Тимофей Костин - Несчастный рейс 1313 (СИ)

Утерев вспотевший в душном тропическом воздухе лоб, Иван пробормотал себе под нос:

— Дантовский ад какой-то… хорошо, что девчонок прогнал. Нечего им на такие ужасы смотреть. Вот только найдут ли дорогу сами?.. Вроде бы, и подросли уже немножко, но замес-то — жестянская жесть, как бы не хуже всех прошлых.

Головной броне-Белаз неумолимо надвигался. Под гигантским колесом хрупнул и смялся даже бортовой грузовик; легковые машинки плющились, точно яичная скорлупа. До задних рядов толпы, убивающейся в смертельной давке, оставалось метров сто. Теперь можно было рассмотреть, что за первым моструозным самосвалом движутся еще два таких же, а за ними, маячат какие-то транспортные средства помельче — но какие, опознать против света фар, да еще и в клубах поднятой пыли было невозможно.

Майор Шун Ци вдруг привстала, чтобы смотреть поверх голов бегущих мимо пилона людей, и указала рукой:

— Смотрите, наверху!..

В самом деле, прищурившись против режущего света, Иван разглядел над выступающим поверх кабины козырьком кузова две какие-то башенки. Фары следующих машин позволили рассмотреть цилиндрические конструкции из стальных листов, и торчащие из них тонкие спаренные стволы с набалдашниками на конце.

— ЗэУшки!.. Ну, самоделкины, сухопутный дредноут какой-то сочинили!..

Действительно, креативные исламисты водрузили на свои машины судного дня самое эффективное, пожалуй, оружие для ближнего боя — спаренные зенитные установки; бедные, но тоже очень опасные родственницы тех «Шилок», которые только что устроили вертолетный массакр над Салуином.

— Стрелять из пулемета по броне бессмысленно, постарайтесь поразить ЗУ! — быстро приказала Шун Ци. — По моему сигналу… огонь!

Крупнокалиберный пулемет загрохотал, точно отбойный молоток, выбрасывая на бетон звенящие латунные гильзы. От правой импровизированной зенитной башенки посыпались искры, половина бронеограждения отвалилась, какой-то силуэт, суматошной взмахнув руками, отлетел назад, в кузов.

— Получай!

Одновременно с Иваном открыли огонь и остальные монашки-спецназовки. На втором этаже пилона громыхнуло, и огненная головня реактивной противотанковой метнулась к водительской кабине джихад-Белаза, осветив окрестные скалы стремительной вспышкой разрыва. Впрочем, вся передняя часть самосвала, включая и кабину, и широкий капот двигателя с массивными резонаторами выхлопных труб, была тщательно забронирована толстыми стальными листами, перед которыми были смонтированы еще и режущие противокумулятивные решетки, за которыми поблескивали прикрывающие смотровые окошки толстые бронированные стеклоблоки, очевидно, снятые с какого-нибудь разбитого американского «Хамви». Взрыв сорвал решетку, разбросав по сторонам куски металла, но других видимых результатов не было — машина апокалипсиса продолжала неумолимо надвигаться. Шун Ци попыталась из автомата разбить слепящие фары, но безуспешно — видимо, светотехнику тоже прикрыли бронестеклом. Справа тоже затарахтели очереди — из караулки стреляли отрезанные бурным людским потоком монашки-спецназовки.

Расчет второй башни среагировал моментально — стволы спарки опустились, и забрызгали огнем. Первая, не очень точно направленная очередь резанула по бетонному пилону между первым и вторым этажом. Снаружи взвыли раскаленные осколки, посыпалась бетонная крошка, закричали и завизжали раненные из оказавшихся рядом беженцев. Вторая очередь Ивана пересеклась в воздухе с ослепительными трассерами ЗУ — ее наводчик исправил прицел и точно попал в верхнее окно пилона, накрыв двоих торопливо перезаряжающих гранатомет китаянок, но пережил свой успех всего на мгновение: пятидесятиграммовая пуля калибром 12,7 миллиметра начисто оторвала ему голову.

Увы, на этом сражение не кончилось. Поверх силуэта первого бронеБелаза брызнули трассеры аналогичных зенитных установок второго карьерного самосвала; практически сразу же по сторонам массивных ситуэтов засверкали огоньки очередей с каких-то небольших машин, выскочивших на обочины позади них — видимо, там скопились столь любимые моторизованными кочевниками современности «технички», пикапы и легкие грузовички с крупнокалиберными пулеметами в кузовах. Чуть погодя в дело вступили и «Шилки» с отдаленной вершины — огненный поток трассеров смел оказавшихся вокруг пилона несчастных беженцев, точно крошки со стола, разбросав по сторонам кровавые ошметки тел. Какая судьба постигла троих китаянок, оставшихся в караулке, страшно было представить — тонкие стенки из пенобетонных блоков задрожали от бесчисленных попаданий, крошась и разлетаясь на куски в облаках пыли, а потом рухнули, погребя под обломками и монашек-спецназовок, и оставшихся там пленных каренов.

Обезоруженный передний мастодонт в какой-то степени мешал стрелять тем, кто находился позади него, поэтому прямых попаданий в ничем не прикрытый широкий дверной проем первого этажа бетонного пилона пока не было — но, к несчастью, враги отыгрались на помещении, расположенном на втором этаже пилона. Сверху донесся грохот и треск разрывающихся снарядов, пронзительный визг рикошетов и короткий крик. По ведущим сверху ступеням запрыгали какие-то обломки, вышибло густое облако бетонной пыли.

— Вниз!!! — без труда догадавшись, что следующим на очереди будет первый этаж, Засельцев резко откинулся назад, дернув пулемет вниз по лестнице и загремев треногой. Шун Ци тоже подалась назад, но не лестницу, а в узкий простенок справа от двери, прикрытый толстой бетонной балкой. Одновременно в помещение влетели несколько обезумевших от ужаса бирманцев. Пара парней в широких, похожих на юбки штанах споткнулись об порог и проехались животами по бетону, на их спину упала женщина в желтой накидке и с ребенком на руках. Их глаза были белыми и совершенно сумасшедшими, на лицах и одежде — обильные пятна крови, непонятно, своей или чужой. За ними влетел еще какой-то бирманец с седоволосой бабушкой на плечах; наступив на упавших, он метнулся прямо на лестницу, ловко перепрыгнул через пулемет Ивана и, не останавливаясь, ссыпался по лестничному маршу вниз.

— О, спортсмен!.. — бросил русский и, вытянув длинные руки, схватил за шиворот женщину. Рванув ее на себя и стащив с парней, которые тоже пытались ползти вперед, он быстро подался по ступенькам вниз, успев отступить на следующую площадку за мгновение до того, как на первом этаже тоже разразился артиллерийский ад.

Кто-то из игишных канониров уверенно поразил несложную цель, уложив в дверной проем с десяток 23-мм снарядов. Конечно, каждый из них не дотягивал по весу и до двухсот грамм, вмещая всего 18 грамм тротила, но все равно, это было равноценно взрыву трех-четырех ручных гранат. Оглушительный грохот, многократно усиленный в закрытом пространстве, ударил по голове, барабанным перепонкам, по всему телу, мгновенные вспышки ослепили, оставив после себя только кромешную тьму, расчерченную красными искрами разлетающихся осколков. Хряские удары в бетон, новые искры, тонущие в цементной пыли и крошке, взвизги рикошетов, шлепки в мягкое и пронзительные вопли — все это атаковало органы чувств одновременно.