем; грабежами, убийствами и насилиями они то ли уже пресытились, то ли изначально и не собирались заниматься. По крайней мере, кроме раздраженных криков и угрожающих пассов оружием, призванных побудить беженцев поскорее расставаться с таксой за проход моста, никаких особенных геноцидов и злодейств не наблюдалось; даже молодые сочные крестьянки едва удостаивались шлепка по заднице, а некоторые умудрялись проскочить караул даже и без этого.

Наблюдая такую картину, Иван удивленно поднял брови.

— Что-то я по опыту увлекательных бирманских приключений ждал очередного фашизма, а тут детский сад какой-то! Глядите, даже по морде почти не бьют. Неужели и монашек пропустят, не пощупав?..

Майор Шун Ци, смерив заставу внимательным взглядом по-восточному непроницаемых темных глаз (стоит отметить, довольно красивого разреза), подняла руку, показав замершим в кузове подчиненным какой-то условный знак — три пальца.