Тимофей Костин - Несчастный рейс 1313 (СИ)

Ошеломленные китаянки-спецназовки и присоединившиеся к ним беглецы стояли молча, не в силах выдавить не слова. Мгновенное и жестокое крушение надежд надолго лишило их дара речи.

— Откуда… откуда здесь взялись зенитки?.. — хрипло выдавила, наконец, майор Шун Ци. — Ни у отрядов, подчиняющихся правительству, ни у племенных ополчений никогда не было здесь такой техники!

— А ведь они явно дожидались здесь именно ваших вертолетов, — сбросив оцепенение, пробормотал Иван. — Иначе на кой черт бы им лезть на тот пупырь в стороне от дороги?..

— Конечно! Любой противник первым делом должен был бы захватить плотину, а уж потом… но где же остальные его силы?.. — китаянка потрясла головой, пытаясь заставить ее думать осмысленно. — И кто именно этот противник?.. У нас не было никаких точных разведданных… разве что… — майор тяжело задумалась, устремив взгляд в сторону узкой долины западного притока, по которому к плотине подходила дорога, забитая беженцами. Высыпавшие из автомобилей и повозок люди до сих пор стояли неподвижно, пораженные картиной адского избиения китайских вертолетов.

Иван тоже прищурился, словно пытаясь проникнуть взглядом через окончательно сгустившиеся вечерние тени, потом вдруг почувствовал, что его дергают за рукав.

— …Так, получается, мы никуда не улетим?.. — в глазах Кейко до сих пор плескалось обиженное, какое-то детское непонимание. — Ч-что… что это за дурацкая шутка?!

— Это, драть его конем, называется засадой. И проделанной охренеть как профессионально. Если подумать, то методом исключения выходит работа тех самых пресловутых исламистов, — мрачно пояснил Засельцев, покосившись на японку. По смене выражений ее лица сейчас можно было в реальном времени наблюдать, как жестокая реальность вытесняет радостное ожидание спасения, владевшее девушкой всего пару минут назад. Грубо изнасилованная надежда запросто могла сломать человека и гораздо более сильной психической организации, чем обычная японская школьница в очочках. Наверное, именно поэтому, наблюдая, как не слишком рельефная грудь Кейко поднимается все выше и выше, набирая побольше воздуха, русский слегка поморщился, приготовившись заткнуть уши — явно ожидая истерики вроде тех, что уже не раз наблюдал за эти дни.

— …Ксоооооо!!! — пронзительный вопль улетел в темноту и вернулся отдаленным эхом от береговых скал.

Полностью оправдав ожидания слушателей в плане акустической мощи, Кейко, тем не менее, далее повела себя совершенно не так, как положено примерной девочке. Впрочем, подождите: наверное, орать японским матом в полный голос — тоже не совсем то поведение, которое приличествует школьницам? Как бы то ни было, выплеснув первые, самые горячие эмоции, Кейко повернулась к Ивану и, смерив его угрожающим взглядом, заявила на удивление коротко.

— Вот это.

— Ч-что «это»?.. — не понял Иван.

— Автомат, — девушка нетерпеливо подергала ремень одного из трофейных АК, свисавших с его могучего плеча. — Пистолеты — это баловство; все серьезные люди ходят с автоматами.

Амико же молчала. Предусмотрительное подсознание уберегло ее от шока. Когда вертолеты, сраженные жалом судьбы, рухнули, она не дрогнула. Не было смысла лишаться надежды, в которую не веришь. Она не успела почувствовать безумное облегчение, потому что не поддалась сладкой иллюзии освобождения. Дешевый, мерзкий водевиль не мог так хорошо закончиться.

— Чертовы китайцы, — сказала она тихо. — Умудрились так глупо умереть.

Услышав эти слова, Шун Ци обожгла ее взглядом.

— Эти люди отдали свои жизни за то, чтобы прекратить геноцид и спасти мирных жителей; и вас в том числе. Говорите с уважением!

— К чему все эти почести для мертвых? — все так же тихо сказала Амико, но голос ее изменился. Не было в нем больше сдержанной строгости девушки из приличной семьи. Суровые гляделки Шун Ци не произвели никакого эффекта. Акеми выдержала взгляд, равнодушно посмотрев в глаза китаянки, затем оглянулась на полыхающий вдали огонь. — Они жарятся, как индейка в печке. Я не хочу повторить их судьбу, а потому лучше спрошу: дальше что?

Майорша скрипнула зубами, но еще не успела ответить, когда вмешалась Кейко:

— Амико права — ваша чертова Бирма никуда не делась, мы снова в опасности. Вот и доверяй после этого мужикам… — пробормотала она, покосившись на Акеми и шмыгнув носом. В ее глазах стояли слезы, и нетрудно было догадаться, что она лишь держит фасад, пытаясь не выглядеть испуганной и жалкой. Впрочем, приняв решение держаться воинственной линии поведения, девушка не собиралась от нее отступать. Без особого труда догадавшись, что творится у нее на душе, но все же удивленно покачав головой, Иван снял с плеча и вручил ей очередной китайский АК — правда, самый обыкновенный; оставив себе второй, с барабанным магазином и всяческими модными прибамбасами.

— Нормально стрелять надо учиться — что мужикам, что ояшкам. Только вот времени у нас, похоже, не будет, — глядя, как Кейко не слишком уверенно приняла оружие, он мрачно вздохнул, и, повернувшись на север, всмотрелся в темноту. — Не видать ничего. Кажется, не тронулись с места, ждут чего-то. Вот только надолго ли? Что будем делать, товарищ майор? Ругаться-то все равно бессмысленно.

Изо всех сил сжав переносицу пальцами и набрав побольше воздуха, Шун Ци заставила себя успокоиться.

— Для начала надо немедленно укрыться. Если зенитчики захотят, они и нас за секунды смахнут с верхушки плотины, словно крошки со стола. Все, быстро отступаем в тот пилон! — крикнула она, указав на бетонную башню с несколькими технологическими проемами, возвышающуюся над идущей по верху плотины проезжей частью метров на пятнадцать. Все оружие забираем с собой!

Монашки-спецназовки, сбросив оцепенение, отчаянно засуетились и забегали, волоча к пилону трофейное оружие и свои баулы из кузова. Их командир, тем временем, вытащила связной планшет и принялась набивать рапорт.

Выпрямившись с пулеметом в руках — при его размерах даже крупнокалиберный дрын не выглядел слишком уж большим — Иван прищурился против света фар скопившихся на западном берегу машин беженцев.

— Может быть, лучше отойти на восточный берег? Не удивлюсь, если этим муджахедам придет в голову та же мысль, что и нам — бросить диверсантов, чтоб захватить плотину.

— Мы не имеем права оставить позицию — это цель всей нашей операции, — отрезала майорша. — Тем более сейчас, когда за плотину уже уплачена такая кровавая цена. Будем обороняться до последней капли крови. Наверное, мне не нужно объяснять русскому солдату, что иногда это совершенно необходимо?

— Никак нет! — кажется, Иван попытался машинально встать смирно, но потом вспомнил, что руки заняты пулеметом. Впрочем, затем он все же уточнил: — Но сколько нужно держаться? Будут ли подкрепления, и когда?