Александр Бушков - Ближе, бандерлоги!

— Да, пожалуй, Шерлок… — сказал Мазур. — Откуда они взяли реквизит, как думаешь?

— А тут и думать нечего, — сказал Лаврик. — Была парочка ограблений флотских вещевых складов. И парочка налетов на отделения милиции в местах поглуше, причем оба раза вычистили оружейные комнаты…

— И «Макаров», получается, оттуда?

— Да нет, — сказал Лаврик. — Они все тоньше продумали. Ты видел, что я сразу отдал пистолет кап-два, который нас встречал?

— Конечно.

— Они молодцы, — сказал Лаврик. — Пробили ствол в темпе, табельное оружие, числится за капитаном из одного из здешних РОВД столичных, я имею в виду. Убойный отдел. Русский, в отличие от иных сослуживцев — и, увы, соплеменников — симпатий к Национальному Фронту не проявлял ни малейших. Две недели назад отправил жену с дочкой к родителям в Ростов. С работы ушел вчера вечером, был ли дома, пока неизвестно — но сегодня утром на службу не явился. К нему съездили, позвонили в дверь, когда никто не ответил, аккуратненько ее вскрыли с понятыми.

Ни трупа, ни следов борьбы. Пропал без вести. Крепко подозреваю, что в живых его уже нет, и именно из него пропагандоны должны были сделать кого-то вроде «ликвидатора КГБ». Возможно, пистолет должен был остаться рядом с твоим трупом. Но это уж домыслы, тут я что-то конкретное говорить не берусь… Вот такие дела. Непохоже, чтобы захлестывали эмоции, а?

— С чего бы? — пожал плечами Мазур. — Дело житейское, философски говоря. Столько раз пытались убить, да и тебя тоже… Грамотно выстроено…

— Профессионалы, — усмехнулся Лаврик. — Так что лично тебя упрекать абсолютно не в чем — это не ты запоролся, это им понадобился мертвый труп австралийца…

— А не могли этот спектакль снимать два разных фотографа. И у них есть вторая пленка?

— Вот это вряд ли, — серьезно сказал Лаврик. — Чем меньше посвященных в таких делах, тем лучше. Так что все за то, что малину мы им обгадили… точнее, ты, — он аккуратно собрал фотографии в стопку и убрал их в тумбочку. — А теперь… Не остограммиться ли нам, сударь, в честь твоего спасения от супостатов? Мне отчет сдавать только завтра, и обстоятельный доклад нам обоим делать только завтра — Шлыков ранним утречком прилетает. Время еще и к вечеру не подошло, для орлов вроде нас с тобой полбутылки вискаря на двоих — детская доза. Там, в шкафчике, кое-какой сухпай должен быть… А?

— С удовольствием, — искренне сказал Мазур. — С декорациями, конечно?

— Само собой, — сказал Лаврик. — Кто попало не зайдет, но все равно, не дома…

Декорации были поставлены быстро и выглядели вполне убедительно — оба имели и по этой части немалый опыт. Для любого вошедшего все выглядело бы совершенно невинно: на столе красуется электрический самовар (без воды, вообще-то, но кто полезет его ладонью трогать?), на паре блюдечек — конфеты, печенье, тут же открытая коробка кускового сахара. Бутылка, разумеется, упрятана в тумбочке, а в стаканах, до половины налитых жидкостью цвета крепкого, истинно флотского чая красуются чайные ложечки — внакладку люди чаи гоняют, что в этом необычного?

Как уже неоднократно подчеркивалось, и в армии, и на флоте дверь открывают без стука — разумеется, если это не дверь в кабинет большого начальства. Вот и теперь дверь распахнулась в самый неожиданный момент — но они, успевши уже выпить по доброму глотку, восседали с самым невинным видом. А там и совершенно успокоились, увидев вошедшего Лихобаба.

— Какие гости! — сказал Лаврик. — Чайку хочешь, Михалыч? Восемнадцатилетней выдержки?

— Давай, — сказал Лихобаб как-то хмуро. — Только телевизор включи сначала, по первому идет…

— А что такое? — спросил Лаврик. — Прямое президентское? Но что-то мрачен ты для столь приятной новости, Михалыч…

— Телевизор включи, — повторил Лихобаб все так же угрюмо. — Бандерлоги телецентр заняли…

— Поставленную перед нами задачу можно сформулировать в трех словах, — сказал Лаврик, собранный, жесткий, деловитый. — Будем брать телебашню. Отнюдь не только ради того, чтобы поставить бандерлогов на место. Телецентр и башня — это, конечно, перехлест, и оставлять безнаказанным его нельзя, но суть не в том. В самое ближайшее время нужно восстановить вещание. Горбачев должен объявить на всю республику о введении прямого президентского правления. Попрошу без бурных проявлений радости. Мне самому хочется пройтись вприсядочку, но на эмоции нет времени… Обстановка никаких загадок не содержит, ее давно и хорошо изучили…

Мазур прекрасно понимал, в чем тут дело — да и Лихобаб наверняка тоже. В подобных случаях, в какой бы стране дело ни происходило, в толпе будет немало не вызывающей ни малейших подозрений агентуры в штатском — да и среди тружеников фотоаппарата и телекамеры найдутся те, для кого эта почтенная профессия лишь служебная необходимость.

— Вижу, поняли, — усмехнулся Лаврик. — Благо журналистов они не гонят, наоборот, так что удалось провести съемки в самой башне. О деталях чуть погодя, когда придет начальник группы из «Альфы». А мы пока поговорим о том, что касается чисто наших дел. Каждый знает ровно столько, сколько ему, по мнению начальства, надлежит, так что некоторые задачи следует обсудить без альфовца, хотя он и парень в доску свой… Так уж сложилось, что в башню пойдем именно мы с Кириллом, хотя это, на первый взгляд, не наша задача, да и без нас силы стянуты серьезные. Дело в следующем. На последнем, тридцать втором этаже, есть закуточек, где расположено помещение, пусть и со сложной аппаратурой, но не имеющее никакого отношения к телевещанию. Можно упомянуть кое-какие подробности, но вы, с вашим-то опытом сами должны понимать…

Лихобаб кивнул, Мазур тоже. Никакого ребуса: сложная аппаратура, использующая телебашню, расположенную едва ли не на морском побережье, по другую сторону Балтики — в некоторых смыслах рукой подать — располагается Финляндия и, что важнее, Швеция, член НАТО. Радиоэлектронная разведка, конечно, и никак иначе.

— По лицам вижу, поняли, — сказал Лаврик. — Мне так и не уточнили, чье именно это хозяйство, армейское или наше, но, судя по тому, что посылают именно нас, есть основания думать, что наше… Никаких планов чертить не нужно, все просто: помещение расположено справа от лестничной площадки, в конце коридора. От коридора отделено решеткой с замком, в самом помещении дверь добротная, стальная, с кодовым замком и еще одним рядочком цифр для подачи тем, кто внутри, условного сигнала о том, что пришли свои, а не какая-то сволочь. Коридор просматривается изнутри с помощью скрытой телекамеры. События там застали дежурную смену — троих. Все эти двое суток они там сидят тихонечко, притворяясь, что их и нет вовсе. Аппаратура, разумеется, не работает — бандерлоги отключили питание студий, и наши попали под раздачу. Во всем остальном обстоит не так уж и плохо: вода и санузел там есть, водопровод и канализацию никто не трогал, сухой паек имеется, все вооружены.